— Это значит… вы были невыразимцем?

— Был, — подтвердил Праудфут. — В течение долгих лет. Пока не бросил всё к чертям собачьим и не ушёл в Мракоборческий отдел к Старине Грюму.

— И вы не попытались вернуть её — эту женщину?

Профессор ЗОТИ хрипло рассмеялся.

— Скажу больше, Теодор, я готов был повернуть время вспять, чтобы находиться рядом с ней.

Нотт почувствовал, как сердце застучало сильнее. Он лишь мельком видел диковинную вещицу Праудфута, состоящую из нескольких дисков с цифрами, линзы с песком и солнца, на обратной стороне которого была выгравирована надпись. За последние дни ему никак не удавалось вернуться к разговору о содержимом старой коробки. Судьба предоставила ему шанс.

— Это… — осторожно начал Тео, разволновавшись, — …как-то связано с тем прибором, что лежит там, — он неопределённо махнул рукой в сторону дверей, ведущих в апартаменты учителя.

— Более чем, — вздохнув, сказал Джайлс. — Прежде чем покинуть Отдел тайн, я вынес оттуда кое-что, можно сказать, украл.

Сгорающий от любопытства Тео подался вперёд, жадно слушая профессора, казалось, уже забывшего об ученике.

— В Отделе есть комната, где хранятся зачарованные часы. Внутри них в бесконечном вихре кружится песок времени.

— И вы его взяли?

— Помнишь, я просил тебя разграничивать воспоминания и фантазии, Тео?

Нотт кивнул.

— Я вознамерился отправиться назад — в прошлое и попытаться изменить его, ведь тогда и наше настоящее изменится. Я долго не решался действовать, потому как никто не может предсказать, как вмешательство во время отразится на нас. Это был большой риск, слишком большой. Никто не знает, чем обернулось бы моё вторжение…

Я упомянул о магических часах в Отделе Тайн. Так вот, Тео, внутри них кроме песка есть жизнь — крохотная птичка. Она мечется в водовороте, живёт и умирает в замкнутом пространстве, чтобы постоянно возвращаться в исходную точку — вылупиться из яйца. Стенки часов не материальны. Что если однажды птичка всё-таки вылетит из часов, вдруг ей удастся обрести свободу, когда вихрь метнёт её в сторону?

— Это же здорово, разве нет? — спросил Нотт.

— А если вихрь окажется слишком сильным, и птица разобьётся, налетит на стену и умрёт? — отстранённо произнёс Праудфут. — Тогда у неё не будет второй попытки, ведь она больше не вырвется из скорлупы…

Поэтому я годами доводил своё изобретение до совершенства и создал предмет, способный в случае полного фиаско вернуть путешественника в исходную точку — к самому началу, будто бы не было ничего… и можно пытаться заново.

— Это невероятно, — проговорил Тео. — Ни один маховик времени на это не способен.

— А если я скажу тебе, что это не так?

— Тогда, — Нотт сглотнул, — это один из самых могущественных артефактов в волшебном мире. С ним возможно всё!

— Нет, — покачав головой, проговорил Праудфут и повторил: — Нет, Тео. Ты так ничего и не понял.

— Вы использовали его? — догадался Теодор. — Расскажите же, почему вы не с ней, не с этой волшебницей? Ваш прибор не сработал?

— Он сработал идеально. Во всяком случае, я так полагаю. Все мои воспоминания о предпринятой попытке исчезли — и мне остаётся только догадываться, что пошло не так. Я просто проснулся в тот день, когда намеревался отправиться к любимой на несколько лет назад, а линза с волшебным песком оказалась на одну половину пуста. Да, ты правильно понял. Песок испарился, потратился, как будто его и не было. Он исчез вместе с моими воспоминаниями. Мордред побери, я даже не знаю, что заставило меня вернуть всё, как было, и снова отказаться от своей любви! Видимо, у меня ничего не получилось… даже во второй раз… Возможно, я оказался слишком стар для неё, или у нас с самого начала не было ни единого шанса…

— И вы решили больше не пробовать? — разочарованно спросил Нотт. — Как вы могли?!

— Может, я понял, что прошлое должно оставаться прошлым, — ответил Праудфут и поставил сферу на полку. — Я могу смотреть в этот шар и представлять, как всё могло бы получиться.

