— Гарри!

Он почти не слышал и не видел Гермиону.

«Беллатриса ещё на свободе. Не так далёк тот час, когда она явится к родителям Невилла, будет пытать их, мучить. А сколько ещё человек убьёт?»

Гермиона осторожно вытянула нож из пальцев Гарри и легко потрепала его по плечу. Он перевёл удивлённый взгляд на неё и Блэков. Они выглядели встревоженными.

Поттер не хотел, чтобы его считали ненормальным.

Только не Сириус.

Нет, он решил ничего не говорить Гермионе. Но если ему встретится эта женщина, он её остановит, он сделает всё, что потребуется.

Беллатриса Лестрейндж больше не убьёт никого из тех, кто ему дорог.

Воспоминания разъедали Гарри несколько часов подряд, и только беспечная трескотня Сириуса смогла бесследно прогнать дурные мысли из его головы.

Гарри вышел с Блэками на террасу.

Они разворошили гнездо шушер, поселившихся под скамейкой, и двинулись в сторону оранжереи. Едва переступив её порог, Сириус споткнулся и смачно выругался. Гарри уставился на злополучный предмет — уродливую подставку для зонтов, выполненную в виде ноги тролля.

— Всё время спотыкаюсь об эту штуку, — пожаловался Сириус, потирая коленку. В душе он надеялся расшевелить приунывшего из-за чего-то Гарри.

— Да? — пробормотал Поттер, не сводя глаз с подставки. В голову хлынули воспоминания об особняке на Гриммо, задорно усмехающейся Тонкс и Сириусе, не том, что находился перед Гарри и распекал многострадальный предмет мебели, а о крёстном, который беспокоился о нём, поддерживал его в школьной войне с Амбридж и Инспекционной дружиной…

— Вторая такая громадина стоит на Гриммо, — сказал Сириус замогильным голосом и подмигнул брату. — Был у нас один героический предок…

— …прапрапра… — подхватил Регулус.

— …и ещё два раза «пра»-дедушка…

— …он каким-то образом умудрился убить тролля без палочки…

— Эту легенду знает каждый уважающий себя Блэк, — величаво надулся Сириус. — Так и быть, мы посвятим тебя в наши семейные тайны.

Поттер усмехнулся — как дети малые, честное слово.

— Наш предок решил сделать из убитого тролля чучело и, чтобы гигант не протух, наложил на него какое-то мудрёное заклятие, — поведал Регулус нагнетающим тоном.

— Как это часто бывает, что-то пошло не так. Чучело рычало на весь дом, а иногда (О ужас!) шептало проходящим мимо дамам всякие скабрезности.

Регулус тяжко вздохнул, поддержав печальную интонацию брата.

— В один знаменательный день на семейном совете было принято решение незамедлительно избавиться от сего враждебно настроенного предмета интерьера, но нижнюю часть чучела — оставить и хранить для потомков. С тех пор ни один Блэк не может пройти мимо ноги тролля и не поздороваться с ней мизинцем или коленкой, — с абсолютной тоской закончил рассказ Сириус.

— Это… это здорово, — сказал Гарри.

— Здорово? — переспросил Сириус с видом великомученика. — То, что я спотыкался каждый божий день об эту дрянь?

— Да нет, не это, — Поттер чуть замялся, не зная, как объяснить свои чувства. — Хорошо, когда есть вот такие семейные «предания».

— О-о, — глубокомысленно изрекли Блэки, переглянувшись.

— У нас таких преданий выше крыши, — проговорил Сириус, закатив глаза. — Наш дед, например, живая энциклопедия самых пафосных историй о нашем исключительном семействе.

Гарри улыбнулся и поднял голову, глядя на высокие своды, балки и бирюзовые стёкла, составляющие крышу.

Такой оранжерее могла бы позавидовать даже профессор Стебль, а уж Невилл… Да его бы удар хватил от счастья, будь Лонгботтом сейчас здесь. Нет! Гарри не хотел представлять никого на своём месте.

Повсюду выглядывали цветы, названия которых Поттер всё равно не помнил. Он узнал мандрагору и голубые цветы моли — мадам Помфри часто заваривала из них чай, когда Гарри лежал в Больничном крыле. Что ни говори — он был там частым гостем.

Пахло в оранжерее так, что у Гарри кружилась голова. Он пьянел от одного запаха. Что-то едва уловимое повело его к кустарнику, листья которого шевелились даже без ветра. Между зеленью притаились белые бутоны, словно тронутые изморозью.

