Гарри быстро понял, что Грюм не преувеличивал, толкуя о сложности обучения.

Рон ворчал не переставая. Помощи на занятиях от него было мало. Скорее, ему самому приходилось помогать.

Гарри, Рон и Дин Томас при распределении оказались во второй группе набора, чему Уизли был несказанно рад.

— На первую всегда смотрят с большими ожиданиями, а на третью, как на самую бестолковую, — с учёным видом изрёк Рон. — Мы же посерединке. С нас и спрос меньше, и смеяться никто не будет.

Среди других студентов выделялся Даррен МакКиннон из первой группы. Вообще-то он был славным парнем. Даррен смотрел на «Великого Поттера» как на равного, и Гарри это устраивало целиком и полностью. МакКиннон был старше Поттера и Уизли всего на два года, но знал гораздо больше и куда лучше разбирался в тёмной магии. Дурмстранг, что тут скажешь…

Все выходные Гарри проводил в Годриковой Впадине.

Второй этаж дома Поттеров только-только обрёл каркас. Окна расположенного у стены сарайчика оставались пока заколоченными. Лестница, ведущая на будущий чердак, грозила рассыпаться в пыль, пав жертвой термитов, трудившихся в доме годами. Джинни так и не нашла заклинание, чтобы выгнать всех притаившихся в углах волшебных насекомых. Калитка ограды противно скрипела на ветру, покачиваясь на несмазанных петлях. Жалобный звук неприятно оседал в сердце Гарри.

«Но это мой дом», — повторял Поттер каждый день.

Цветы, которые когда-то росли на клумбах возле дома, пожухли и исчезли. Может быть, их сажала сама юная миссис Поттер, а, возможно, они уже росли здесь, когда Джеймс и Лили поселились в аккуратном двухэтажном доме в Годриковой Впадине.

Немного ссутулившись, Гарри достал палочку, взмахнул ей и подарил клумбам цветущий вид, затем удовлетворённо кивнул.

— Надо бы узнать у Гермионы заклинание вечного цветения, — взлохматив волосы, пробормотал Поттер.

Ему вдруг стало легко и радостно, словно вода, льющаяся с неба, наполняла новой жизнью не только голубые бусины незабудок, но и его самого. Даже двигаться с места совершенно не хотелось.

В мае в лесу он ощущал нечто подобное. Гарри слушал, как бьётся его сердце, не желая останавливаться, чувствовал, как напрягаются мышцы, немеют ноги, вынужденные делать шаг за шагом по направлению к Тому Реддлу…

Пришло время всё отстроить здесь заново! Гарри точно знал, что будет делать дальше: просто начнет всё сначала. У него ещё много сил и немало лет впереди!

Хватит, чтобы всё поправить!

Гарри с воодушевлением собрал инструменты и с искренней улыбкой направился в дом.

Он глазам своим не поверил, когда вошёл.

Джинни полностью преобразила гостиную на первом этаже. Повсюду были колдографии в цветных рамках. Они расположились на столике рядом с вазочкой, заполненной шоколадными котелками, и на каминной полке, висели на стенах неподалёку от Ордена Мерлина Первой степени. Напротив камина, в котором мирно потрескивал огонь, к удивлению Гарри, оказались два удобных кресла с мягкой обивкой и аккуратный столик, точь-в-точь такой же, как на картинках из журналов, наполненных колдоснимками с изображением счастливых семей. Запах древесины, сырости и гнили пропал бесследно.

Гарри, очарованный уютом, опустился в кресло и зажмурился от удовольствия. Но продлилось оно недолго. Возмущённый чем-то Рон сунул под нос Поттера журнал.

— Что ты здесь видишь?

Гарри взглянул на страницу, на краях которой играли в чехарду странные рогатые звери, и тут же понял — перед ним «Придира» и морщерогие кизляки. В самом низу, под абсолютно белым квадратом, куда настойчиво тыкал пальцем Рон, была надпись: «Разглядеть здесь изображение может только очень талантливый волшебник».

Поттер покосился на Джинни, неожиданно высунувшуюся из-за дверного косяка, та размахивала руками, явно пытаясь изобразить что-то в воздухе. Что-то большое и крылатое.

— Ну… э-э… гиппогрифа? — с сомнением произнёс Гарри.

Джинни просияла и быстро подняла большие пальцы.

