— Да, ты права, мы как раз подошли к самому трэшу, — Реджи вздохнул, отворачиваясь к окну. В таком тяжело было признаваться, глядя человеку прямо в глаза. — На днях, — еле слышно начал он, — босс приказал найти детей Купер-старшей, выследить их и выкрасть.

— О, Боже, — прошептала Джессика.

— Мне повезло, я как раз был здесь, а через несколько столов от меня сидела Бетти с ноутбуком, вынюхивала что-то про Лоджа. Рядом со мной сидела шалава, которой я доплатил за совместный ланч после бурной ночки, это было не очень удобно, но ей было плевать, уделяю я ей время или нет, главное, что она получила бабло. Я был всё время на связи с боссом, описывал каждое движение Купер, информировал о всех её звонках, чтобы его люди прослушали каждый её разговор. Хирам был в бешенстве из-за того, что она прознала о всех его планах и датах их исполнения, а так же о суде над Лоджем в Нью-Йорке, там при желании и очень хороших связях можно найти лазейку. Короче, когда Бетти позвонила сестра и попросила забрать детей из школы, босс прислал сообщение: «Младшая школа, Джунипер и Дагвуд Блоссом. Привези их по адресу...», и там был какой-то дом на окраине леса, в котором больной псих замочил всё семейство много лет назад, как потом выяснилось. В общем, я приехал за детьми, представился шофёром Куперов. Они не хотели идти со мной, благо училка настояла, мол, «ваша мама очень занята, идите». Я видел, что они мне не доверяют, поэтому помощник (пацан, которого я взял с собой) оказался очень кстати, потому что, когда до малых дошло, что мы едем в какие-то ебеня, они начали истерить, и Сэму пришлось их усыпить хлороформом. То ещё зрелище было... Словно в фильмах ужасов.

Джессика бледнела с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Она уже знала, чем закончится эта история.

— Господи. Значит, Джагхед это не выдумал. Он был там... — слабо пролепетала она, хватаясь за голову.

Реджи непонимающе уставился на девушку.

— Что?!

Джессика тряхнула головой, быстро соображая, как выйти из неловкой ситуации. Этот парень ни в коем случае не должен узнать, что Джагхед описал события той страшной ночи в своей книге.

— Да... Джагхед, он был там с Бетти. Вернулся поздно ночью пьяный, и рассказал мне всё. Я подумала, он сочинил все эти ужасы, чтобы его измена выглядела чуть менее бесчеловечно.

Джессика взглянула на Реджи исполобья. Он сидел неподвижно, руки тряслись, в глазах стояли слёзы. Он не мог злиться на Джагхеда за то, что тот оказался в нужное время в нужном месте. Где-то глубоко внутри он даже был рад, что Бетти не была одна в ту ночь.

— Я, блять, взял грёбаный швейцарский нож и отрезал малышке волосы, — шёпотом выдавил Реджи, — затем положил их в конверт, вручил его Сэму и приказал ему подкинуть его под дверь дома Куперов. А сам гнал что есть мочи на новеньком Феррари в свою элитную квартиру, мечтая добраться до бутылки виски стоимостью с это заведение, в котором мы сейчас сидим, и осушить её до дна, в надежде, что моя память об этом дне сотрётся.

Реджи поджал губы, зажмурил глаза и отвернулся к окну. Уже давно стемнело, снег вновь усилился, белой пеленой скрывая едва виднеющуюся вывеску «Pop’s».

— Реджи, зачем ты это сделал? Почему отрезал девочке волосы? Разве не было иного способа отправить послание? — мягко спросила Джессика. В её тоне не было никакого намёка на осуждение, ей правда хотелось понять своего собеседника.

Реджи пожал плечами, утирая скупые слёзы.

— Босс сказал сделать что-то поистине ужасное. Чтобы посылка была жуткой и очень убедительной. Сказал сделать на моё усмотрение. Ну, я и сделал. Отрезать детям пальцы я бы не стал, я не настолько отбитый долбоёб.

Джессика понимающе кивнула, не в силах подавить улыбку. Она накрыла своей рукой его холодные пальцы, и произнесла:

— Ты не... не долбоёб, Реджинальд, — неуклюже процитировала его Джессика, не привыкшая к острым словечкам. — Ты лишь пытался угодить властному человеку, который отслеживает каждый твой шаг. Боюсь представить, что бы он сотворил с тобой в случае неповиновения. Конечно, девочку безумно жаль, но она невредима. Её волосы отрастут.

