И было по ее слову. Волк был сильным и жестоким, и никто, даже сама Королева, не смел указывать ему. И Лис был умным и хитрым, и никто, даже сама Королева, не мог заставить его повиноваться себе.

Но настал день, когда Волк стал слабым. И настал день, когда Лис стал глупым. И тогда Лес осудил их по своим законам.

Ибо в тот день они перестали быть Волком и Лисом».

Марика отложила книгу. В тишине тихо потрескивал огонь.

– Я одного не могу понять, – заговорил наконец Кит. – А зачем Волку было становиться слабым, а Лису – глупым? У них же был дар от Королевы.

– Но ведь она сама сказала, что однажды будет так, – возразила Марика.

– Значит, она им не подарила силу и ум, а дала взаймы? На время?

– Нет, Кристофер, – раздался от двери голос Доры. Дети одновременно вскинули на нее глаза. Они не услышали, как она вошла. – Просто любой дар однажды становится проклятием. Если тебе нечего дать взамен.

Дети долго молчали.

– Мама, – позвала наконец Марика. – А это правда сказка про нас с Китом?

– Может быть. Если вы тоже хотите никого не слушаться.

Дети тяжело вздохнули – и пошли накрывать на стол к ужину.

– Марика? Ты спишь?

– Нет еще.

– Скажи, а ты хотела бы стать сильной? Такой сильной, чтобы никто тебе был не указ?

Марика немного помолчала.

– Наверное, – наконец неуверенно прошептала она. – Но я бы все равно слушалась маму. И бабушку Лагит. И бабушку Кейзу.

– Почему?

– Потому что они… Они же любят нас. Я не хочу их… расстраивать.

Кит неопределенно хмыкнул.

– А ты, Кит? Ты бы хотел стать умным и хитрым, как Лис?

– Может быть, – прошептал он в ответ. – Но тогда меня точно никто не будет любить. Так что, может, и нет.

– Я буду, – уверенно прошептала Марика.

– Даже если я стану противным хитрым Лисом? – хихикнул Кит.

– Конечно. Я же стану большим страшным Волком! – Марика громко щелкнула в темноте зубами, и они оба покатились со смеху.

– Дети! – прикрикнула Дора из комнаты. – Ну-ка быстро спать! Чтобы больше ни звука!

Они снова рассмеялись, но на этот раз почти беззвучно. Дора сделала вид, что ничего не слышит. Наконец оба успокоились.

– Спокойной ночи, Лис, – прошептала Марика и повернулась на бок, устраиваясь поудобнее.

– Спокойной ночи, Волк, – пробормотал Кит и зарылся глубоко под одеяло.

Далеко в Лесу мягкие лапы бесшумно пробежали по земле. Мелькнул серый хвост, мелькнул рыжий хвост. На мгновение они оказались рядом, покружились, сминая прелые прошлогодние листья, и разбежались в стороны. Лес тихо вздохнул и беспокойно шевельнул ветвями, посылая им в спины холодный ночной ветер. Ледяной воздух со свистом пролетел между деревьями, растревожив зверей и птиц, – но ни Волка, ни Лиса он так и не смог догнать.

Эти двое были неподвластны законам Леса.

Во всем был виноват Тур Кийри. Так, во всяком случае, считала Марика. Если бы не староста, ей бы не пришлось тащиться на озеро с Китом в такую рань, да еще и с коробочкой отборных дождевых червяков в руке. Коробочка была совсем не тяжелой, но содержимое Марике не нравилось. Конечно, будучи дочкой и внучкой ведьмы, она была довольно нечувствительна к такого рода вещам, но все-таки считала, что дождевые черви – не самые симпатичные существа на земле. Особенно, когда их напихано в коробочку больше десятка.

Как-то раз Тур позвал Кита с собой на рыбалку. Они с сыном иногда ходили на озеро, и часто Тур заносил потом часть улова Доре и Лагит. Староста, наверное, считал, что придумал для Кристофера отличное развлечение, но Марика была с ним совершенно не согласна. С того самого утра Кит просто свихнулся. Он целыми днями мастерил удочки и прочие хитроумные снасти, а еще непрестанно откапывал в огороде дождевых червей. Тур великодушно разрешил Киту пользоваться своей лодкой, когда та была ему не нужна, и теперь раз в несколько дней Марика должна была вставать ни свет ни заря и идти с Китом на озеро: он не мог в одиночку столкнуть лодку в воду и вытащить потом на берег.

