— Я привыкла к опасности.

— Мне ли этого не знать? — хмыкнул Гарри. — Я только и делал, что подвергал ей своих лучших друзей. Ты же понимаешь, что так будет лучше? Если с нами что-то случится, я буду знать, что с тобой всё в порядке. Регулус в любом случае позаботится о тебе и не даст совершать глупости.

— Да ну, — фыркнула Грейнджер.

— Вот уж в чём я не сомневаюсь.

Неожиданно Гермионе стало страшно, ей захотелось схватить Гарри за руку и попросить остаться. И Сириуса. Пусть крестраж лежит себе в Литтл-Хэнглтоне и дальше.

Но так поступать неправильно, и понимание этого заставило Грейнджер послушно кивнуть.

— Завтра у нас будет четыре крестража, — бодро сказал Поттер. — Увидишь…

*

Литтл-Хэнглтон переводится как Малый Висельтон

«Однажды кое-кто сказал, что из меня выйдет прекрасная волшебница…» — отсылка к «Узнику Азкабана»

Эффект Цирцеи — животная паника. Колдунья Цирцея превратила спутников Одиссея в свиней. Изображена на карточке шоколадной лягушки.

========== Глава тридцать четвёртая — Кольцо ==========

Стоя на крыльце, Гарри верил, что в этот раз всё получится.

Из стен хижины не доносилось ни звука. Корявые ветви, закрученные спиралью над домом, никуда не исчезли. Под ногами лежал грязный снег.

Но настроение Поттера разительно отличалось от того, что было при первом визите к жилищу Гонтов. Он был готов, и сваренное Гермионой зелье от паники, приятно согревало желудок.

Сириус с сосредоточенным видом пытался найти щель между косяком и дверью, чтобы вставить в неё лезвие волшебного ножа.

— Только не толкай плечом, — предупредил Гарри, когда Бродяга разразился заковыристой бранью.

— Картина маслом — два придурка и бесполезный нож! — воскликнул Сириус, вытерев капли пота, выступившие на лбу. — Ну смотри, — рыкнул он, обращаясь к неподвижной змее, — я отсюда не уйду.

— Ты говоришь с ней как с живой, — кисло заметил Гарри и хлопнул себя по лбу.

Как ему не пришло это раньше в голову.

Перед ним возникли невероятно ясные образы, как будто он снова окунулся в воспоминания Боба Огдена.

Уродливый Морфин, сидящий в кресле у закопченного очага и напевающий на змеином языке незамысловатую жуткую песенку.

— Ты, Гарри, вероятно, понимаешь, что он говорит? — спрашивает невесело улыбающийся Дамблдор и тает в белой дымке Омута памяти.

Его вопрос молоточком застучал в голове Поттера.

«Разумеется! — осенило Гарри. — Парселтанг! Как я раньше об этом не подумал!»

В прошлый раз ему даже в голову не пришло обратиться к змее, царящая в душе паника выбила почву из-под ног и лишила его малейшей возможности связно думать. Эффект Цирцеи — об этом толковала Гермиона перед тем, как отпустить их сюда.

Мысленно поблагодарив подругу, Гарри исподволь посмотрел на Сириуса и стал размышлять, куда бы его услать на ближайшие две минуты. Он не придумал ничего лучше, чем отправить Блэка бить стёкла, но тому, кажется, и это пришлось по нутру. Неплохой способ выплеснуть злость был принят на ура. К тому же, Гарри начал подозревать, что Сириусу вообще нравилось что-то крушить, в то время как Регулусу больше по душе восстанавливать поломанное.

Гарри обхватил рукоятку ножа, торчащего в двери, и приблизился к змее, глядя прямо в её глаза — маленькие золотые бусинки, подёрнутые мутью.

Умение понимать змей ушло, осталось где-то в прошлой жизни, но Поттер надеялся, что оно ему и не понадобится. Он не собирался вести задушевную беседу с укусившей его тварью, тем более не являющейся живой в полной мере.

Однако простейшая команда была ещё доступна его памяти, и, украдкой оглянувшись на Сириуса, Гарри, почти не разжимая губ, обратился к стражу дома:

— Откройся.

