Эльф вынес поднос с угощениями и опустил его на банкетку. Регулус попробовал тарталетку и едва заставил себя её проглотить. Пересолено. Поди, домовик всю закуску предварительно оросил слезами.
— Что, не вкусно? — спросил Рабастан, опустившись в кресло. Свет камина придал его осунувшемуся лицу иллюзию румянца.
— Непривычно, — ответил Регулус, сев напротив. — Кричер готовит иначе.
— Это точно. Помню, как он подал мне суп с жирной мухой. Кричер уже стар и плохо видит. Пора бы вам найти нового слугу, а его отправить на покой.
— На покой — это отрубить голову, чтобы пополнить коллекцию чокнутой тёти Элладоры? — холодно осведомился Регулус.
— Слушай, я знаю, этот эльф нянчил тебя с пелёнок, но ты сам не свой, Рег, скажи кто слово против него. Никогда не видел, чтобы ты так ревел, как в тот день, когда Кричера укусила эфа. Хорошо, твой отец быстро достал безоаровый камень — иначе боюсь представить, что бы с тобой стало. Превратился бы в водяного.
— Это в прошлом. Больше такого не случалось, а эфа пообещала так не делать.
— Правда? Так и сказала? — издевался Рабастан.
— Просто закрой рот.
Откуда Басти знать, что Кричер был единственным в доме, кто успокаивал маленького Регулуса, пока мать и Сириус рьяно собачились в гостиной. Тем, кто загнал боггарта в буфет на чердаке и не сказал хозяевам, откуда тот взялся в доме. Кричер — верный слуга. Он справится с любым поручением Тёмного Лорда, который попросил эльфа на несколько дней. Кричер сделает всё, что требуется, и вернётся.
Пламя камина внезапно взревело и взметнулось вверх. В гостиную из очага вышел Рудольфус, а за ним в чёрно-алом одеянии — сам Тёмный Лорд. Регулус и Басти одновременно вскочили на ноги и поклонились.
— Прошу вас, Повелитель, — произнёс Рудольфус. — Отец наверху.
Тёмный Лорд качнул головой в знак приветствия, ощупав Регулуса взглядом с головы до пят, и направился за Лестрейнджем.
Когда они скрылись за дверью гостиной, Рабастан с сияющими глазами повернулся к Регулусу.
— Тёмный Лорд — давний друг моего отца. Он что-нибудь придумает, будь уверен! Руди не хотел его беспокоить, но раз уж решился… Это тебе не какой-то шарлатан из захолустья. Он всемогущ. Я сообщу матери, что у нас важный гость.
Пока где-то наверху умирал Бальтазар Лестрейндж, Регулус умирал внизу от любопытства. Он сел, вцепившись в подлокотники кресла.
Тёмный Лорд редко делился своими секретами. Говорили, что ему поддалась особая магия, да и сам он не раз давал понять, что шагнул в их ремесле дальше обычного волшебника. Регулус видел, как сгустки тьмы выстреливали из его ладоней и сам Повелитель обращался в пульсирующий мрак. Он задавал Тёмному Лорду бесчисленное количество вопросов, и тот терпеливо на них отвечал, словно видел в Регулусе достойного ученика.
В коридоре прошмыгнул домовик с кувшином воды и охапкой чистого белья.
Регулус поднялся. Ему не сиделось. Волнующее ощущение не покидало. Он прошёл в библиотеку и безошибочно выбрал среди тысяч книг на полках томик «Проклятия Виридиана». Пальцы ласково погладили корешок. Книга выгнулась навстречу точно кошка, а секция шкафа отъехала назад и ушла в сторону, открывая тайный ход. Регулус смело шагнул в полумрак и знакомыми коридорами двинулся вперёд и вверх.
Голос Тёмного Лорда невозможно было спутать ни с одним другим, но Регулус, крадущийся в узком туннеле, не разобрал ни слова. Когда он протиснулся поближе и остановился, заговорил уже старший Лестрейндж — так тихо, что пришлось напрячь слух. Одуряюще пахло валерианой. Через щель между панелями в стене Регулус разглядел сидящего к нему спиной Тёмного Лорда и рядом с его креслом широкую кровать главы семьи. Казалось дико неправильным видеть Бальтазара в таком состоянии.
Половицы скрипнули. Регулус задержал дыхание, но в комнате звуки его возни остались без внимания.
— …упущено, — выдохнул Лестрейндж. — Я оттягивал, сколько возможно, зато теперь сгорю быстро. Руди приволок какого-то старца, ровесника Мерлина, не иначе. Видел бы ты его, Том. Профессор Вилкост — девочка на его фоне.
