Нет мне не грустно. Я просто устала. И я сама не знаю от чего.

   Рядом что-то глухо стукнулось о землю. Словно с одного из деревьев в траву упало огромное сочное яблоко. Чьи-то неуверенные шаги рядом. Легкое прикосновение чьей-то руки. Неужели это сказочная фея пришла унести меня в свою сказочную страну за горизонтом? Или это ангел? Пожалуйста, пусть это будет так. Хоть кто-нибудь…

   Прекрасно понимая, что я не увижу ни фей, ни ангелов, –  нехотя, но все же с легкой надеждой, – я повернула голову набок, чтобы разглядеть своего шумного гостя, заставшего меня в столь неприглядном положении.

– А. Это ты Джек, – разочарованно выдавила я. – Чего тебе.

– Меня зовут не Джек, а Джейк, – неуверенно ответил мальчишка, протирая о штаны свои испачканные в древесной коре ладони.

– Мне без разницы, хоть Оливер Твист. Ты откуда тут взялся, с неба свалился что ли? – дерзко парировала я.

– С дерева. А почему ты не встаешь?

– Больно мне. Не хочу вставать, – я отвернулась, и, снова уткнувшись лицом в траву, попыталась представить, что здесь никого нет. Я слишком сильно устала, чтобы тратить силы на бесполезную болтовню.

   Мальчишка какое-то время молча переминался с ноги на ногу, а затем внезапно, словно что-то для себя решив, подошел ко мне и лег рядом.

– Можно я полежу рядом с тобой?

   Я ничего не ответила, и все осталось так, как есть.

   Через какое-то время я задремала.

   Сквозь сон я почувствовала, как мальчик нежно прильнул ко мне, как его руки заботливо и нежно обхватили мои плечи. Я попыталась противиться ему, но сон свинцовыми оковами сковал мои конечности. Я пыталась что-то сказать, как-то возразить, но кроме обессиленного стона, я из себя ничего выдавить не смогла.

– Спи, спи, спи, спи, – слышала я его шепот рядом со своим ухом. – Спи, – мерно шумел ветер в ветвях. – Спи, – пели красочные птички. – Спи, – звенело сквозь сонную пелену сияющее солнце. – Спи, – эхом разливалось в моем, вдруг ставшем таким невесомым, теле. – Лети.

   Я парила в «нигде», легкая, как сам воздух, вибрирующая, как струна арфы, теплая, как домашняя кошка. Боль ушла. Я не боялась, что за мной снова придут тени. Я не беспокоилась о словах моей матери, которые, как я теперь ясно видела, не значат абсолютно ничего. Мне было смешно от того, что я придавала так много значения таким незначительным вещам, как прошлое и будущее.

   Через какое-то время я снова ощутила свое тело, такое теплое, уютное, свободное от боли и страха. Я открыла глаза и обнаружила, что я обнимаю Джейка, а его рука лежит у меня между ног. Такая горячая, живая, такая легкая…

   Нет, он не делал ничего такого, просто его рука лежала прямо на том месте, где жил мой страх и обитала моя боль.

   Все это было настолько странно. Я снова закрыла глаза, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Больше не болит?

   Я открыла глаза и утонула в его неизмеримо добром и ласковом взгляде. Во взгляде ясных, как горный ручей, хрустальных голубых глаз, таких безмерно теплых и опьяняющих, таких невинных и, в то же самое время, пронзительных. Я утонула во взгляде не по-детски могущественных разумных глаз.

– Нет, – сокрушенно пискнула я, внезапно став мягкой и податливой, как апрельские цветы.

   Да кто он вообще, черт возьми, такой, этот мальчишка?! Да меня все подруги в колледже засмеют, если узнают, что я тут с ним валялась! – возмущенно возопила во мне, внезапно пробудившаяся студентка.

   Хотя какое мне теперь до них дело? Видеть никого не хочу.

   Ветер сердца пронзительно резко толкнул меня в грудь, бросив меня в объятия мальчишки. И я разразилась самыми сладостными слезами в своей жизни.

   Почему я? Что со мной происходит? Что я делаю? – крутились мысли в моей голове, зачарованной доносившимися откуда-то издалека, ароматами полевых цветов.

