Ребята ухмылялись смелости своего товарища, хоть и частично в них проскользнуло чувство «испанского стыда». Уэзерби стоял с вытаращенными глазами, бесшумно шевеля губами, как рыба. Конечно, он пребывал в страшном возмущении, но больше всего в нём преобладал страх. С этими пятью кадрами, включая Шерил, что сейчас была занята другими делами, в школе всегда были проблемы, и договориться с ними или взять под контроль было просто невозможно: они всегда добивались своего, ещё и заручались поддержкой родителей.
Через несколько секунд директор перестал ловить воздух ртом, покорно склонив голову, направляясь к выходу из кабинета.
— Прошу за мной, — нервно и коротко улыбнулся он бывшим школьным бунтарям, провожая их за собой в коридор.
Было очень удобно, что в каждой двери были маленькие окошки, из которых было очень удобно наблюдать за тем, что внутри класса. Первая остановка — кабинет химии. Точнее, раньше это была целая лаборатория с кучей пробирок, микроскопами на каждой парте, разнообразными кислотами и прочей отравой, за которой было так интересно наблюдать. При наличии хорошего учителя, конечно. То, что сейчас созерцали пятеро друзей — было простым кабинетом с пустыми партами без вышеперечисленных предметов роскоши, в классе из 15-ти человек наблюдалось всего лишь шесть. Каждый из учеников сидел в наушниках с телефоном в руке, на партах были обёртки от конфет и чипсов, ни одной тетради и ручки. За столом учителя находилась практически такого же возраста девушка, которая пыталась зачитывать параграфы отсутствующему во всех смыслах классу.
— Это что, старшеклассница?! — возмутилась Бетти. — Как это понимать???
— Пройдемте дальше, — безнадёжно пробормотал директор, подводя всех пятерых к кабинету математики. Та же картина. Только семнадцатилетний парень, что в роли учителя, пытается изобразить на доске какое-то уравнение, в котором допустил уже четыре ошибки.
Следующий и самый болезненный для восприятия нашего писателя оказался кабинет литературы. Джагхед припал к окошку любимого класса, где было написано не одно сочинение, просмотрено около десятка тематических фильмов. Место, где были получены наивысшие баллы по единственному предмету, который располагался одинокой белой полосой в сплошь чёрном аттестате Джагхеда Джонса, усеянного тройками. И сейчас там находилось два человека, которые так же уткнулись в телефоны. Учителя не было вовсе. Даже в лице старшеклассника.
В таком режиме работала вся школа, лишь Тони и Кевин ещё вносили хоть какую-то пользу, которая, правда, не касалась образования, скорее, это можно было отнести к здоровью души и тела. На тренировки Тони ходили абсолютно все, даже мальчики, потому что тренером по футболу Реджи Мэнтл был неважным. Кевин и вовсе работал не покладая рук, трудясь над разными сценариями спектаклей и мюзиклов, чтобы привлечь молодёжь, вызволяя их из крепких паутин соцсетей и видеоигр. Благодаря ему ученики хотя бы немного читали полезную литературу, учились грамотно разговаривать.
Убитые печальной картиной друзья проследовали за директором Уэзерби обратно в его кабинет.
— Как это понимать?! — Арчи срывался на крик. — Зачем Вы врали нам?! Почему за образование в старшей школе отвечают, в лучшем случае, старшеклассники, а в худшем — пустые преподавательские столы?
— Где все учителя? — добавляла масла в огонь Бетти. — Вы что, их уволили?
— Школы больше нет!!! — заорал директор, теряя самообладание и пытаясь перекричать громкий гул недовольных голосов. — Мэр Лодж перестал выделять для нас средства из бюджета, поэтому весь преподавательский состав пришлось распустить! — сдавленным голосом надрывался Уэзерби, оперевшись руками на стол, сотрясаясь в рыданиях.
Ребят подобное поведение ввело в ступор, но им было искренне жаль директора. Он — одинокий, никому не нужный маленький человек, без семьи и друзей, прямо сейчас лишается своего единственного детища, незаконно отбираемого жадным бандитом, которому, почему-то, это сходит с рук.
