Начало июня было на удивление жарким, ласково и приветливо солнышко дарило тепло земле, обнимая  её своими лучами. Вспоминая прошедший год, Катя понимала, что сильно изменилась  внутренне и внешне: дорогая одежда и обувь,  фирменная косметика, банковская карточка, которую любовник пополнял одновременно с карточкой дочери. Она помнила, как жила до встречи с ним, как экономила от зарплаты до зарплаты.

Она перезвонила ему по дороге на занятия по вождению. Он просил её срочно приехать для важного разговора. Екатерина пообещала, что завтра вечером вернётся. Через два дня нужно было сдавать теорию в автошколе, она понимала, что права ей не пригодятся, но она, привыкшая к бережливости и уважению к деньгам, которые были заплачены за её обучение, не могла бросить всё. В мыслях девушка представляла их разговор и наметила план своих действий. От тайных встреч она откажется, ей надоела неопределённость в отношениях, вначале с Никитой, теперь с Сергеем, возьмёт вещи, которые он ей разрешит, те свои конвертики с деньгами со дня рождения, если они не будут ранее найдены и  конфискованы  Лизой, и тихо съедет.

Вещи от  Веры Павловны девушка решила не забирать, рассудив, что скоро всё равно возвращаться. Сергей Александрович предложил встретить её на вокзале, но боясь разоблачения, Катя категорически отказалась, сказала, чтобы он ждал её дома, она возьмёт такси. Подминаясь на лифте, она внутренне настроилась, успокоилась и была готова к разговору: «Потом, когда приеду к Вере Павловне, всплакну, конечно, но там буду спокойна, на прощанье пожелаю счастья, улыбнусь , возьму вещи и уйду». Он с радостным выражением лица встретил её на пороге квартиры.

«Наконец,  вернулся мой Катенчик-Птенчик, я скучал»,- говорил он, обнимая и целуя. Взял из её рук сумочку, помог снять босоножки и, обняв за талию, повёл в гостиную. Катя настороженно шла, ожидая увидеть Лизу на троне. Посередине комнаты на ковре было выложено огромное сердце из алых роз. Стол был накрыт для романтического ужина щедро и с шиком. Розовые свечи, в двух бронзовых подсвечниках- трикириях, издавали аромат роз, полотняные, накрахмаленные, отделанные кружевом салфетки были сложены в форме цветка. «Будет извиняться, просить съехать. Прощальный ужин,-  подумала Екатерина, - я готова».

- Присаживайся, Птенчик, нам нужно поговорить, разговор серьёзный, хочу, чтобы ты всё правильно поняла, хорошенько обдумала и приняла решение.  Я открою шампанское.

Сергей Александрович  открыл шампанское бесшумно, без всяких хлопков и налил полные фужеры. Екатерина, как себя не успокаивала, её сердце стучало, было готово вырваться из груди, а  душа была похожа на пузырьки углекислого газа, бурлящие в бокале.

- Катя, я хочу, чтобы ты меня правильно поняла. Раньше я уже не раз думал об этом, но всё откладывал принятия решения на потом, не спешил, хотя в себе был уверен давно, ещё на отдыхе. Когда первый раз в одиночестве лежал в больнице, понял, что хочу, чтобы ты всегда была рядом. Останавливал меня от принятия решения только твой возраст. Новый год, встречая его с тобой, даже в больничной палате я чувствовал себя счастливым. Ещё тогда, смотря на красивое полудетское личико, хрупкую, худенькую фигурку, понимал, что уже не смогу без тебя, знал, что делить тебя с кем-то не хочу. Верность, моё первое  и единственное условие. Именно тогда, в больнице,  я принял решение, но череда недавних событий подтолкнула к срочному  действию. Хочу, чтобы ты поняла правильно, что я делаю это не только ради малышки. Ты выйдешь за меня замуж?

Екатерина не знала, что ответить, она запуталась в его монологе и не до конца его понимала, ожидая другого разговора.  Девушка не спешила брать колечко, из раскрытого футлярчика, который он держал. Она посмотрела, как розовая капля стеарина, словно слеза, стекает по свече, оставляя на ней свой след, а затем застывает, комочком, похожим на льдинку.

- Я не поняла тебя. Причём здесь малышка?

- Катенька, я хочу, чтобы мы поженились и удочерили девочку. Мне её не отдадут. Там требуют справку о состоянии здоровья. Помоги мне.

- А Лиза? Как же она? Это её ребенок. Она потом его заберёт.

