— Похоже, Гермиона была права — очень необычная магия.

«Дамблдор говорил, что добраться до кольца было очень сложно, — подумал Поттер, — а потом в пещере, когда просил меня поить его зельем, взял с меня клятву». Эту клятву Гарри никогда не смог бы забыть, даже если бы очень захотел. Каждое слово директора отпечаталось у него в голове.

«Действие этого зелья должно быть таким, чтобы помешать мне забрать крестраж. Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, причинить боль, которая меня оглушит, или ещё каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдёт, Гарри, позаботься, чтобы я пил и дальше, пусть даже тебе придётся вливать зелье в мой протестующий рот».

Дамблдор знал, о чём просил, видимо, ему уже доводилось сталкиваться с подобными заклинаниями при добыче другого крестража — кольца.

— Что-то внутри дома заставляет нас забыть, зачем мы явились, — объявил Гарри. — Заклинание срабатывает, когда заходишь.

— Давай так — ты иди, а я останусь здесь, посмотрю со стороны, — предложил Сириус, доставая палочку.

Гарри согласился. Он немного потоптался на пороге, набираясь смелости, зажмурился и шагнул внутрь дома.

Под его ногой жалобно скрипнула половица. Противный звук заполнил помещение. Гарри открыл глаза — он находился в каком-то доме, явно давно покинутом своими хозяевами. Единственным его «обитателем» был череп, скалившийся со столешницы.

За спиной Поттера раздался странный булькающий звук. Гарри обернулся и увидел Сириуса. Он почему-то не заходил в дом, стоял на крыльце, размахивал руками и что-то кричал. Однако с таким же успехом Гарри мог бы разговаривать с русалочьим народом. Изо рта Сириуса вырывались только странные звуки, похожие на кваканье болотной жабы.

— Что ты говоришь? Я не понимаю! — сказал Гарри. — Где я? Это ты притащил меня сюда?

Сириус всплеснул руками и, судя по всему, чертыхнулся. Затем он махнул рукой, призывая Поттера выйти наружу.

Гарри огляделся ещё раз, не осознавая, что происходит и покинул загадочный дом.

— Ты что, оглох? — встретил его Блэк.

— Я ничего не слышал! — рявкнул Гарри, пнув торчащую из земли балясину сломанных перил. — Вернее слышать я тебя слышал, но не понимал ни единого слова.

— Класс! — выдохнул Сириус. — Ещё одна гениальная идея книзлу под хвост!

Некоторое время они молчали, размышляя о своём. Гарри вертел в руках палочку, всерьёз подумывая отправить Патронус Гермионе. Она, конечно, выскажет ему всё, что думает по поводу и без, но поможет.

Сириус вытащил из кармана платок и трансфигурировал его в лист бумаги.

— Что ты затеял? — спросил Гарри, с интересом наблюдая за тем, как Блэк принялся выводить что-то на листке.

— Пишу письмо.

— Гермионе?

— Мда, Дурсль, тебе пора выбираться из-под каблука. Это сложно, но ты справишься. Регулусу же как-то удалось выползти из-под маминого. Это письмо нам самим! — он потряс бумагой перед носом Гарри, — вернее мне, потому что на этот раз в эту хибару поплетусь я.

— Держи записку в руке, — назидательно сказал Гарри, — чтобы сразу прочитать.

*

Мало того, что он оказался, Мордред знает где, так ещё и в руке у него была странная бумажка с какими-то каракулями.

Сириус оглянулся на Дурсля. Гарри явно пытался что-то растолковать, издавая смешные звуки. Он указал на бумагу и закивал, когда Блэк развернул её во второй раз.

Ничего не изменилось.

Сириус не различал буквы.

— Гарри, это ты мне дал? Ну и почерк у тебя, ты это точно рукой писал?

*

— Отвратительное чувство, — сказал Сириус, достав из кармана пачку сигарет.

— Не поспоришь, — угрюмо согласился Гарри.

Сидеть на холодном крыльце было дьявольски неудобно, но на земле — ещё хуже. Поттер пошевелил ногой, на ботинок налипла грязь. Её вообще очень много на подступах к дому, что неудивительно, учитывая, сколько раз Гарри и Сириус обошли здесь всё кругами.

— Регулус меня засмеёт, — произнёс Блэк, указав на дверной проём.

Возле ножки стола лежал скомканный лист бумаги.

