– Ты что со мной, как с дерьмом обращаешься! Успокойся! – Закричал уже Каткема, бросив в нее одну подушку.
Восточница сжала кулаки и начала медленно подходить к Като.
– С утра я вспомнил одну примечательную деталь. Я здесь по твоей вине, так ведь? Ты же меня столкнула с той крыши! Ты виновата, что я теперь здесь вынужден подохнуть! – С настоящей ненавистью сказал он.
Юри остановилась.
– Даже если это дело ручьев судьбы, я не хочу тебя здесь видеть… меня пробирает настоящая злоба… только своим присутствием ты напоминаешь мне, что я виновна в твоей травме, что я напортачила и чуть не довела невинного паренька до гибели. Более того, ты еще и будущий легавый, марионетка лживых правил и законов. Если бы ты сдох тогда, то я бы лучше себя чувствовала.
Теперь курсант окончательно убедился, что за всем этим маскарадом добра и справедливости скрывались сумасшедшие убийцы.
– Спасибо, что теперь будешь скрашивать мою участь своим полезным существованием. Нравиться тебе или нет, мне придется остаться здесь, так что смирись. Ну, или уговори своих товарищей меня отпустить, я не такой дурак, чтобы рисковать своей и чужими жизнями, разбалтывая направо и налево о чудиках в масках. – Взяв себя под контроль, жестко произнес Каткема.
– Нет, исключено! Слишком большой риск. Ты останешься здесь, и точка. Если, конечно, ты меня не выведешь, и я тебя не зарежу к чертовой матери. Так всё, больше ни слова, пора перейти к занятию, – холодно, но доходчиво прошептала Юри, опершись на оставшуюся кирпичную кладку.
– Ладно, хорошо, давай начинай издеваться надо мной. Покажи правильный пример, как надо вырасти над собой при помощи гармонии с мирозданием.
Итак, словесная перепалка была выиграна находчивым курсантом. Юри не нашла слов, чтобы ответить.
– Будем сейчас с тобой учиться фундаментальным практикам владения ручьями. С этого начинали все: мастер, я, Джет и остальные. Ты просто обязан знать основы основ.
– Чему же именно?
Небо тем временем начинало медленно и мирно светать с восточной стороны.
– Медитация. С помощью нее ты должен прийти в состояние абсолютного покоя, чтобы установить связь с Вселенной, со своим исходным “Я” и научиться ощущать ручьи судьбы. – Старательно говорила Юри, сделав мудрую и напыщенную гримасу.
– Медитация? Что-то знакомое… пару раз слышал. Что это за процедура? – Спросил он бестолково, тыкая пальцем в стенку будки.
– Пфф… ладно, тебе, парню современному, позволительно не знать. Сейчас делай, как я тебе говорю: садись, ноги согни в коленях и скрести их перед собой, правой пяткой упрись в промежность, а левую ногу закинь наверх. Так, а теперь положи кисти на колени ладонями к верху, соедини указательные пальцы с большими, а остальные оттопырь. Руки держи расслабленными, маленькое напряжение должно быть лишь в кистях. И держи спину прямо, что тебя гнёт то всего, как сучка на ветру. Так, а лицо слегка приподними, что почувствовалось легкое напряжение между бровями. Вот так, молодец. Это поза полулотоса, – медленно и доходчиво произносила Юри, следя, чтобы курсант сделал все верно.
И к счастью, с ее установкой Чешуа справился без проблем.
– Без проблем, довольно легко вашему ремеслу научиться.
– Посмотрим, как ты просидишь так шесть часов подряд.
Некоторый лампы в холле были неисправны и частенько моргали, что наводило неприятную атмосферу.
– Мда, рано порадовался, – простонал Като.
– Глаза закрой, челюсть расслабь и не морщи лицо. Здесь самое главное – это расслабиться. Дыши плавно, не торопясь, ровно и четко, наполняя кислородом все тело, сконцентрируйся на этом… вот, так и продолжай. – Диктовала Юри и сама невзначай начала следить за дыханием.
Каткема начал свое погружение в нирвану, а Юри тихо взяла спрятанную за стеной тонкую бамбуковую палочку. Она тихонько села на колени напротив Като, за низкой изгородью из кирпичной кладки. Юри наблюдала за всеми его еле заметными телодвижениями.
– Веселое заня… – не успел договорить Като, как Юри заехала ему хлестким жгучим ударом по правому плечу.
Курсант завопил и дернулся.
