— Больше вас не задерживаю, — равнодушно сказал Северус. — Советую поторопиться, Тёмный Лорд не откладывает дела в долгий ящик, ещё вчера он обещал, что Регулус Блэк поплатится за своё предательство.

— Значит, он жив! — обрадовался Нотт. — Но где же мне искать его?

«Где искать Грейнджер?»

— Где один, там и второй, — недружелюбно откликнулся Снейп. — Можешь порасспрашивать его брата, если тот, конечно, будет тебя слушать.

— Брата?

— Сириуса Блэка, — с кривой улыбкой добавил Северус. — И я даже подскажу, где завтра его отыскать.

========== Глава сорок вторая — Хвост ==========

Он посмотрел на людей, собравшихся вокруг могилы, и поёжился от охватившего его чувства одиночества.

Волшебники склонились друг к другу в поисках утешения, делясь своим теплом, в то время как Питер умирал от холода и тоски.

Лили поддерживала под руку мистера Поттера, лица были мокрыми от слёз и дождя, косыми струями разрезающего воздух над Годриковой Впадиной.

С другой стороны от Карлуса стоял Сириус.

«Лучше бы это он лежал в яме под дождём, а не Джеймс», — яростно подумал Питер.

Никогда ещё он не испытывал такого раздражения к своему другу — обожаемому всеми Сириусу Блэку.

Петтигрю упрямо не замечал бледного лица Бродяги под чёрным зонтом, потерянного взгляда.

Питер осознавал только одно: пример для подражания мёртв. Джеймса нет. Здесь только его тело. Что толку стоять над ним и плакать? Поздно.

Сохатый всегда мог замолвить за Питера словечко перед МакГонагалл или Грюмом, помочь с заданием по ЗОТИ, растолковать мудрёные речи Ремуса об оборотнях и анимагах, а иногда и осадить Сириуса с его «дружескими» мародёрскими подколами.

Иногда.

Питер не сдержался и фыркнул.

Он никогда не был гордым. Он поклонялся им, терпел их насмешки и долго пребывал в тени Поттера и Блэка, и что теперь? К чему это привело? Джеймс ушёл, а Сириус плевать хотел на своего глупого друга, никогда не дотягивающего до его уровня.

Не ровня.

Куда ему до них?

Они — герои, смелые неуязвимые маги, отважные гриффиндорцы, взявшие его в самую классную компанию во всей школе.

Как легко им всё давалось, как просто.

Вот Джеймс.

От его пируэтов на метле у зрителей захватывало дух, тогда как Питер боялся оторваться от земли и подняться выше уровня первого этажа Хогвартса.

Поттеру сходили с рук все шалости, а дурацкая ситуация после его участия превращалась в школьную легенду.

«Мы самые лучшие! Мы победим!» — зачастую заявлял Джеймс, потом подбрасывал в воздух снитч и молниеносным движением ловил его. Он всегда ожидал одобрения, и Питер не мог его разочаровать, тем более восхищение было искренним, смешанным с галлоном зависти и обожания, но настоящим.

О Мерлин! С каким бесстрашием Джеймс встал между Ремусом и Снейпом в туннеле под Гремучей ивой! Питер смотрел на Поттера во все глаза и не мог поверить, что этот храбрый человек — его друг. Он думал: «Как же мне повезло на первом курсе, когда темноволосый мальчик в круглых очках подал свою руку после распределения».

Вот только Волдеморт не оборотень-подросток, а один из сильнейших волшебников столетия. Глупо было считать иначе и кричать на каждом углу его запретное имя.

Говорили, Сами-Знаете-Кому понадобилась минута, чтобы разнести второй этаж дома Поттеров на щепки.

Джеймс лгал.

Он вовсе не был лучшим.

«Хватит!» — сказал себе Петтигрю, не в силах стоять в такой близости от тела Сохатого.

Питер мог быть маленьким, незаметным и юрким, когда этого хотел.

Становиться крысой весьма удобно. Она могла спрятаться очень хорошо.

Нужно лишь отойти назад на несколько шагов, обернуться и убраться отсюда подальше. Кто обратит внимание на маленького зверька?

Разве что остальные Мародёры — у них одна тайна на четверых.

Питер проглотил комок в горле.

На троих.

А ведь пару раз Сохатый предлагал рассказать Дамблдору, что они анимаги. Питер был против регистрации в Министерстве Магии. Как и Сириус.