— Мы договорились, что ты забудешь это имя, — резко произнёс Тёмный Лорд. Его недовольство волной прокатилось по комнате. — Тома больше нет.
— Да, знаю. Ты недоволен, но мне уже плевать. Никогда не понимал, почему тебя слушал. Мы были детьми, и я считал тебя другом, несмотря на твоё дрянное происхождение. Сирота-полукровка из маггловского приюта.
Что он такое сказал? Это ложь!
— Сейчас я гадаю, — продолжал Лестрейндж, захлёбываясь воздухом, — может, ты обманул нас, когда заявил, что мать твоя из Гонтов.
— Ты играешь с огнём, Бальтазар. Наследие Слизерина — моё по праву! Одна капля моей крови….
— Ценнее всей нашей. Как тут забыть. Слышал сотню раз. Мои сыновья верят, что ты лечишь подагру наложением рук, возвращаешь слух глухому, а зрение — незрячему, но хуже всего, они считают, что у тебя есть план. Скажи мне, Том… Я на смертном одре, мне терять нечего. Ставки были сделаны давно. Они правы? Ты планируешь взять власть в свои руки и вернуть чистокровным семьям все утраченные привилегии?
— Годы явно не прибавили тебе ума, Бальтазар, — Тёмный Лорд едва повысил голос. — Я облегчу тебе задачу. Ты столько лет безмолвно следовал за мной, а сейчас на пороге смерти спохватился и точно богобоязненный маггл хочешь узнать, вдруг напрасно нагрешил. Конечно, у меня есть план. Я вынашивал его годами, снося насмешки и тычки. «Грязнокровка Риддл» — так вы встретили меня на Слизерине, вы, жалкие идиоты, вечно ноющие, вечно жалующиеся. Министерство вас обижает, заставляет сидеть за одним столом с грязнокровками, лечит их в Мунго за ваш счёт вместо того, чтобы отослать в маггловские больницы. Мне даже не пришлось ничего придумывать. Вы говорили, а я запоминал, чтобы через несколько лет повторить ваши же слова и привести дураков в экстаз. Вы все одинаково мне омерзительны, и чем больше сильных волшебников сгинет в этой войне, тем легче мне будет взять под контроль уцелевших — обозлённых, раздавленных, слабых — и править ими по своему усмотрению.
— И сколько же ты собрался править кучкой дрожащих тварей, Том?
— Долго. Я переживу их всех.
— Значит, тебе удалось… Ты сделал это.
— Какой волшебник не мечтает создать Философский камень и обрести бессмертие? Я пошёл дальше.
— У тебя получилось создать крестраж. Но как?
— Вы с Ноттом всегда говорили, что я слишком много читаю.
— Артефакт Основателей, верно? Ча… — приступ кашля сотряс тело Бальтазара.
Тёмный Лорд взмахом ладони призвал с прикроватной тумбочки стакан воды и с помощью магии поднёс его к губам больного, охваченного предсмертными корчами. Лестрейндж сделал несколько громких жадных глотков.
— Ты и правда не такой как все, Том, — прохрипел он, вытерев губы и подбородок бумажно-костяной рукой. — Тяжело будет такому особенному влачить существование в облике змеи или крысы. Твоё тело невечное. Если с ним что-то случится, ты превратишься в ничто, дым на ветру, шёпот ветра, меньше чем призрак. Как ты собираешься править — дуя в водосточную трубу?
Внезапно Регулус осознал весь ужас происходящего, всю его мерзость. И всё же где-то в глубине души надеялся, что вот сейчас Повелитель картинно хлопнет себя ладонью по лбу и скажет, что неудачно пошутил.
— Я нашёл подходящий ритуал, — задумчиво покручивая в руках прилетевший к нему стакан, произнёс Тёмный Лорд. Регулус не видел его лица, но чувствовал: Волдеморт улыбался. — Он испробован индийскими шаманами. Магия не ограничивается книгами в твоей библиотеке. Я путешествовал достаточно, чтобы судить.
— Создашь голема?
— Помилуй! Всё куда изящнее. Всего три ингредиента: кровь или плоть слуги, врага и родственника. Лучше живого, иначе могут быть неприятные последствия. Слуг у меня, как ты знаешь, хватает. Возможно, это будут твои дети. Посмотрим, сколько они продержатся. Врагов — и того больше. О родной крови я тоже позаботился.
— Вот как?
