Светлячок

В потоке чистом или мутном

   Я выхожу за полчаса до восхода. Обычно я хожу на реку ночью, но я люблю и это время перед рассветом, когда на стыке земли и неба еле теплится первая надежда на появление солнца. Когда прекрасные девы-титаны одетые в гигантские тоги снежных облаков, черпают ковшами из звезд бездонное иссиня-черное небо, изливая его тишину на едва пробуждающийся мир. Когда…

   Я всматриваюсь в свое отражение на зеркальной поверхности реки, и мое обнаженное тело белесым призраком колышется в такт мерному колебанию ее течения. Меня зовут Мика, мне восемнадцать, и я себя люблю. И это не потому, что я красива, – а я считаю, что я действительно намного красивее многих других девчонок моего возраста, – а потому что теперь я гораздо сильнее.

   Я провожу рукой по своей груди. Я гибкая и стройная; у меня изящные бедра, тонкая талия и роскошные рыжие волосы. Сейчас мои волосы собраны в хвост: перевязанные синей лентой, вздымающиеся, как морские волны, они такие длинные, густые, шелковистые, невесомые… как моя душа.

   А еще у меня очень редкие, темно-синие глаза.

   Я смотрю на свое отражение в воде так долго, что перед глазами начинает темнеть. И мне кажется, что настоящая я – не та, которая, прислонившись к раскидистой иве, стоит на берегу, а та, что колеблется на поверхности воды. И я чувствую затаившуюся в ней тьму и угрозу.

   Я вхожу в реку. Ледяная вода облизывает мои голени, ноги проваливаются в прохладный мягкий песок с примесью ила, и я сжимаю пальцы на ногах, чтобы полнее ощутить всю прелесть этого чувства. Морозное пощипывание поднимается все выше и выше по моему телу: колени, бедра, таз, живот. И, когда вода доходит мне почти до самой груди, я замираю, на мгновение, в предчувствии обжигающего холодного удара, и ныряю с места в таинственные темные воды реки.

   Я медленно плыву, наслаждаясь каждым мгновением, каждым вдохом, ласковым кружением воды вокруг моего обнаженного тела. И я уже знаю, что сейчас за мной наблюдает пара сверкающих глаз. Глаз мальчика, притаившегося в зарослях камыша у самого берега. Я знаю, он смотрит на меня с обожанием…

   Откуда я это знаю? Это просто инстинкт, чутье. Я просто чувствую его присутствие и то, что это присутствие несет в самом себе.

   Но я непротив. Нет ничего страшного в том, что мальчику нравится смотреть. И я не хочу прогонять его, ведь мне хочется, чтобы он смотрел.

   Я переворачиваюсь на спину.

   Моя мать работает секретарем в юридической фирме. После того случая два года назад, она серьезно увлеклась психоанализом и тому подобным. А я считаю, что ей самой было бы неплохо пройти курс психотерапии.

   Отца у меня нет: он ушел от нас, когда мне было пять лет, и я почти ничего о нем не знаю.

   Честно говоря, я его прекрасно понимаю. Моя мать – самый неподходящий, для создания близких и доверительных отношений, человек. Когда она бывает дома, – что к счастью случается не так часто, – она всегда щедро делится со мной своим богатым, по ее мнению, жизненным опытом и познаниями в области психологии. Поэтому, с ее слов, я наверняка знаю, какой я стану в будущем, какая судьба меня ждет, и на каких моделях поведения и комплексах будет построена вся моя дальнейшая жизнь.

   Все это отравляет меня больше чем что-либо: ведь она моя мать, и прислушиваться к ее словам это почти что автоматическая функция моего разума. Потому сейчас, плавая на спине и наблюдая за тем как первые лучи золотистого солнечного пламени скользят по серебристой глади воды, я думаю о том, что было бы для меня лучше: утонуть здесь и сейчас в этой прекрасной и чистой воде, или позже, в мутных водах несчастья, которые готовит мне, по словам моей матери, жизнь.

   Мысленно посмеявшись над своим приступом меланхолии, я отпускаю все мысли, отдаваясь мерному шепоту тьмы внутри меня. Шепоту моего отражения, моего зеркального двойника, который разговаривает на языке ночи, на языке сумрачных подводных течений, на языке опьяняющего забвения.