Это решило всё.

Хрупкая ладонь легла на плечо. Питер вздрогнул и перевёл водянистые глаза на подошедшую к нему Лили.

— Всё в порядке, Хвостик?

Он отрицательно покачал головой, и Эванс понимающе сжала его руку. Пальцы у неё совсем заледенели.

— Кто эти люди? — прошептал Питер, кивнув в сторону трёх незнакомых волшебников, стоящих неподалёку.

— Авроры, — со вздохом сказала Лили. — Грюм настоял.

— Зачем они здесь?

— Из-за меня.

Петтигрю удивлённо посмотрел на девушку.

— Аластор считает, это необходимо. Пожирателям не удалось застать меня врасплох, как это вышло с… с Джеймсом, — проговорила Лили, опустив взгляд на кольцо, подаренное Поттером.

— Хорошо, что ты успела их заметить.

— Что? — рассеянно переспросила Эванс. — Ах, да. Заметить… Они могут вернуться. Сам-Знаешь-Кто знает имена членов Ордена. Мы все в опасности.

Питер промолчал.

Зачем она это сказала, напомнила лишний раз?

«Кто следующий? — вертелось в его голове перед сном, но никогда ещё Питера так не мучила бессонница. — Я не столь важная шишка, чтобы ко мне подсылали Пожирателей смерти», — успокаивал он себя, но закрывая глаза, ясно видел зелёную вспышку и торжествующее бледное лицо.

Если бы только можно было откупиться от смерти…

Рано или поздно Тёмный Лорд победит. Противиться глупо.

Не прошло и месяца с тех пор, как Питер в облике крысы проникал в поместья приспешников Лорда, узнавал о встречах в Лютном переулке, секретных планах и через Джеймса передавал услышанное в Орден. Поверить, что смельчак Поттер раздобыл тайные сведения было легко. Легче, чем в то, что слабый хиленький Питер разнюхал такое, о чём Дамблдор даже не подозревал: захват Мунго, покушение на Министра…

Не так давно Питеру удалось проскользнуть во владения Лестрейнджей.

Зацепиться за мантию Джагсона было совсем не трудно.

Пожиратель смерти привёл Хвоста в помещение, где Тёмный Лорд пытал какого-то волшебника. Тот корчился на полу, сбивая ногти о плиты пола, кричал и молил о пощаде. Питер забился в угол, наблюдая за происходящим со стороны.

Он подумал, что Волдеморт пытал какого-нибудь несчастного магла, но его жертвой оказался Рабастан Лестрейндж, и никто не произнёс ни слова, чтобы остановить столь ужасное действо. Эта сцена поразила Питера до глубины души.

Оказалось, Тёмному Лорду наплевать на чистоту крови провинившегося мага, на законы гостеприимства, богатство и статусы.

Для него все одинаковы.

Равны.

Ну, а у старого директора всегда были любимчики.

И Петтигрю никогда к ним не относился.

«Выгоднее быть полезным Тёмному Лорду, а не Дамблдору, неспособному оценить мой вклад. Но как? Нельзя идти к тому, кто считает меня своим врагом, с пустыми руками. Будь Джеймс жив, такое мне и в голову бы не пришло, — решил Петтигрю, ощутив болезненный укол совести. — Конечно, нет».

Стук земли по дереву заставил Питера опомниться. Он посмотрел на Эванс, безвольно опустившую руки, и впервые подумал: «Мы все покойники. Очнись же и ты, Лили, эти три аврора не уберегут тебя от смерти. Тёмный Лорд мог бы тебя пощадить, если бы ты была ему полезна, и плевать на твою кровь. Для него нет разницы, Лили, поверь мне. Уж я-то знаю! Крысы понимают в этом больше, чем люди».

Но Лили сдаст его в Аврорат, только заикнись он. Она продолжала верить Джеймсу, верить в его пресловутое бессмысленное: «Мы победим!»

Питер передал Эванс свой зонт. Она вцепилась в полированную ручку крепко-крепко.

«Под ним не скроешься от Тёмного Лорда, Лили, а я больше не собираюсь прятаться. Не хочу умирать! Я слишком долго следовал за Джеймсом, но ступать в зловонную могилу — увольте. Он обманщик. Он не был лучшим».

Волшебники подняли палочки вверх в знак прощания.

Петтигрю развернулся и пошёл прочь.

Краем глаза он уловил движение рядом.