– Андрей Григорьевич.

Блондинка… Как ее? Карина, кажется… Она стояла передо мной с таким решительным видом, как будто я тут же должен был ответить: «Да, моя белая госпожа».

– Девушка, что вам надо? – спросил я, давая своим тоном понять, что разговоры меня вообще не интересуют.

– Давайте поговорим.

– О чем?

– О моей матери.

Вот тут ей удалось меня заинтересовать. Блядь, надеюсь, она сейчас не заявит, что я ее отец. Только этого не хватало! История в стиле мексиканских сериалов не подойдет. Вроде как перед смертью мать ей рассказала, что у нее есть отец, и несчастная девочка пытается его найти. Даже в мыслях звучит отвратительно.

– Девушка, – немного снисходительно начал я и понял, что этот тон ей не нравится.

– Меня зовут Карина! И не надо на меня так жалостливо смотреть. Мне двадцать пять, я взрослый человек и просто хочу найти ответы.

Да в ней страсти на троих бы хватило. Или даже на пятерых. Я невольно улыбнулся и ответил:

– У вас неправильный подход к поиску.

Ее, кажется, все больше и больше раздражала каждая моя фраза. Только странно, что теперь я относился к ее фразам спокойнее. И было интересно наблюдать, как ее ноздри раздуваются, кулаки сжимаются…

– До свидания, – я даже улыбнулся, говоря это, и начал закрывать двери в машине.

Когда добрался до водительского места и уже хотел захлопнуть последнюю дверь, она сказала:

– Мою мать звали Анна. Анна Ковцевич.

Я замер с рукой на двери и снова посмотрел на девушку. А она похожа на мать. Теперь вижу.

– Звали? – спросил я.

– Она умерла месяц назад.

– Соболезную, – вежливо ответил я, все еще не понимая, что этой девочке от меня надо.

– Спасибо.

– До свидания.

– Да подождите же вы! – закричала Карина. – Что же вы все не хотите меня выслушать? – она вроде бы еще хотела что-то добавить, наверное, нецензурное, но передумала.

– Девушка…

– Меня зовут Карина, – повторила она с нажимом.

Злилась, но старалась не показывать этого. Вывод: ей что-то от меня надо. Только Аню я сто лет не видел. И что могло понадобиться ее дочери от меня, я вообще без понятия.

– Хорошо, Карина. Ни в аудитории, ни на улице я от вас не услышал ничего вразумительного. Раз. Вы как-то немного не так начали знакомство со мной. Два. И продолжаете настраивать агрессивно к себе. Три.

Она смотрела на меня, все больше раздувая ноздри и распахивая глаза. Импульсивная девочка – Анна такой не была.

– Вы… Да вы… – сказала наконец. – Вы чертов зануда! Это с возрастом приходит или вы всю жизнь таким были?

А теперь она уже не следила за языком. То ли у нее неконтролируемые вспышки агрессии, то ли я ее так раздражаю, хотя ничего для этого не сделал.

– Вы меня назвали только что занудой, да еще и старым. Не перебор ли для знакомства?

Карина подошла к двери машины, на ходу сжимая и разжимая кулаки. А мне, признаться, было просто смешно. Казалось, дотронься до нее – лопнет как воздушный шарик.

– Мне, наверное, стоит извиниться? – спросила она.

Да ей точно от меня что-то надо.

– Это ваше дело, – пожал я равнодушно плечами.

– Да вы невыносимый человек! – рявкнула Карина, и несколько студентов, куривших неподалеку, с интересом на нас уставились.

Не хватало только сплетен в институте. Судя по всему, эта девочка мечтала сейчас опустить что-нибудь тяжелое мне на голову, но при этом понимала, что это будет конец нашего разговора. Я взвешивал решение с минуту, а потом вздохнул:

– Садитесь в машину.

Она даже не поверила. Пару раз моргнула, а потом быстро, наверняка боясь, что я передумаю, подошла к пассажирской двери и устроилась в салоне.

– Можете мне не «выкать», – сказала уже спокойно, – а то я чувствую себя старой.

– Примерно, как я? – не сдержал я усмешку, заводя мотор.

– А мне говорили, что вы обаятельный и привлекательный, пока я не увидела ни одного, ни другого.