   Через какое-то время я внезапно осознаю, что мы с мальчиком, прячущимся в кустах, совершенно одни. Это понимание кажется мне таким шокирующе-странным. И, хотя он и не подозревает, что я знаю о его присутствии, я чувствую, что между нами есть особая незримая связь.

   Его зовут Джейк, он на два года младше меня, и на семь сантиметров ниже. И, несмотря на то, что я знаю его с самого детства, дружить мы начали не так давно: всего несколько лет назад. Что я о нем знаю? Я знаю, что он очень замкнутый, но добрый мальчик, что он живет со своим дедушкой, потому что его родители умерли, когда он был еще совсем маленьким. Знаю, что я ему нравлюсь. Что еще вам нужно знать о человеке, чтобы быть с ним рядом? А нужно ли вообще что-то знать кроме его присутствия?

   Погрузившись в воду с головой, я попыталась стряхнуть с себя внезапно наплывшие смущающие воспоминания из детства.

   Пора.

– Джейк, – негромко зову я, зная, что он меня обязательно услышит. – Почему ты прячешься? Я знаю, что ты здесь, выходи и поплавай вместе со мной.

   Он какое-то время колебался, и я слышала, как он переминается с ноги на ногу стоя в камышах. Затем он, все же, вышел из своего укрытия и неуверенно приблизился к воде.

– Привет, Мика, – тихо сказал он, опустив взгляд в землю и делая вид, что совсем на меня не смотрит.

– Снимай одежду и присоединяйся, – спокойно, чтобы его не вспугнуть, говорю я, украдкой изучая его, не по возрасту сильное и стройное, тело. – Я не кусаюсь.

   Он снова колеблется, но, все же, раздевается и входит в воду. Я же продолжаю жадно впитывать каждое мгновение. Переливчатую игру оранжевого солнечного света на его крепком теле. Предвкушаю, как я запущу пальцы в его русые волосы, пахнущие лесными травами, как сожму в своих руках его крепкие мускулы, как одной рукой обовью его крепкое плечо, а другой, как бы невзначай, проведу по его бедру. Как посмотрю в его голубые глаза, и снова, – как тогда, два года назад, – в них утону.

   Я подплываю к нему, и мне становится слышно, как стучат от холода его зубы. Конечно. Он, должно быть, всю ночь прождал на берегу моего прихода. Ведь обычно я прихожу купаться поздно ночью, чтобы моя мать ничего не узнала.

   Почему я не хочу, чтобы она знала? Да потому что она наверняка закатит скандал и безобидной руганью дело не ограничится.

– Это тоже придется снять, – говорю я и начинаю стягивать с него трусы. Я внимательно слежу за его глазами, чтобы не пропустить тот момент, когда я перегну палку, и он испугается. Он вздрагивает, когда я касаюсь его обнаженных бедер, но остается стоять неподвижно. Я стягиваю трусы до самых его колен, а затем погружаюсь под воду и снимаю их уже окончательно. Размахнувшись посильнее, я кидаю его трусы на берег.

– Ззачем, тты это делаешь? – Его губы уже посинели от холода.

– Я же без трусиков. Будет нечестно, если я одна буду совсем голая. – Я прижимаюсь к нему всем телом и чувствую, как он дрожит в моих объятиях.

– Ххорошо, – напряженно выдыхает он и из его рта вырывается облачко пара.

   Молочно-белая пелена тумана плывет над рекой. Мы стоим, обнявшись, по пояс в воде, и я ощущаю его теплое дыхание на своих сосках. Солнечные лучи касаются нас своими жаркими ладонями и, через какое-то время, Джейк перестает дрожать.

   Не знаю почему, но мне безумно нравится стоять вот так рядом с ним, ощущая своей кожей его кожу, водить по его мускулистой спине пальцами… Моя нога неожиданно соскользнула с камня, на котором я стояла, и попала ему между ног. Мне показалось, что я коснулась чего-то твердого и упругого, а когда я посмотрела вниз то, поняла, что у Джейка встал.

   И, не стала убирать ногу.