Гарри тяжко вздохнул.

За последний час они испробовали всё: кричали друг другу через дверь и через окно, писали записки, пытались заколдовать череп, чтобы он мог разговаривать, использовали Акцио на плитах пола. Ничего не помогало.

Вокруг струйками завился сигаретный дым.

— Может, спалить здесь всё? — предложил Сириус.

— А потом точно так же блуждать по пепелищу и понятия не иметь, что ищешь? Нет, спасибо. Никто в своём уме не сможет заполучить крестраж, — сказал Поттер. — Дом не позволит.

— Гарри, ты прав! — оживился Блэк.

— В чём?

— В том, что в своём уме никто крестраж не достанет! — Сириус затушил сигарету и ловко вскочил со ступеньки, взметая за собой снежную позёмку. — Это, конечно, не назвать гуманным методом проникновения, но вряд ли Волдеморту могло взбрести такое в голову.

— О чём ты тут толкуешь?

Сириус провёл рукой по волосам и что-то пробормотал себе под нос, кивнул, будто договорившись с самим собой, и повернулся к Поттеру.

— Гарри, я предлагаю тебе наложить на меня Империо.

Поттер не сразу понял, что от него хочет будущий крёстный.

— Нет!

— Брось, никому от этого плохо не станет. Я слышал, что ходить под этой штукой не так уж и неприятно.

— Ты не знаешь, о чём просишь, — разозлился Гарри. Он даже представить не мог себя, накладывающим на Сириуса Непростительное заклинание. Вряд ли Дамблдор добирался до кольца таким ужасным способом, он нашёл другую лазейку. — Я сказал — нет!

— Гарри, — серьёзно проговорил Сириус, красноречиво взглянув на наручные часы, — возможно, это единственный способ. Ты прикажешь мне войти в дом и достать из-под пола крестраж. Мы здесь топчемся третий час. Я проголодался и замёрз. Зелье Гермионы перестаёт действовать, ты и сам, наверняка, это заметил. Мне начинает казаться, что деревья вот-вот меня раздавят, а мозг отказывает. Понимаю, Непростительное — это не Манящие чары, далеко не каждому под силу решиться…

— Я умею накладывать Империо, — неохотно сказал Гарри.

— О-о, — вымолвил Блэк. — Ну да, Дурмстранг… значит, не зря про вашу школу слушки ходят, — Сириус попытался улыбнуться. — Можешь пойти сам, но учти, если колдовать буду я — не обижайся, когда заставлю тебя исполнить джигу.

Поттер застонал.

— Хорошо, — согласился он, скрепя сердце.

Сириус посмотрел на него с пониманием и толикой жалости.

Они оба прекрасно знали, что лучшего способа им не найти. Гарри не мог допустить, чтобы Сириус использовал на нём Империо, ведь Блэк мог задать неудобный вопрос. Доверие между ними держалось только на честном слове.

— Никаких каверзных вопросов, — словно прочитав мысли Гарри, произнёс Сириус, и улыбка на его лице стала ещё неестественнее. — Надеюсь, плиты не окажутся слишком тяжёлыми. И ещё — про джигу — это я шутил.

Поттер хмыкнул и поднял руку с волшебной палочкой, направив кончик в лицо Сириуса.

— Да какие тут шутки… Империо!

*

— Ты ещё долго будешь на меня злиться? — спросил Регулус.

Гермиона знала, что просто так он не отвяжется, но не собиралась идти ему навстречу.

— Очень жаль, — вздохнул Блэк, правильно истолковав молчание. — Позволь узнать, чем вызвано твоё недовольство?

— У меня так много вариантов? — не удержалась Гермиона.

— По крайней мере, я вижу один явный, — заметил Регулус. — Ты можешь обижаться из-за него, — он покрутил браслет на своём запястье, — но это глупо.

— Мы можем поговорить об этом позже? — нарочито вежливо спросила Грейнджер, совершенно ясно давая понять, что обижаться собиралась долго. На столешнице перед ней лежала старая тетрадка в тёмной обложке. На переплёте виднелась выцветшая дата, а на первой странице было выведено: «Т.М.Реддл». — Мне нужно сосредоточиться.

— Я не люблю, когда на меня сердятся. Это гнетёт.

— Что-то не заметно, — буркнула Гермиона, старательно выводя драконьей кровью рунический круг. — У тебя вполне цветущий вид.