— Нет, Том! — звонко сказал Гарри. — Это не он.

— Вот твой крестраж! — подхватил Рон Уизли, уже открыто насмехаясь. Он поднял вторую чашу над головой. Точную копию первой. — Вернее… являлся им.

— А твоим последним крестражем… знаешь, был я, — просто сказал Гарри.

В следующую секунду произошло сразу несколько вещей. Гарри и Тёмный Лорд вскинули палочки и послали друг в друга заклинания. Джинни Уизли пронзительно закричала. Солнечные лучи хлынули в зал, ослепляя волшебников, следивших за главным поединком.

Бузинная палочка вылетела из руки Волан-де-Морта. Гарри поймал её свободной рукой. Тёмный Лорд пошатнулся назад и упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились.

Зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Тёмный Лорд пал!

— Победили! Мы победили!

— Волан-де-Морт мёртв, отправился в могилу, наконец-то! Там ему и место!

Гермиона испытала безграничную радость и облегчение. Друзья ринулись в центр зала, поздравляя друг друга с победой. Разочарованные Пожиратели смерти — те, что уцелели — бросали палочки и сдавались. Некоторые, всё же, оказывали сопротивление или пытались прорваться из Хогвартса. Кому-то даже удалось.

И тут Гермиона услышала треск и почувствовала странный рывок в кармане. Волна холода окатила её с головы до ног.

Гермиона просунула руку в карман и, странно, что-то незнакомое обжигающе-ледяное лежало там. Она вытащила этот предмет и глянула на ладонь — золотые металлические осколки. Жетон был разломан.

«В могилу… Тёмный Лорд, Том Реддл умер», — слышала Гермиона, но ничего уже не понимала. Она вспомнила могилу Тома Реддла-старшего. Кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Снег под ногами. Она хотела вернуть жетон. Там она протянула Драко целых два — один свой и один потерянный им на складе в Олдмерри.

Он выбрал.

Он выбрал её жетон, потому что его лежал разбитый у неё сейчас на ладони. Холодный и пустой. Разбитый крестраж.

========== Глава сорок первая — Фиолетовый холм ==========

«Мы всего только люди, и боги создали нас для любви»,

— Дж. Мартин “Игра престолов”

Давно рассвело.

Кто-то любит пить по утрам кофе, но Гермиона Грейнджер пила только чай, предпочитая кисло-сладкий лимонный напиток любому ароматному кофе.

Сегодня она проснулась очень рано. Иногда ей снилась битва, и Гермиона просыпалась с колотящимся сердцем, но не в этот раз.

Ей снился Хогвартс. Величавый замок, мирный и спокойный — такой, каким она его запомнила.

В доме было тихо. Здесь царили порядок и умиротворение. Делать было нечего, но после стольких испытаний Гермиона была рада отдохнуть, сидя в мягком зелёном кресле, откинув голову на его спинку.

Окна были открыты. Солнечные лучи падали в комнату, они причудливо освещали стены и пол, укрытый мягким ковром, преломляясь благодаря хрустальной люстре, сверкающей под потолком. На улице работал дворник, мерный звук метущей метлы был единственным в этом летнем воздухе, он не давал Грейнджер снова заснуть, рискуя выпустить бокал из рук.

Гермиона следила за пляшущими солнечными бликами на стене, и глаза её были слегка прикрыты. Она слушала эту упоительную тишину и наслаждалась ею. Гермиона перекатывала в пальцах металлический обломок, самый крупный из всех оставшихся от когда-то целого золотого жетона. Её новая привычка, и сколько бы она ни пыталась от неё избавиться — у неё не выходило. Это было не так-то просто.

Не нужно никуда торопиться, бежать. На ветвях росшего поблизости каштана перекликались птицы, но Гермиона так привыкла к птичьим трелям за время скитаний в лесу, что они её нисколько не тревожили.

Шторы шуршали по ковру, слишком длинные и тяжёлые, чтобы подниматься от такого лёгкого ветерка над полом.

Шептались о чём-то листья, переговаривались края листов пергамента на письменном столе, где-то внизу мерно отбивали секунды старые напольные часы. Будь эти звуки в три раза громче, Гермиона всё равно считала бы, что её окружает тишина. После стольких испытаний, гула от сталкивающихся заклинаний, грохота рушащихся потолков и криков она долгое время чувствовала себя оглохшей. Окружающий мир такой тихий, когда он мирный.