Немного успокоившись, мистер Уэзерби достал из нагрудного кармана носовой платок, используя его по назначению, и затем продолжил:
— Хирам уже раз десять приходил ко мне со всеми бумагами о передаче школьного здания во владения частной собственности, чтобы я поставил свою подпись и освободил своё кресло. Но я каждый раз отказываюсь! На что он говорит, что это дело несрочное, и без денег мы всё равно долго не протянем. Ну, вот и близится наш очевидный конец, — с заложенным носом пробубнил директор.
— А на что существует школа сейчас? — недоумевала Вероника. — Вы ведь получаете зарплату, верно? И Тони с Кевином тоже на что-то живут.
— Спасибо неравнодушным родителям, — грустно улыбнулся директор, — они нас содержат, как могут.
— А что это за старшеклассники-учителя? Если они ведут уроки, выходит, они не учатся? — выдвинул пугающее логическое умозаключение Джагхед.
В беседу включился Кевин, разъясняя странную «учебную» обстановку:
— Выпускного класса больше нет. Вы могли заметить, что в школе довольно мало учеников. Но это не потому, что остальные прогуливают. Остальные вместе со своими семьями уехали из Ривердэйла на поиски нормальной цивилизованной жизни. Поэтому оставшиеся так называемые старшеклассники трудятся во славу молодёжи исключительно на энтузиазме. Директор Уэзерби освободил их от сдачи экзаменов, засчитывая педагогическую практику за обучение в выпускном классе. На выпускном они получают аттестат об окончании школы, а кем они становятся дальше — неизвестно. Вариантов много, сфера обслуживания — одна из самых широких, выбирай — не хочу, — равнодушно отчитался Кевин, словно передавал прогноз погоды.
Казалось, никакая очередная новость не могла шокировать сильнее предыдущей, но удивительному сегодня пределу не было. Ребята с трудом пытались переварить всё услышанное и увиденное за последние полчаса. Вдруг Бетти вспомнила о племянниках, что натолкнуло её на очередной вопрос:
— Мистер Уэзерби, а что с младшей школой? Я понимаю, вы не имеете к ней отношения, но она ведь ещё работает.
— Младшая школа — единственное учебное заведение, которое мэр планирует оставить. Он считает, что дальнейшее образование для жителей города ни к чему, главное, чтобы человек умел написать своё имя, прочитать длинные слова и решать в уме простые примеры. Этого достаточно для того, чтобы...
Директор осёкся, испуганно метая взгляд на каждого из присутствующих, не зная, как закончить предложение, которое он не должен был был произносить вслух.
— Смелее, пчёлка, закончи мысль, — настойчиво давил на него Джагхед. — Начального образования должно хватить для чего?
Уэзерби судорожно вздохнул, опускаясь на кресло. Бетти, добрая душа, положила руку на его плечо, мягко обращаясь к директору:
— Всё в порядке, мистер Уэзерби, Вы можете нам доверять. Пожалуйста, продолжайте.
Он посмотрел на неё убитым взглядом, силясь выговорить самые ужасные слова, которые только можно услышать о своём родном городе:
— У Хирама планы на Ривердэйл. Он пытается создать промышленный город, состоящий из заводов и фабрик. В которых не нужны образованные люди в качестве рабочей силы, — последнюю фразу он проговорил очень медленно, понизив голос, делая паузы после каждого слова.
6:45 вечера
Друзья сидели в Pop’s уже на протяжении нескольких часов, буйно дискутируя на тему сегодняшней «школьной экскурсии». Все мнения сошлись на том, что школу надо спасать, и хоть путь спасения будет тернист и сложен, нужно начать с малого: организовать новый педагогический состав. А кто ещё, если не они?
— Ты, Джаг, просто прирождённый учитель литературы, ты и подход сможешь к каждому найти, заинтересовать, — ударился в мечтательные рассуждения Кевин, — а ты, Арчи, заново построишь этих остолопов на футбольном поле, ещё и можешь понемногу обучать молодёжь борьбе. А Вероника у нас неплохо химичила, не так ли? Мы с тобой даже как-то были в паре на химии. И поскольку новых кадров не так уж и много, можно какие-то предметы объединять в один, чтобы хотя бы для общего развития ученикам было что в голову положить. Я ведь тоже не только актёр, но и учитель музыки, — рассмеялся Кевин.