Но Тео не разделял его мнения.

Нет!

У одного не получилось, ну и что?! Получится у другого!

Вдруг прибор поможет ему всё изменить и исправить, вернуть отца и мать, положение в обществе, друзей… Разве служба в захудалом отделе Министерства Магии — самое большее, чего он достоин? Почему он должен мириться с этим? Вся его жизнь и так одно сплошное смирение.

Тео представлял, как вернётся назад, ровно на три года, и заставит отца уехать из Британии! Потом Поттер победит Волдеморта, и только тогда Нотты вернутся. Тремя годами Теодор готов был пожертвовать из отведённого ему срока жизни. Он найдёт способ занять своё законное место рядом с матерью и отцом. Они узнают его, они ему поверят…

Несколько дней Теодор не подходил к коробке, выжидал и раздумывал.

Время шло.

Уговорить Праудфута отдать прибор можно было не пытаться, и Теодор решил положиться на маленькое существо, испытывающее к нему искреннюю привязанность.

Эффи.

Она всегда ловко управлялась с волшебными замками и затворами, и Тео вызвал её в Хогвартс. Он всё продумал до мелочей, кроме того, что невозможно было предусмотреть — появление Гермионы Грейнджер в кабинете ЗОТИ.

И теперь злой и растерянный Тео на четырёх лапах стремительно нёсся к доспехам рыцаря Ордена минотавра, охраняющего тайный ход, которым пользовались слизеринцы для вылазок в Хогсмид.

Ступени, виляющие во мраке стены, предстали перед глазами обрадованного Теодора, но Поттер не отставал, а тут ещё Грейнджер навалилась сверху.

Тео и сам до конца не разобрался, что произошло. В какой-то момент пространство вокруг закружилось в стремительном вихре. Поттер разжал пальцы, и Теодор повалился в пустоту, кляня своих преследователей и самого бравого Годрика Гриффиндора.

Нотт выпустил когти, скребя ими по каменной кладке. Опора исчезла, стена оборвалась, и Тео со свистящим звуком скольжения полетел ещё ниже. Он миновал четыре рукава, пока его не выбросило из канала под причудливым углом.

Он приземлился на илистую землю, втянул воздух и тут же пожалел об этом. Пахло отвратительно. Тео навострил уши, пытаясь понять, следуют ли за ним Поттер и Грейнджер. Нет, ни звука.

Теодор сосредоточился, пытаясь превратиться обратно, но не тут-то было. У него не выходило! Нотт вытянулся, с трудом встав на задние лапы, задрал морду к потолку, но так и не стал человеком.

— Проклятье! — взревел Тео, но из его рта вырвался только свирепый рык. В глубине души стала подниматься паника. Нотт прижал уши к голове и понёсся вперёд, пока с силой не ударился о камни. Булыжники обвалились, и Теодор выбрался на свежий воздух — выполз между валунами насыпи.

Яркий белый свет ослепил его.

Тео зажмурился, потом медленно открыл янтарные глаза…

Перед ним был Хогвартс. За насыпью тянулся Запретный лес, левее чернела хижина Хагрида, а чуть ниже блестела гладь озера.

Блестела сапфировым льдом.

Посреди августа.

========== Глава двадцать третья — Зимний Хогсмид ==========

Каждый шаг отзывался влажным причмокиванием. Склизкий камень кончился, и его сменила промёрзлая почва.

Через некоторое время показалась дверь с затворным механизмом. Мгновение — и Поттер буквально вытолкнул Грейнджер наружу — в некое подобие подсобки. Стена за ними встала на прежнее место.

Откуда-то сверху звучали человеческие голоса, слышалась слабая музыка.

Гарри поднялся по ступеням и прижался ухом к двери.

— Шаги совсем рядом. Вот сейчас никого не слышно… Идём!

Гермиона посмотрела на друга и уверенно кивнула. Они распахнули дверь и стремглав метнулись наверх, буквально вывалившись в хорошо освещённый зал.

Повсюду стояли столики. Посетителей в зале было достаточно: колдуны в нахлобученных на лоб шляпах конусом, ведьмы с пинтами сливочного пива, группа шушукающихся на гоббледуке гоблинов.

Гермиона мгновенно сориентировалась на месте, с первого взгляда определив бар Розмерты, и ринулась к выходу.