Гермиона закрыла глаза всего на пару-тройку секунд и снова открыла их, когда ложка звякнула о стенку бокала. Она не могла уснуть, ей всего лишь хотелось отдохнуть и подумать, но мысли не шли в голову, сколько Грейнджер их ни приглашала.

Портрет Регулуса был пуст, когда она закрывала глаза, но сейчас волшебник внимательно следил за ней.

«Какой он быстрый, — лениво подумала Грейнджер. — Ведь не прошло и пары секунд».

— Доброе утро, — её голос отдавал хрипотцой после сна, и Гермиона сразу сделала глоток остывшего чая.

— Доброе утро, — Регулус приветливо улыбнулся. Он нечасто это делал, его улыбка вышла немного печальной и такой оглушающе искренней, что Гермионе захотелось улыбнуться ему в ответ.

— Ты так и не говоришь мне, куда уходишь, — шутя пожурила его Гермиона.

— Пусть это останется моим секретом, — добродушно отозвался Блэк. — Хотя бы ненадолго.

— Да, как я могла забыть, ты же скрытный и подозрительный, — Грейнджер сделала новый глоток чая. Остыл.

— Пока ты спала, заходил Гарри, — сказал Регулус.

— Пока я спала? — удивилась Гермиона. — Я же только закрыла глаза и…

— Проспала добрых пару часов, — Блэк весело посмотрел на неё. — Он уже ушёл, не трудись.

— Ушёл?

— В Хогвартс.

Гермиона кивнула. Сейчас, когда погибшие в битве упокоились с миром, пришло время для Хогвартса.

Восстановительные работы велись вовсю. Каждый день Гарри отправлялся туда, подгоняемый разросшимся чувством вины и гриффиндорской отзывчивостью, воздвигать рухнувшие лестницы и пролёты, поднимать камни и расчищать квиддичное поле. Рон, Невилл, Симус и Дин латали с помощью магии крыши башен. Больше всего работ было на цокольном и восьмом этажах, меньше всего пострадали подземелья. Гермиона восстанавливала витражи, помогала в практически сметённой теплице, воздвигала сообща с Луной и Чжоу на месте уничтоженных Пожирателями статуй новые.

— Как же Гарри ушёл без меня, почему не позвал, не разбудил?

— Просто он хороший друг, — пожал плечами Регулус. — Но и тебе уже пора! Там без тебя такого нагромоздят. Я на твоём месте никому бы не доверил восстановление внутреннего двора. Не знаю, конечно, как у твоих друзей обстоят дела с заклинаниями, но вот со вкусом… Мерлин, я никогда не забуду этот ужасный свитер твоего приятеля Уизли. Что это за цвет такой?

Гермиона рассмеялась. Регулус Блэк иногда превращался в несерьёзного мальчишку, и ей вспоминались свои собственные годы беззаботного детства. Хотя разве можно было годы учёбы в Хогвартсе назвать беззаботными? Это было время приключений, дружбы и самоотверженности. Она ни за что не променяла бы их на другие, более спокойные и скучные шесть лет. Разве что… окончание шестого курса.

— Хватит просиживать моё любимое кресло! — бодро сказал Регулус. — Тебя уже ждут, и тебе следует поторопиться. Поттер что-то говорил ещё, о, Великая Моргана, и о витражах в кабинете Прорицаний! — он рьяно замахал руками, прогоняя девушку с места. — Давай, давай, Грейнджер! Поднимайся! Быстрее!

Гермиона со смехом поднялась из кресла и поставила опустевший бокал на стол.

— Как ты гостеприимен, — насмешливо фыркнула она, оправляя одежду.

— Я?! Это дом твоего друга Поттера, а не мой, — возразил Регулус. — Даже если он здесь только ночует. Всё, иди уже! Живее!

— Я передам ему о твоём беспокойстве, — Гермиона потянулась и взглянула в окно. — Хорошо, если ты так настаиваешь, пойду.

— Настаиваю! Иди, иди, — поторопил её Регулус Блэк. — Передай там горячий привет Кикимеру и всем прочим эльфам, каких только встретишь.

— Ты смеёшься надо мной? — усмехнулась Грейнджер.

Регулус широко улыбнулся ей.

— Я бы хотел быть там, — неожиданно сказал он. — Хотел бы тебе помочь и посмотреть на всё это, но… подожду твоего возвращения. Расскажешь мне потом, как там всё… в Хогвартсе.