– Тише, тише, – приговаривал Джейк, ласково, словно я – неразумное дитя, поглаживая меня по голове.

   И тогда я прильнула своими губами к его. Ощущая солоноватый привкус собственных слез, я почувствовала, как он испугался.

   Я притянула его еще ближе к себе, попутно расстегивая пуговицу на его штанах. Он попытался, было, меня оттолкнуть, но я сжала его так крепко, что уже сама не могла дышать.

– Пожалуйста, Мика, не надо. Мне тяжело дышать, – чуть не плача прошептал он.

   Но я уже никак не могла остановиться. Я засунула руку ему в трусы и, коснувшись его внизу, начала медленно поглаживать. Вверх вниз, вверх вниз.

   Джейк еще какое-то время пытался вяло сопротивляться, но вскоре обмяк и затих в моих объятиях. Его глаза теперь были закрыты, и я с упоением смотрела, как трепещут его длинные ресницы.

   Когда там внизу Джейк стал горячим и твердым, я полностью обхватила его «достоинство» своей влажной от волнения ладонью и сжала так сильно, что он со стоном изогнулся дугой. Я ослабила хватку, и Джейк, словно утопающий, вцепившийся в мое платье, прильнул головой к моему плечу. И тогда я впервые ощутила сквозь платье его прерывистое тяжелое, дыхание на своей коже. И дыхание это было, как морской бриз.

   Он умирал в моих объятиях, словно маленький загнанный зайчик.

   Господи, Мика, что ты делаешь?

   Я села на колени и, спустив с него штаны, обхватила его напряженный член своими губами. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Джейк вздрогнул, обхватил своими руками мою голову и…

   Я проглотила и взяла Джейка за руку.

– Теперь твоя очередь.

   И снова его рука лежала у меня между ног. Только на этот раз не поверх платья, а под ним.

Парит она, и кружится планета

   Когда все закончилось, я какое-то время лежала, молча, бессмысленными глазами глядя в такую же бездумную, как мой разум в тот момент, пустоту неба. Потом он рассмеялся, а я внезапно осознала, что только что сделала две самых ужасных вещи в своей жизни: совратила невинного агнца и разбила свой разум вдребезги.

   То, что случилось, вдруг показалось мне какой-то дикостью. Все это было безумно, неестественно, нереально…

   И совсем не больно.

   Нет, мы не занимались сексом в прямом смысле этого слова. Просто его рука… Он своей рукой…

   Он был так нежен. Никогда в жизни я не ощущала такой ласки. Словно океан течет сквозь все твое тело, качает тебя в теплой напоенной солнцем воде. Словно маленькие красочные рыбки нежно касаются твоей кожи то здесь, то там. А внизу – словно ты едешь верхом на дельфине и чувствуешь песни морских сирен у себя между ног.

   Только сейчас я заметила, каким красивым был Джейк. Вообще-то по сравнению с тем, каким он был в детстве, Джейк, стал таким…

   Но дело даже не в этом. Не в его красоте причина его притягательности.

   А в чем тогда? Не знаю. Не знаю.

   Я закрыла лицо ладонями, пытаясь скрыть приступ безудержного и, скорее всего, слегка безумного, беззвучного смеха.

– Почему ты смеешься? – как то уж слишком робко, для того, кто только что своими руками довел меня до экстаза, поинтересовался он. – Я был так плох?

   Может все дело в его глазах?

– Не знаю. У меня такое в первый раз, – ответила я, проглатывая внезапно подкативший к горлу ком. – Это было чудесно.

  Он вопросительно посмотрел на меня, а я просто покрутила рукой у своего виска, словно намекая на то, что эта девочка просто не в себе.

  Серьезно. Не стану же я ему говорить.

  По крайней мере, не сейчас.

– У тебя уже было с кем-нибудь? – спросила я, больше чтобы отвлечь его и свое внимание от этой темы.

   И я услышала то, что никак не ожидала услышать.

– В каком-то роде.

– Так да или нет? – надавила я.

– Да, – спокойно ответил он.

– Не верю! – подскочив от удивления, я села и пристально посмотрела в его глаза. – Ты мне врешь?

– Не вру, – также невозмутимо ответил он.

– С кем? – Я прильнула к нему еще ближе, вздрогнув, от внезапно налетевшего порыва ветра.