— Где вы его нашли?! — рассердился Рон, буравя взглядом пустую страницу.

— Сейчас братец выкинет «Придиру» в ведро и сделает вид, что ничего не было, — скучающим тоном, произнесла Джинни. — Какая жалость: он не так талантлив, как ему бы хотелось.

— Я не веду себя так! — крикнул ей вслед Рон.

— А как же? — с кухни донёсся язвительный голос.

— Чёрт, смотри! — завопил Уизли, замахав перед другом руками.

— Куда смотреть-то? — поправив очки, спросил Гарри.

— В сегодняшней «Придире» реклама «Вредилок»! — Рон издал победный клич. — Так и знал! Я так и знал!

— Что случилось? — сердито спросила вошедшая в комнату Джинни. — Гном оказался бешеным?

— «Вредилки» открываются, — сообщил Рон, светясь улыбкой. — Снова.

— Слава Мерлину! Джордж решился.

Гарри хорошо понимал радость Уизли. Джордж долгое время не хотел даже близко подходить к дверям своего магазина, потом стал запираться там под предлогом разработки каких-то новых штуковин. Вся семья ужасно переживала за него.

— Откуда Лавгуд узнаёт всё раньше нас?! Он тоже жук-анимаг?

— Луна рассказывала мне, что её отец знает паучий язык, а пауки водятся везде. Шпионская сеть высшего класса!

Рона при словах сестры перекосило.

— Теперь всё наладится! — уверенно проговорила Джинни. — Надо сказать маме.

— Готов поспорить, она уже в курсе, — счастливо сказал Рон, заметив в окне Патронус Артура Уизли.

*

Через несколько минут все уселись за стол и принялись поглощать горячие бутерброды. Даже за едой Рон не расставался с «Придирой», тщетно надеясь разглядеть таинственного гиппогрифа.

Гарри и подумать не мог, что так соскучится по стряпне миссис Уизли. «Надо срочно наведаться в Нору, — подумал он, — там обязательно отпразднуют второе открытие магазина».

Поттер взглянул на хрупкую фигурку Джинни Уизли, и его сердце сжалось от ощущения, что эти черты принадлежат не его девушке, а Лили. Рыжеволосой заботливой Лили Поттер, словно вернувшейся в стены родного дома к своему Гарри.

Джинни суетилась возле птицы, о которой Гарри с успехом позабыл. Сова упорно отказывалась отдавать письмо раньше вознаграждения.

Джинни сумела договориться с упрямицей с помощью лакричной конфеты и положила перед Гарри письмо. Поттер с удивлением обнаружил, что оно не из Министерства Магии.

— Чего там? — хмуро спросил Рон.

— Оно от Гермионы, — рассеянно сказал Гарри.

— Не смотри на меня так, — громко сказала Джинни. — Я сама в полном замешательстве. Гермиона могла бы прислать более сговорчивую птицу.

Поттер поспешно вскрыл конверт и достал сложенный вдвое листок бумаги.

«Дорогой Гарри!

Я сразу же отвечу на вопрос, который созрел у тебя в голове, когда ты получил от меня это письмо — со мной всё хорошо! У меня совсем не было времени, чтобы зайти к тебе и всё передать лично.

Однажды по совету Луны я написала в Сидней одной волшебнице. Мы с ней переписывались с начала лета. Я попросила её отыскать моих родителей, и она это сделала! С тех пор Миссис Ворхорл рассказывала мне в своих письмах, как живут Моника и Венделл Уилкинсы в Австралии. И я ей безгранично признательна!

Сейчас у меня есть адрес. Я не могу больше терпеть!

В каком-то смысле, Гарри, я очень встревожена. Судя по рассказам миссис Ворхорл, у четы Уилкинсов всё хорошо.

Они живут на окраине города в тихом коттеджном районе. Мне страшно. Страшно их беспокоить. А вдруг они на меня разозлятся? Не поймут? Не простят? Как ты думаешь, Гарри? Впрочем, ничего не говори.

Когда я увижу родителей — а я их непременно увижу — постараюсь вернуть им память. Ты один знаешь, сколько времени я потратила на изучение книг, и, несмотря на небольшое количество информации о чарах памяти, готова рискнуть.

Верю, что всё получится!

Пожелай мне удачи, Гарри!

С самыми лучшими чувствами

Гермиона Грейнджер

P/S: Прости за сову. Мне сказали, она любит лакричные палочки».