Человек стоял ко мне спиной.

  Вновь эта знакомая черноволосая шевелюра.

  Но я решила повременить с очередным нашим приветствием и, поджав колени под себя, начала наблюдать.

  Парень, отбросив желтую упаковку от Несквика, повернулся к окну.

  Я вздрогнула, так как подумала, что он заметил меня. Но когда я случайно задела стол, и он со скрипом сдвинулся, на меня обратили внимание.

  - Ева? - воскликнул Ганс. Лицо его приняло раздраженный вид.

  Я сразу же подскочила, оттряхивая джинсы от пыли.

  - Тебе не кажется, что это странно? - в лоб спросила я.

  - О чем именно ты говоришь? - он небрежно скинул копну кудрей с лица. Плечи его устало опустились, раздражение сменилось усталым холодом. Из своей роли даже в таких обстоятельствах не выходит.

  - Ты меня преследуешь, - напряженно произнесла я.

  - Это еще надо выяснить, кто кого преследует, - пробурчал он.

  - Кажется, нам суждено закончить Игру вместе, - мой голос неожиданно задрожал.

  - Нет. - Резко ответил Бедфорд, - здесь что-то не так, потому что, чтобы покинуть это проклятое место, ты единственный должен выжить.

  - Бывают же исключения...

  Ганс ничего не ответил, лишь взглянул на меня как-то обреченно, что у меня аж мурашки по коже пробежали.

  Мне хотелось утешить его, вселить надежду, но я не могла поделиться тем, чего сама не имела.

  Внезапно Бедфорд сорвался с места и рванул куда-то в сторону стеллажей с продуктами. Примерно пару минут я слышала стук подошвы его кроссовок об пол. Дальше - лишь тишина.

  Я обратила взор к окну. Солнца не было видно, но по цвету неба можно было определить, что начинался закат. Мазки гранатовых оттенков перекрывали все небо, плавно переходя в теплый оранжевый свет. Я отвыкла видеть обыденные вещи - теперь закат кажется неописуемым чудом.

  По полу прошло вибрирование. Оно начинало нарастать.

  Следует уходить.

  Я отправилась на поиски Ганса. Блуждая среди многочисленных полок с едой, я нашла его, услышав шепот. Нахмурившись, я поспешила на звук. Бедфорд забился в самый угол магазина. Он, схватившись за голову, безостановочно что-то говорил, словно в лихорадке.

  - Ганс? - неуверенно произнесла я, и он резко поднял голову.

  - Ева, ты должна понять меня. Ты... Ты не можешь поступить иначе, понимаешь? - губы Ганса дрожали.

  Я недоуменно уставилась на него, но сразу же спохватилась и опустилась рядом с ним на колени.

  - Что ты несешь, Ганс! Прошу тебя, встань, мы должны уходить отсюда... - перебила его я. Паника накатывала снова.

  - Ева, послушай. Я скажу тебе кое-что, я должен... Должен сделать это. Ты всегда мне нравилась. В смысле... Ты мне правда интересна. Знаешь, в последнее время мне было очень одиноко...

  - Ганс... - мне пришлось его снова прервать.

  - Нет, молчи. Прошу тебя, дай мне сказать, иначе я умру, - он нервно вздохнул, - я-я даже не знаю, как держался весь этот год. После смерти мамы я не испытывал больше никакой любви в свою сторону. Все это время я был убежден, что немного ласки - и я оживу, - он сцепил наши руки в замок и поморщился так, словно сейчас заплачет, но Бедфорд - из тех, кто никогда не плачет при людях, - кроме друзей рядом никого не было. Ева, ты всегда мне нравилась больше, чем другие. Правда. И, возможно, любви я недостоин. Может, смерть - это все, чего я заслуживаю. Но мне так хочется дать себе второй шанс. Да, я ничтожен, я знаю...

  - Ганс! - я схватила его за плечи и попыталась встряхнуть, чтобы он обратил на меня внимание. Он обращался ко мне, но, на самом деле, это было что-то наподобие исповеди. Я чувствовала это, и мне было безнадежно грустно. Но на это не было времени.

  - Я слишком долго искал смысл жизни, Ева. Но ведь это так просто. Смысл жизни - в самой жизни. И теперь, наконец, я хочу начать жить. Прости меня. К сожалению, я еще долго буду помнить тебя. Прости и прощай.

  Я непонимающе взглянула на него в последний раз. В эти серые глаза, что были полны раскаяния, но в следующую секунду они стали пусты, потому что Ганс Бедфорд легким движением руки перерезал мне горло перочинным ножом.

  ***

  Когда я открыл глаза, у меня резко закружилась голова. Было сложно определить, где я нахожусь. Я валялся в каком-то парке, под деревом. Медленно повернувшись, почувствовал дикую боль в области затылка, как будто до этого меня приложили чем-то тяжелом по голове. Все тело ныло, раны кровоточили. Это было очень странно, ведь на протяжении всей Игры, с достижением нового уровня, любые раны затягивались, синяки исчезали, сломанные кости срастались.

  Я попытался встать с земли. Перед глазами все поплыло.

  - Нет... Нет-нет, этого не может быть... - слетело с моих губ хриплое бормотание.

  Я подполз к дереву, и, насколько хватило сил, ударил кулаком по стволу. Секундой позже, я ощутил боль в руке, отчего у меня пробежали мурашки. Я и плакал, и смеялся. Выпрямившись, оглядел руку - костяшки были разодраны в кровь, что меня впервые безумно радовало. Оглянувшись, я заметил, что в пятидесяти метрах от меня был тротуар, огибавший озеро. Я похромал в ту сторону.

  Ветер трепел мои волосы и качал меня из стороны в сторону, но я был так счастлив, что не замечал ничего. Наверное, моя улыбка была немного кривой, но искренней - уж точно. Я хотел кричать, прыгать, бегать, делать все, что могло бы в очередной раз доказать, что я жив, а мир вокруг - не Игра.