Свистящий звук разнёсся неожиданно громко, во всяком случае, Поттеру показалось, что его услышали на другом конце света. Змея повернула голову, и золотые бусины, сосредоточившись на лице Гарри, прояснились. Ржавый гвоздь, удерживающий извивающее тело неуловимым движением втянулся внутрь двери, образовав небольшое круглое отверстие. Змейка встрепенулась и словно тонкий шнурок стала просачиваться через дыру внутрь дома, пока не скрылась из вида окончательно. Через несколько секунд, показавшихся Гарри бесконечными, раздался щелчок отодвинутой щеколды.

Поттер осторожно дотронулся до двери и нажал. К его удивлению, она, хоть и туго, поддалась.

— Обалдеть, Дурсль! Что ты сделал? — закричал Сириус, поторопившись к крыльцу.

— Твой нож сработал, — солгал Гарри.

Вытащив клинок за рукоятку, он понял, что не в силах сдержать победную улыбку.

Дверь открылась окончательно, являя взору обстановку ветхого дома Гонтов: засаленное кресло, чёрную печку, строй уродливых горшков, покрытых складками паутины, оскаленный человеческий череп и груду бутылок в самом углу.

— Та-а-ак, — протянул Сириус. — Пока это больше похоже на мою холостяцкую квартиру в «Дырявом котле», чем на логово тёмного волшебника.

Гарри по привычке запустил пятерню в волосы, пытаясь припомнить хоть что-то из разговора с Дамблдором.

— А когда полезут инферналы и прочая нечисть? — с любопытством спросил Сириус, заглянув за дверной косяк. — Ты уверен, что крестраж здесь?

Гарри отрывисто кивнул. Разумеется, уверен. Он видел, как Волдеморт был здесь, стоял над пустой золотой шкатулкой и клокотал от ярости. Кольцо скрыто где-то под потрескавшимися плитами пола. Вопрос в том — как к нему подобраться?

— Слушай, если я вдруг здесь умру, отнеси моё безжизненное тело на Гриммо, 12. Пусть мадам Вальбурга поплачет или хоть порадуется, — сказал Сириус и первым перешагнул порог.

Гарри, больше не раздумывая, вошёл в дом за ним.

*

Поттер провёл пальцем по чудовищно пыльной столешнице.

Несколько секунд Блэк и Поттер смотрели друг на друга, словно вспоминая, кто они такие, затем Сириус мотнул головой.

— Гарри! — растерянно сказал он. — А где это мы?

Поттер оглядел пространство вокруг: засаленное кресло, чёрную печку, строй уродливых горшков, покрытых складками паутины, оскаленный человеческий череп на столе и груду бутылок в самом углу. Хороший вопрос.

— Понятия не имею.

— Занятно… А что мы тут делаем? — спросил Блэк, нажав носком туфли на валяющуюся на полу пустую бутылку.

Раздался треск стекла.

Гарри развёл руками. Он и сам ничего не понимал.

Обстановка дома не была ему знакома, он попытался сообразить, как здесь оказался, но в голове поселилась до того приятная пустота и лёгкость, что думать о чём бы там ни было не возникло ни малейшего желания. Зачем? Дверь открыта, значит, их никто не запирал.

— Какое-то не слишком уютное местечко, — проговорил Сириус, заглянув во все горшки поочерёдно.

— Я даже не помню, как мы сюда попали.

— А где Рег?

— Наверное, дома, — чуть поразмыслив, ответил Гарри. Этот ответ показался ему самым логичным.

— Ага, — Бродяга взял череп и заглянул в пустые глазницы. — Чертовщина какая-то! Может, пойдём отсюда?

— Давай, — согласился Поттер. — Я и сам собирался это предложить.

Он пропустил Блэка вперёд и вышел из дома следом.

*

Дойдя до ограды, Гарри резко затормозил.

— Погоди, — он схватил Бродягу за локоть. — Почему мы уходим?

Сириус потёр шею и огляделся. Впереди виднелось кладбище, чуть левее ряд заснеженных домов. Деревня.

— А крестраж? — продолжил Поттер, круто развернувшись. — Мы ушли без него?

Блэк помрачнел.

— Вот дьявол! Похоже на то. Я вообще ничего не помню! Мы хотя бы заходили в дом?

Гарри уставился на свои ладони.

Пальцы были чёрные от приставшей пыли.

— Кажется, да, — произнёс он неуверенно. — Даже что-то делали.

Через пять минут молодые люди снова оказались перед хижиной.

Дверь в неё была закрыта, и Гарри пришлось во второй раз использовать змеиный язык.

— Мы просто вошли и вышли? — на всякий случай уточнил Сириус. — И как называется этот идиотский эффект?