Озеро лежало недалеко от деревни. Оно выгибалось тонкой дугой, с одной стороны открывая плоский песчаный пляж, а с другой подступая к отвесным серым скалам, поросшим кое-где густым ельником. Деревенские дети иногда купались в озере, хотя в начале лета по нему еще плавали редкие льдинки. Вода здесь была очень прозрачной, голубоватой, темнея там, где дно круто уходило вниз. Местные мальчишки рассказывали, что в глубине озера живет чудовище, но Марика не очень верила этим историям. Если чудовище и впрямь там жило, то почему его никто никогда не видел? Все страшное однажды можно увидеть. Иначе это не страшное, а просто выдуманное.

И все же ей было немного не по себе всякий раз, когда они с Китом выплывали на середину озера. Но дело было летом, солнце нежно подсвечивало воду, бросая в лицо яркие блики, в деревьях на берегу пели птицы, а рыба радостно плескалась, пуская по идеальной поверхности озера тонкие круги. Нет, вряд ли тут обитало чудовище. Иначе рыба не вела бы себя так неосторожно.

Поначалу Марика брала с собой в лодку книгу и, пока Кит возился со снастями, сосредоточенно читала – точнее, пыталась читать, потому что мальчик то и дело просил ее помочь. Снасти путались, цеплялись за руки, от них пахло тиной и тухлой рыбой, и Марика потом никак не могла смыть с рук этот запах. Вскоре она заметила, что книги тоже пропитываются им, и с чтением в лодке пришлось покончить. После этого Марика просто скучала и лениво отгоняла комаров и слепней, которые мгновенно начинали кружиться над лодкой, стоило Киту перестать грести.

Дети возвращались домой искусанные, мокрые – и без единой рыбины, хотя Кит постоянно совершенствовал свое снаряжение и забрасывал Тура вопросами всякий раз, когда тот приходил в хижину. Староста обстоятельно все объяснял, а на следующее утро Кит будил Марику, желая испробовать все советы в деле. Она зевала и нехотя вылезала из теплой постели, Кит в это время уже наливал в кружки вечернее молоко и деловито ломал лепешки на части. Одну порцию они съедали вместе с молоком, другую Кит прятал во внутренний карман куртки. «Про запас», – говорил он серьезно. Потом Дора часто вытряхивала из куртки окаменелые куски и сердито ворчала. Но Кит в это время или читал, или возился со снастями, и потому не слышал ее упреков.

Утро было звонким, горячим – солнце сушило росу на траве, насекомые гулко жужжали, пролетая над головой. Марика остановилась и перехватила коробочку с червями поудобнее. Кит быстро шагал впереди, и, чтобы его догнать, Марика пустилась бегом, споткнулась о корень и растянулась на тропинке. Кит обернулся.

– Марика! – расстроенно воскликнул он.

– Я в порядке, – поспешила ответить девочка, поднимаясь на четвереньки и осторожно садясь.

– Ты рассыпала червяков!

Марика посмотрела на землю. Крышка отлетела, и несчастные червяки валялись по всей тропинке, смешно изгибаясь и сворачиваясь кольцами. Кит кинулся их собирать.

– Помоги мне, – велел он, не подымая головы.

– Кит, я коленку разбила.

– Да ну ее, твою коленку! Надо червяков собрать. Я целый день их выкапывал.

– Кит! Я ушиблась!

– Сама виновата, – заметил Кит, любовно укладывая червяков на место. – Надо было под ноги смотреть.

– Ну знаешь что!.. – от злости Марика не смогла закончить. Она неловко встала, схватившись рукой за коленку. – Оставайся со своими драгоценными червяками! Я пошла домой!

Она заковыляла по тропинке в сторону дома.

– Ну и пожалуйста! – крикнул ей в спину Кит. – И без тебя справлюсь!

– Да?! – Марика развернулась к нему. – Зачем же ты тогда таскал меня с собой все это время? Раз ты и один прекрасно мог справиться?

Она ждала, что Кит извинится и скажет, что она ему, конечно, очень нужна, и без помощи Марики ему никак не обойтись. Она даже готова была поломаться немного и простить его, так уж и быть – но Кит зло тряхнул челкой, сгреб оставшихся червяков вместе с песком в коробок, резко выпрямился и пошел в сторону озера, не сказав больше ни слова. Марика все стояла и смотрела ему в след. На глаза навернулись слезы. Наконец она повернулась и медленно побрела к дому.