Сириус улыбнулся во весь рот, заметив, куда поспешил Гарри. Блэк склонился над кустом и жадно раздул ноздри.

— М-м… пахнет кексом под сахарной пудрой, хвоей рождественского дерева и… — Сириус мечтательно возвёл глаза к потолку и несколько раз цокнул языком, словно смакуя что-то, — …жареной курочкой.

— Что? — опешил Поттер. — Я не чувствую курицу. Мне мерещится запах краски для мётел и м-мыла… — Поттер резко замолчал, и его уши смешно покраснели.

— Какое-какое мыло? — загорелся Сириус. — А, главное, чьё?

— Земляничное, — выдавил Гарри, сделав вид, что не услышал второй вопрос. — Что это за штука?

— Мисстер Дурсль, смею заметить, что перед вами трепетливые кустики, — насмешливо сказал Сириус. — Их цветы входят в состав Амортенции, позволяя ей пахнуть для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нравятся, но вообще, конечно, теми, что ассоциируются с любимым человеком. Так что я тебя поздравляю! — Сириус хлопнул Поттера по плечу. — И кто же счастливая обладательница земляничного мыла? Признавайся, как зовут будущую миссис Дурсль?

— Петун… то есть Джинни! — промямлил Гарри.

— Ты уж определись, — покачав головой, посоветовал Сириус.

— Не поверю, что ты ни в кого не влюблён, — сказал Поттер. — Курица, серьёзно?

— В том то и дело, — Сириус пожал плечами и стряхнул невидимую пыль с рукава. — Я влюблён во всех — значит, ни в кого…

Гарри кивнул. Он понял. Разница была очевидна, но описать словами, в чём она заключается, практически невозможно.

— Мои пристрастия незыблемы только в области кулинарии, — изрёк Сириус.

Регулус скривился от напускного пафоса.

— Не обращай внимания, Гарри. У него бывают вспышки поэтизма.

— А я думал, между вами с Гермионой что-то есть, — тут же выдал Сириус в отместку.

— Гермиона — моя лучшая подруга, — удивлённо проговорил Поттер, — и у неё есть парень.

— Вот ка-а-ак! — протянул Сириус, метнув быстрый взгляд на брата.

— Ну, а ты что скажешь, Регулус? — спросил Поттер. — У тебя есть любимая девушка?

— Да ты что! — выпучив глаза, воскликнул Сириус. — Рег не переживёт такого удара по своей гордости. Чтобы он да втюрился в девчонку? Как нормальный человек? Переживал, вздыхал, пел ей серенады под окнами башни? Кошмар! Он сделает вид, что ничего не произошло, даже если его мечта свалится ему на голову. Рег у нас…

— Избирательный.

— Ну если это так называется, — рассмеялся Сириус. — Ещё не родилась такая девушка, чтобы мой младший брат потерял голову — ему нравится так думать. Это же Регулус Блэк — почётный член клуба «слизней» и Ч.Е.Р.В.

— Братик, заткни-ись, — с угрозой в голосе пропел Регулус.

— Или что? — азартно откликнулся Сириус. — Заколдуешь? Удиви меня.

— Ты получишь просто волшебный подзатыльник и магический пинок под задницу!

— ЧЕРВ? — недоумённо переспросил Поттер.

— Это такая идиотская ассоциация, в которой состоит мой брат, — пояснил Сириус, помрачнев. — Вот в чём не помешало бы быть избирательным. Но если уж Регулус куда влипнет, то это надолго. Он вообще любит вступать куда ни попадя, — в его голосе послышался укор. — ЧЕРВ… Разве можно придумать более дурацкое название?

— Можно, — сказал Гарри. — Например, ГАВНЭ.

— Ты это серьёзно?!

— Да, да, — смеясь, закивал Поттер. — Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Я запомнил на всю жизнь. Её основала Гермиона на четвёртом курсе.

Сириус расхохотался.

— Она хоть знает, что домовикам нравится прислуживать?

— Попробуй её переубедить, — сказал Гарри.

— С женщиной всегда можно договориться, пока она не произнесла «Авада Кедавра». И сколько же членов в этой, прости Мерлин, организации?

— Меньше, чем букв, — ответил Поттер, и они с Сириусом покатились со смеху.

— Рег, ты слышал? — схватившись за живот, еле выговорил Сириус. — Тебе надо срочно туда вступить.