Он нацепил широкие джинсы с порванными коленками, перевязанные вместо ремня веревочкой. С взволнованным лицом ловкими шестью пальцами он случайно отыскал маленькую ампулу с пурпурной жидкостью и удивился, что она оказалось у него, видимо, забыл образец в этих джинсах. В это время куртизанка подбежала к раковине и начала ополаскивать рот.

– Мне очень понравилось, господин Гнейс, у вас столько сил… – улыбнулась Марта, сплевывая несвежую воду из рукомойника.

– Я знаю, не благодари, – промычал он, вытирая мутное окно, чтобы поглядеть, есть ли кто рядом.

– Я догадывалась. Буду ждать следующего раза, может, еще и подружек приведу, – льстила Марта, ловко надевая блузку, юбку и свои высокие каблуки.

За окном послышался протяжный гудок прибывающей в порт баржи, от громкости которого с крыши хижины взлетели чайки, оставив яйца во взвитом гнезде.

– Ты же знаешь, из борделя я больше никому кроме тебя не могу доверять, так что ты меня серьезно выручаешь, – сказал Гнейс и задумался на секунду.

– Да, но каждый раз, когда ты меня вызываешь, при одном воспоминании о Мэй, мне становится невероятно тошно от самой себя. – С грустной миной уставилась в пол Марта.

– Я прекрасно тебя понимаю, потому что сам ощущаю тоже самое, но сейчас даже такой редкий секс мне необходим, иначе совсем коней двину. Слишком сильно уж моя работа заставляет меня напрягаться. За эти уступки тебе огромное спасибо, – говорил задумчиво Гнейс. Все его мысли вдруг закрутились вокруг произнесенного Мартой имени.

– Если бы она тогда давно не рассказала о твоих планах, я бы тебе не доверяла. Но теперь я уважаю путь, по которому ты идешь, и поэтому помогаю хотя бы так, торгуя своим телом. – Вдруг Марта взглянула на часы и колыхнулась, – черт, Гнейс, я должна тебя предупредить.

Куртизанка достала из своей сумочки кинжал.

– Помощница сутенера, которая предоставляла вчера девочек, заказала им тебя убить. Тупая курица не допустила того факта, что кто-то из них может быть с тобой знаком, ты же теперь большая шишка.

– Что?! Зачем ей это?! Почему ты мне раньше не сказала?! – Весьма удивился Гнейс, припоминаю ту женщину на лицо.

– Не хотела портить вечер, не волнуйся, ее планам уже конец. Давно-давно ты убил ее брата – дебила, и все это время она желала отомстить. Поэтому она и наказала моим коллегам по цеху, что делать, если ты к нам вдруг заявишься, даже пообещала весьма кругленькую сумму и помощь с быстрым побегом на Восток. Сам же знаешь, многие глупые головы об этом мечтают. Сейчас ты уже должен быть мертв, но пусть эта тупая сука идет к черту. Для нее самой жизни девочек ничего не значат. – Усмехнулась Марта и вонзила кинжал прямо в деревянный стол.

– Вот значит как… – усмехнулся Гнейс, – получается, я твой должник.

– Ничего, когда исполнишь свою мечту, тогда заживем, но если ты сейчас ее убьешь, то я смогу с легкостью занять ее должность. Это я так, ни на что не намекаю, – захохотала куртизанка, глядя на пирс через окно.

– Сейчас?

– Через двадцать минут она должна прийти сюда, проверить выполненную мною работу и плюнуть на твое тело. Это были ее слова, говорю же, тупая она. Ну, так что будем делать?

– Есть у меня одна идейка на уме, очень интересная… она одна придет?

Через тридцать минут по пирсу шагала та самая заказчица. Ее звали Сандра, но многие звали большой мамочкой за нынешнюю должность и богатый опыт работы. Хоть Сандре и было под сорок лет, она могла дать прикурить многим молодым работницам борделя. Выглядела помощница сутенера, как стандартная проститутка, и только парочка седых волос выдавали ее зрелый возраст. Без стука она открыла деревянную дверь и зашла в затхлое, темное помещение. Перед ее взором нарисовалась Марта, которая протирала влажной тряпкой свой окровавленный кинжал. Все вещи были также разбросаны, но вдобавок комната была заляпана свежей кровью, а в углу под вешалкой лежало окровавленное, бесчувственное тело Гнейса. При виде этой ужасной картины Сандра чуть ли не крикнула на весь порт от радости.

– Сраный ублюдок, получил, что заслужил, как же я долго этого ждала! – Завопила зрелая куртизанка и бросилась обнимать держащую две открытые банки с пивом Марту, которая сразу же предложила одну ее начальнице.