– Вы за десять минут оскорбили меня дважды.

– Как-то само получается. Вы верите в нелюбовь с первого взгляда?

– Кажется, готов поверить, – тихо я сказал и спросил уже громче: – Итак, что вам от меня надо?

Я не знаю, почему он меня так раздражал. Может, усталость от дороги, может, его надменный вид и тон, которым он разговаривал. Вот вроде ничего плохого и не говорил, но хотелось нахамить ему. И да, я все-таки не сдержалась.

Не думала, когда ехала, что будет так сложно общаться с Андреем Григорьевичем. И где тут Лиля рассмотрела харизматичного мужчину? Ну ладно, присмотрюсь получше, хотя первое впечатление у нас друг от друга… С коммуникацией у меня никогда проблем не было, но сейчас я, наверное, выглядела какой-то дикаркой. Казалось, даже с Димой проще было наладить общение.

После его последнего вопроса я даже не знала, что ответить и с чего начать. Поэтому предложила:

– Пообедать не хотите?

– Надеюсь, ты не на свидание меня приглашаешь?

О, а у него чувство юмора имеется. Никогда бы не подумала. Только в ответ снова захотелось съязвить. И что же это такое?

– Нет, – ответила я и прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь, о чем снова пожалею.

А так и тянуло что-то вроде: «Вы высокого мнения о себе» или «Вы не в моей возрастной категории».

Через минут десять Калинин въехал на стоянку ресторана и, заглушив двигатель, спросил:

– Идем?

Да он издевается надо мной! Привез в какое-то пафосное заведение, хотя прекрасно видит, что я не при параде. Или хочет посмотреть, как я дресс-код не пройду? Я снова непроизвольно сжала кулаки, но ответила:

– Идемте.

Вздернув подбородок, вроде как все нормально, я двинулась к стеклянным дверям, но Андрей Григорьевич дернул меня за локоть назад уже возле самого входа. Я обернулась и почти уткнулась в его шею носом. А пахнет он приятно. Как будто морем и цитрусами.

Господи, Карина! О чем ты думаешь?

Я подняла голову и удивленно на него посмотрела.

– По правилам этикета мужчина первым заходит в ресторан.

Вот опять! Вроде ничего плохого не сказал, но мне показалось, что это намек на мою дремучесть. Как будто я не из Нью-Йорка приехала, а из какого-то села.

– Я знаю. Может, вы уберете от меня руки?

Калинин поморщился, но ладонь разжал. Я ему тоже не нравлюсь, тут к бабке не ходи.

В ресторане, где никто даже не обратил внимания на то, как я одета, мы заняли столик в конце зала, и официантка так обхаживала моего спутника, как будто перед ней сидел Брэд Питт в свои лучшие годы, а не какой-то препод преклонного возраста. Может, я одна не вижу его достоинств?

Ладно, одно рассмотрела. Парфюм он выбирать умеет.

После того, как мы сделали заказ, а улыбающаяся официантка поставила перед нами два стакана воды, Калинин посмотрел на меня и снова спросил:

– Так что тебе от меня надо?

– Вы хорошо знали мою мать?

Он барабанил пальцами по столу, и это меня тоже, черт возьми, раздражало. Думал Андрей Григорьевич долго, успел полюбоваться видом за окном, а потом ответил:

– Как тебе сказать… Есть люди, которых я знаю намного ближе, а есть вещи, которые дети не должны знать про родителей.

Он точно надо мной издевается! И это ответ? Да ни один нормальный человек не станет так разговаривать.

– Да ну вас к черту! – снова не выдержала я.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Калинин даже слегка улыбнулся, чем окончательно меня вывел из себя. А потом… Как-то все быстро произошло. Он поднялся со своего места со стаканом в руках и вылил содержимое мне на голову, сказав при этом спокойно:

– Остынь, девочка.

Получилось ли у него? Нет. Я пару секунд просто открывала и закрывала рот, а потом подорвалась, закричав на весь зал:

– Ты совсем охренел?

К нам подбежала официантка и спросила:

– Андрей Григорьевич, все в порядке?

– Да, – ответил он и подал мне льняную салфетку. – Девушка решила освежиться.