— Душа её тоже отрастёт? Психика исцелится? Мы не можем этого знать! — Реджи практически срывался на крик, взмахнув руками.

Джессика промолчала, находя неуместным сейчас что-то говорить. Спустя несколько мгновений она встала из-за стола, обращая на себя внимание Реджи.

— Уже уходишь? — его слова были наполнены раздражением и разочарованием.

— Схожу за курткой. Скоро вернусь.

Мэнтл остался один, кровь кипела в жилах. Давненько у него не было эмоциональной встряски. И с чего вдруг он решил открыться этой девушке? Он не боялся, что она разболтает, если она умна, то понимает, чем для неё это закончится. Он боялся осуждения, боялся, что оказался в глазах незнакомки чудовищем.

— Эй, пойдём, — мягко потянула его за локоть Джессика, одетая в куртку, шапку и толстый шарф.

— Куда?

— Подышим свежим воздухом.

Реджи с удивлением заметил, что Джессика повела его за барную стойку. Пересекая кухню, они добрались до чёрного хода, который вёл к мусорным бакам закусочной.

Джессика вдохнула полной грудью морозный воздух, и потянулась в карман куртки, извлекая из него пачку сигарет.

— Ого! Ты куришь? Никогда бы не подумал, — удивился Реджи.

— Ага. Это мой маленький секрет. Кроме тебя о нём никто не знает.

Джессика подмигнула, щёлкая зажигалкой.

— А как же Джонс?

— Ему за это и скажи спасибо. С ума меня сводил. Нет, он ни разу не спалил меня, я курила минимум за два часа до встречи. Конечно, меня не назовёшь заядлым курильщикам, так как в тайне от всего мира часто не покуришь, — Джессика закатила глаза, выпуская сигаретный дым вместе с паром.

Редж усмехнулся, принимая сигарету из протянутой ею пачки. Она было протянула зажигалку, затем отдёрнула руку и сказала:

— Нет, давай совершим небольшой обряд. Я затянусь, а ты подкуришь свою сигарету от моей. Будем считать это символом непреложного обета: наши секреты, которые мы узнали друг о друге, останутся только между нами. Идёт?

— Как пожелаете, мадемуазель.

Реджи нагнулся к Джессике, придерживая сигарету между пальцами, а девушка зажала свою между зубов, сильно затягиваясь, таким образом, перекидывая пламя на сигарету Мэнтла.

Реджи затянулся, и сразу же закашлялся. Джессика рассмеялась, толкая его локтем в бок.

— Что? Неужели твоя первая?!

— Нет, не первая. Я пробовал курить в девятом классе, но батя влепил леща, когда узнал. А почему ты скрывалась от Джонса?

— Я... не хотела, чтобы у него появилась ещё одна зависимость, — виновато призналась Джессика.

В холодном зимнем воздухе повисло молчание. Сигареты тлели, догорая до фильтра. Выбросив свой окурок, Реджи достал телефон, отключая «режим полёта».

— Пора выйти на связь с моим поработителем. Спасибо тебе, Джессика. И удачи.

— Взаимно. Прощай, Реджинальд.

Мэнтл обогнул закусочную, попадая на заснеженную парковку. Ржавый почтовый ящик, который Поп проверял каждое утро, был едва различим под снежной шапкой. Реджи огляделся по сторонам, намереваясь проделать свой еженедельный ритуал. Запустив руку во внутренний карман, он выудил конверт, адресованный Попу Тэйту, в котором покоились пять тысяч долларов наличными. Обратный адрес Редж никогда не указывал, но был уверен, что Поп знает, от кого эти деньги. Хотя бы сейчас Мэнтл мог достойно отблагодарить старика.

Толедо

ЭфПи Джонс смотрел на экран звонящего телефона, задаваясь вопросом, а не сошёл ли он с ума. Имя звонившего человека каждый день звучит в его мыслях на протяжении многих лет, как нечто недосягаемое и навеки потерянное. Какова вероятность, что сейчас он не в пьяном бреду? Что ж, пришло время проверить.

— Алло?

— ЭфПи...

Голос Элис дрожал, её трясло от волнения, шесть гудков в динамике телефона казались самыми длинными в мире.

— Элис... Это правда ты? — недоверчиво спросил ЭфПи, пытаясь отыскать грань между реальностью и фантазией.