- Она ей не нужна. Ей кроме альфонса и денег ничего не нужно. Катенька, представь, её вот-вот переведут в дом малютки, а потом детский дом, возможно приёмные родители. Как  они к ней будут относиться?

Девушке было жалко девочку, но понимала, что родителями хотят и готовятся стать, даже, когда удочеряют, а  от неё сейчас требуется срочное решение.

- Но может мне тоже девочку не отдадут, там ведь много разных справок нужно.

- Отдадут, я всё выяснил. Катенька, бери колечко, выходи за меня замуж.

Он обошёл стол, сам приподнял её руку, подталкивая её к коробочке. Катя дрожащими холодными руками взяла футлярчик, он достал беленькое кольцо с нежным прозрачным  камушком,  одел  на её палец, но оно было сильно велико и соскользнуло, Катя едва успела его подхватить. Он заметил свою первую оплошность, ведь всегда угадывал с размером одежды. Взяв колечко из её рук, он надел его на средний пальчик, оно оказалось впору.

- Спасибо, Птенчик,- произнёс он и поцеловал, то ли кольцо, то ли палец, Екатерина не поняла. Ей нужны были не кольца, ни охапка роз на ковре, а слова о любви, простых три слова, которые  никогда сам не произносил Никита, она всегда выпрашивала их у него, теперь ждала их от Сергея Александровича.

Она вдруг вспомнила о ребёнке, и ей стало страшно, она не знала, что делать. Он внимательно смотрел на мимику её лица, понимал, что что-то странное твориться в её душе. «Что сделал не так, вот только что?» Он опять поцеловал средний, окольцованный палец, решив, что всё дело в нём и произнёс: «Завтра куплю другое».

- В шампанском уже нет пузырьков,- произнесла она, находясь в ступоре, не до конца реально воспринимая  происходящее.

Он взял оба фужера, вылил содержимое в ведёрко со льдом, заново наполнив, и подал ей один.

- За тебя, Птенчик.

Катя залпом выпила шампанское.

Проснувшись утром задолго до звонка будильника на телефоне, она помнила, прошедший как в тумане, предыдущий вечер, оставивший вместо радости тяжёлые ощущения. Вначале Катя была потрясена его предложением, после нескольких фужеров выпитого натощак шампанского не могла реально воспринимать действительность. Стараясь не разбудить Сергея Александровича, Катя встала и вышла из комнаты. Розы, вчера лежащие на полу, стояли в огромной напольной вазе, стол был убран. Слегка кружилась голова, Екатерина не понимала, то ли от выпитого накануне шампанского или от того, что последние два дня  ей совсем не хотелось есть. Лежа в ванне, она вспоминала подробности вечера, будущее её пугало, мысль о том, что она будет матерью чужого ребёнка, родная мать, которого её ненавидит. Это вводило её в ступор.

- Птенчик, как ты себя чувствуешь? Ты очень бледная. Вставай, милая, вода уже остыла.

Он помог ей встать из ванны, сам вытер полотенцем, помог надеть  халатик.

- Пойдём, я тебе кофе сварил. Может тебе оставить работу?

- Нет,- ответила девушка, помня слова Веры Павловны.

На работе Диана Андреевна первой заметила кольцо на пальце Катерины.

- Не поняла, Кать, кольцо с брюликом –  просто его подарок в знак примирения?

- Мы не ссорились. А кольцо, я выхожу замуж.

- Вот это сенсация.  Чего же сидишь и молчишь? Кричать надо, радоваться.  Поздравляю от души, молодец, Катька. А, кольцо, дорогое, только чего не на том пальце?

- Велико.

- Ничего страшного, не переживай. Выйдешь замуж, родишь бэбика, поправишься, и кольцо в пору станет.

Вечером, когда она села в машину, Сергей Александрович достал ей ёще один бархатный футлярчик с колечком.

- Ну, зачем  тратить деньги. У меня уже ведь есть одно колечко?

-Оно подошло не на тот пальчик. Мне для своего Катенчика-Птенчика ничего не жалко. Нравится?

- Наверно, очень дорогое.

-Ты дороже сокровищ, каких  достоин мой Птенчик.  Тебе нужно будет подписать кое-какие бумаги, с сегодняшнего дня ты работаешь на меня бухгалтером и расчётчицей с приличной зарплатой. Катюш, с работой в агентстве тебе придётся попрощаться, с тем доходом тебе девочку не отдадут. Завтра я заеду за тобой в перерыве, подадим заявление.