– Молчать! Ни слова! За косяки буду огревать тебя розгой. – Очень жестко рявкнула Юри, сгибая гибкий прут в руках.
Каткема закряхтел немного, но сдержался, чтобы снова ничего не ляпнуть.
– Держи осанку, это очень важно. Не дай миру прогнуть себя, встречай его выпирающей грудью, прямой позвоночник должен у тебя ассоциироваться с осью Вселенной. – Опять хлестнула его восточница, но на этот разочек чуть слабее.
Като держал себя под контролем и пытался сосредоточиться. Курсант делал всё, как она сказала, был предельно спокоен и следил за дыханием. Он пару раз пошевелился, поерзал из-за неудобной позы, за что ему сразу прилетела еще парочка добротных ударов по пальцам.
Некомфортно было сидеть ещё и из-за новой тренировочной одежды. На курсанте была серая грубая конопляная рубаха, заправленная в коричневые порты, закрывающие его ноги до босых ступней. Диковинные, доисторические материалы, из которых они шили себе одежду, были непривычны городскому пареньку, привыкшему к мягкому хлопку. От этого, всё его тело кололо и чесалось, а если он потел, то эти назойливые процессы только усиливались. Так, в тотальной слежке за дыханием они просидели ещё где-то минут двадцать, без замечаний и ударов. В это же время рассвело.
– Уф, а я уже думала, ты никогда не сможешь элементарно в статическом положении находиться. Теперь займёмся твоим разумом. А именно тебе придется заглянуть внутрь себя, окунуться в настоящий момент. Думаю, что теоретическую часть тебе стоит рассказать уже после практики. Нужно сперва набить шишек, все-таки свой опыт очень важен.
Юри поперхнулась.
– Сейчас я просто скажу тебе несколько уловок. Как только ты приступишь к делу, твой ум словно сорвется с цепи и хлынет на тебя непрерывным потоком. Не пытайся его остановить, у тебя это все равно не получится. Если ты рискнешь запретить какую-нибудь мысль, то мозг направит все усилия, чтобы она стала твоей единственной заботой. Такова природа разума. Принцип не в том, чтобы прекратить мыслительный процесс, а в том, чтобы наблюдать за ним, необходимо создать расстояние между тобой и твоим разумом. Просто наблюдай за ним и сохраняй осознанность, а мысли сами рано или поздно остановятся. Как достигнешь нужного состояния, попытайся сохранять его как можно дольше.
И Като начал свои первые попытки по погружению в осознанность, что было далеко не так просто, как, к примеру, научиться правильно сидеть в медитативной позе. В начале нового этапа Чешуа не стерпел и слегка повернулся, так как адски чесалось в районе таза. В ту же секунду ему по ступне прилетел прут, да так хлестко, что раскроил внутреннюю часть. Като поморщился, затрясся от боли и произнес мимолетное “ай”.
– Погружаясь в себя, ты не должен вообще обращать внимание на внешние факторы, – рявкнула восточница. – Ты должен создать расстояние между тобой и твоим телом! Нельзя шевелиться во время медитации, это мешает перестройке потоков внутри тебя.
Юри уже хотела вдогонку пустить другой удар, но остановила прут в воздухе. Ей было в удовольствие лупить пленника, и от этого она испугалась.
Обучение продолжалось, Като чудом смог отбросить чувство обиды и начал контролировать свой разум. Но вот он вроде бы оказывался в пустоте, как всякие мыслишки вновь и вновь начинали возникать из ниоткуда. Некоторые уходили легко и быстро, другие же сидели гвоздем. Вдобавок, как только Чешуа достигал пустоты, он сразу же начинал гордиться собой, и его вновь сносило ураганом воспоминаний или страхов.
– Так, наверное, ты сейчас из-за всех сил пытаешься подавить мыслительных гадин, пытающихся вырваться из клетки. А не чувствуешь ли ты ощущение чего-то рядом? Будто тебя окружают и непрерывно пронизывают легкие нотки блаженства?
Като отрицательно кивнул.
– Попытайся нащупать хоть что-нибудь.
Так они просидели ещё пятнадцать минут. Юри через потоки жизни ощущала, что Като не входил с ними в контакт, что он до сих пор не мог угомонить буйную голову. Не зря его родные и близкие называли мечтателем, Като любил мыслительный процесс и постоянно в нем пребывал. Его мозг заимел привычку неустанно циркулировать. Като никогда не тренировался контролировать эту ментальную диарею, отчего ему сейчас и было довольно трудно. Юри устала ждать и хлестнула ему еще раз по плечу.
