— Нет, нет! — воскликнул Невилл. — Ещё ничего не решено окончательно. Я только приехал. Не хочу спугнуть удачу.

— Тогда завтра, — решила Джинни за него. — Сегодня, боюсь, больше не увидимся. Когда всё решится, пришли мне сову.

— Я отправлю Патронуса, — чуть покраснев, сказал Лонботтом. Ему не хотелось выглядеть хвастуном, но как же стало приятно, когда подруга за него ещё больше обрадовалась.

— Ты научился? А какой у тебя Патронус?

— Ласточка, — ответил Невилл.

— Эта новость достойна пинты сливочного пива, — рассмеялась Уизли. — Значит, завтра в час встречаемся в пабе у Розмерты. Я скажу Гарри и сообщу Гермионе с Роном, а Луна… да вон же она! Луна-а-а! — Джинни замахала рукой. — Иди скорее сюда!

Глаза у Лавгуд были похожи на стеклянные шарики, заполненные светом.

Она приветливо улыбнулась, подойдя к Невиллу, а ему стало неудобно. Он обещал прийти к ней в гости, но был так занят, что приглашение начисто вылетело у него из головы. Потом он, конечно, вспомнил, но посчитал, что уже поздно. Лонгботтом открыл было рот, чтобы поздороваться, но завхоз как раз закончил проверку.

— Чего столпились тут?! Идите по своим делам.

— Ладно, я побежала, — заторопилась Джинни. — Удачи, Невилл! — на прощание она повернулась к Филчу и гордо произнесла: — Мой друг скоро станет преподавать в Хогвартсе!

— Поздравляю, — сказала Луна, зашагав к замку вместе с Невиллом. — Так это о тебе говорила профессор Спраут…

— Она обо мне говорила?!

Лавгуд важно кивнула.

— После майской битвы теплицы были практически уничтожены. У профессора много работы. Она выглядит очень усталой, всё время грозится найти себе замену и уйти на покой. По субботам она ходит в Запретный лес, собирает последние осенние семена с заунывников, но скоро должна прийти.

— Ты подождёшь её вместе со мной? — робко спросил Невилл.

— Конечно!

— И ещё. Извини меня, я так и не пришёл к тебе на чаепитие и не попробовал варенье из слив-цеппелинов.

— Ничего страшного, — ответила Луна и улыбнулась. — Но если хочешь… я привезла пару баночек в школу. Филч их забраковал и не позволил пронести, но меня выручили домовые эльфы. Они спрятали варенье на кухне.

— Вот было бы здорово!

Невилл ощущал себя счастливым. Луна не была на него обижена, завтра он увидится с друзьями, а сегодня, возможно, решится его дальнейшая судьба.

Они прошли по длинному коридору первого этажа, встретили Толстого проповедника, и он любезно проводил их до двери с ручкой, выросшей из нарисованной груши. Невилл слушал рассказы Луны о том, как созревают сливы-цеппелины, как мистер Лавгуд прокалывает их и сдувает воздух, чтобы в ягоде осталась только золотистая мякоть.

На кухне кипела работа. Домовики мыли посуду. Тарелки кружились под потолком, тут и там летали полотенца, пахло мылом.

Эльфийка в синей шляпе вынырнула из пены навстречу гостям.

— Здравствуй, Винки! — окликнул её Невилл.

— Как хорошо, что вы знакомы, — сказала Луна. — Винки знает о моём запасе варенья. Она его надёжно спрятала.

— Мисс Лавгуд может быть уверена. Винки всё сберегла. Пойдёмте быстрее! Винки нельзя отвлекаться от работы. Её ждут три кастрюли.

— У Винки есть тайник, — прошептала Луна. — Правда, о нём знают все остальные эльфы.

Каморки домовиков были совсем крохотные и тёмные.

— Ничего не вижу, — пробормотал Невилл, стукнувшись о приступку. Стоило ему пожаловаться, как повсюду вспыхнули огоньки — десятки светлячков, замерших на стенах и потолке.

— Похоже на звёздное небо, правда? — спросила Луна и указала на горку белых полотенец. — Здесь Винки хранит сокровища.

— У эльфов есть свои вещи?

— Винки — пропащий эльф, — горестно сообщила домовиха, услышав Лонгботтома. — Ей не надо лишнего. У Винки есть шляпа, которую ей подарил Добби, и перчатка господина Крауча. Он дал её Винки, когда прогонял, — она всхлипнула и принялась за полотенца. — Остальное Винки взяла на память о юном хозяине. Жуткая тень налетела на него и выпила душу. Винки всё равно могла бы о нём позаботиться, но ей не дали. Юного мистера Крауча унесли, но Винки, хотя и плакала, увидела, как кое-что выпало из его кармана.

Домовиха развернула последнее белое полотенце, и Невилл увидел две банки золотого варенья, зелёную перчатку и красный, как кровь, блестящий в свете огней камень.