– Выпьем за мой переезд в Востонию? – Также радостно сказала Марта, и затем обе женщины начали жадно глотать пиво.

– Ой, ну ты, конечно и умница у меня, никогда не ожидала, что из всех девочек он выберет именно тебя, – говорила с перерывами на глотки Сандра, поправляя свою короткую юбку и меховую жилетку.

– А что я самая страшная что ли была?!

– Ты не подумай, просто там было несколько новеньких, которые еще совсем зеленые. Обычно парни любят опробовать подобный нектар, но, видимо, этот косой ублюдок тоже предпочитает более опытных.

– Ну, здесь я с тобой согласна. Было не просто выждать момент, когда можно было прикончить гада.

– Расскажи мне в подробностях, как ты его… о черт… – вдруг Сандра взялась за свою голову и начала шататься на темных высоких каблуках. В ее глазах вдруг задвоилось, голова закружились, а силы исчезли…

Вдруг из-за угла медленно поднялся Гнейс и встряхнул с себя всю кровь, которую они взяли у рыб, плавающих в аквариуме подсобной комнаты. Сандра завопила от ужаса.

– Хорошо, тогда я вас оставляю, – сказала Марта и довольной походкой вышла из рыбацкой хаты, отчего Сандра и вовсе обомлела. Только спустя пару секунд она поняла, в чем дело.

– Тупая сука, ты меня подставила!!! – Завопила заказчица, облокотившись на стекло. Ей резко стало очень тяжело стоять.

– Тише ты, тише, – хихикал довольный Гнейс.

– Что было в том пиве?! – Чуть ли не с пеной изо рта говорила Сандра, и вдруг увидела, что Правая рука достал из своих штанов пустую ампулу.

– Здесь была “ганзонелья”, очень сильная штука, которая сейчас играет с твоим кровеносным давлением. Эту жидкость не так просто достать вообще то.

– Вы с ней сговорились?!

– Да, вообще то, Марта моя старая знакомая и теперь она займет в борделе твое место. Мы знали, что ты придешь, и даже успели придумать эту маленькую сценку. Как тебе спектакль? По-моему, удался.

– С какого это х…

Конечный вердикт был вынесен. Бешеная ярость пробудилась в сердце разбойника, и пришлась она прямо под конец ее фразы. Гнейс резко накинулся на Сандру и своей страшной шестипалой жилистой рукой схватил ее за шею. Парень сдавливал сонную артерию изо всех сил, а другой рукой быстро впихивал ампулу в карман. Сначала Сандра инстинктивно пыталась спастись – попыталась оторвать от себя его лапу, но безрезультатно. Разбойник в ярости был слишком силен. Второй рукой с длинным, острым маникюром она попыталась выцарапать Гнейсу глаза, однако пять женских пальчиков оказались сдавленны шестью мужскими. Помощник Бондата беспощадно, невероятно сильно сжимал её шею, без конца вдавливая в пожелтевшее стекло.

– Тварь, захотела все мне испортить, не прощу! – Хрипел Гнейс с чуть ли не вылезающими из орбит глазами.

Сандра начинала быстро задыхаться, впала в панику, а кожа мгновенно побледнела; она попыталась что-то сказать хриплым голосом, но вместо слов выходили лишь слюни, а слёзы, окрашенные темной тушью, рекой полились из глазных яблок с воспаленными красными капиллярами. В панике Сандра пыталась брыкаться, отдавливать ему ноги и ерзать. Пару раз она даже отталкивалась тазом от хрупкой, полусгнившей дощатой стены, но Гнейс после каждой такой попытки своим напором возвращал жертву на место. Неудачные попытки также сопровождались ударами затылком об стекло, которое всё больше начинало трескаться. От жестокой борьбы даже одинокая висящая лампочка на проводе нехило разбалтывалась, будто бы мотаясь в ужасе.

Стекло трескалось все больше, и у Сандры появилась крохотная надежда, что таким образом у нее получится разбить окно и пережить стычку. Однако эта идея для нее стала последней. Куртизанке больше не удалось дернуться, твердая хватка Гнейса не позволила снова удариться об стекло. Ее кожа уже стала пунцовой, а из носа тоненькими струйками растекалась кровь. Силы стали понемногу покидать разбойника, а озверение проходить, но он продолжал душить, пока руки Марты окончательно не обмякли от бессилия, а ноги не перестали дергаться. Ее несчастное личико вдруг стало бесчувственным, холодным, неподвижным и умиротворенным. Кряхтящий и тяжело дышащий, как конь после целого дня пахоты, Гнейс уверился, что с ней покончено, и отпустил мёртвое тело, которое абсолютно безжизненно плюхнулось на пол.