- Похоже, что так. Честно говоря, о вас почти ничего не слышал. Давно в городе?

- Во-первых, давай на ты. А во-вторых, совсем недавно. Это усадьба моего детства, вот и вернулся сюда для спокойной и тихой жизни. - Николай тихо вздохнул. - Давай уже пройдём в дом. И… надень уже рубашку. - пёс прижал палец к носу, пытаясь избавиться от давления. Волкособ фыркнул и накинул её на себя.

Ризеншнауцер сделал быстренькую экскурсию по дому Лёке, показав ему комнаты (его в том числе). Старый кот косо наблюдал за этим со стороны, но не подавал виду.

Псовые остались в гостиной. Они обменялись всякими интересностями и жизнью о себе. Николай многое приметил в жизни крестьянина, но ничего того, что было бы совсем необычно. В то же время это был первый алат, с которым ризеншнауцер мог поговорить открыто, ничего не боясь ляпнуть лишнего.

С небольшими условностями, было обговорено: Лёка остаётся жить во флигеле при условии, что как и Ефим, он помогает следить за домом и делать всякую работёнку, в то же время получая почти полную свободу, более и не являясь крестьянином. Всё равно ещё души Николаю более и не нужны, да и немало уже разговоров было о крепостничестве и перспективе его отмены.

Посреди разговора, ризеншнауцер решил выйти из гостиной, попросив подождать пару минут. Всё это время рядом с ней ошивался Ефим, который так и не смог уложить в голове, с чего бы такие привилегии какому-то незнакомому выскочке.

- Ефим.

- Да?

- Держи десятку и исчезни из дома на несколько часов, хорошо?

Ризеншнауцер подкинул пальцами монетку, и кот с лёгкостью поймал, непонимающе потупя на неё взгляд.

- Что, не хватит? Вот ещё.

На руках у кота стало уже 20 имперских рублей, за которые можно было хоть пол бара скупить. Пожав плечами, Ефим ушёл в город. Ризеншнауцер вернулся к разговору по душам с Лёкой.

С ходу он предложил немного выпить. Волкособ не был против, охотно согласившись на ликёр. Рюмка, вторая, третья. Лёка сел рядом с Николаем, чтобы легче доставать до бутылки. Или до ризеншнауцера.

Четвёртая рюмка стала последней. Лёка поглаживал спину Николаю. Тот пододвинулся ближе, прильнув к телу волкособа. Он потёрся щекой об голову псу, взял рукой за подбородок и повернул к своей морде. Взгляды псовых встретились. Ризеншнауцер приоткрыл рот. Волк приблизил свою морду к Крунштайна, столкнул и затянул пса в поцелуй, проникнув в его пасть языком.

Отпрянув от морд друг друга, псовые быстро скинули друг с друга верхнюю одежду, оголяя торсы. В объятиях Лёка свалил Николая на диван, оказавшись сверху. Пёс поглаживал волкособа по спине, а волк легко покусывал ризеншнауцера за шею. Тяжело дыша, они оба достали узлы. Волк прижал свой узел к узлу партнёра, обхватив их рукой. Телом он слегка надавил. Из членов обоих вытекло немного смазки. Николай слегка прикусил язык, положив свою руку на руку волка. Медленными движениями и посильнее сжимая, волк мастурбировал сразу и себе, и псу. Ризеншнауцер откинул голову, высунул язык и расслабился.

Затем волк немного отодвинулся. Он помог псу стянуть оставшуюся одежду. Лёка снова обхватил свой узел и легко начал вставлять его в Николая. Одной рукой он опирался на диван, а другой взял пса за голову и вставил ему в пасть свои пару пальцев, давая их обсасывать и покусывать. Поступательными движениями волк пропихивал узел внутрь ризеншнауцера, растягивая тому. Откинувшийся пёс начал постанывать и ещё тяжелее дышать. Волк сунул пальцы немного глубже, заглушив Николая. Он высунул язык, продолжая шлёпать бёдрами об бёдра ризеншнауцера.

Приевшись одной позой, Лёка переложил Николая на живот, навалившись на него с новой силой, но не придавливая. Волк прильнул к телу пса, полностью засунул узел и кончил внутрь. За ним кончил и ризеншнауцер, всё это время мастурбировавший себе рукой, испачкав диван.

Волк взял полотенце, вытерев Николая и диван. Пёс взглянул на часы, обратив внимание, что уже давно за 12 часов ночи.

- Ух, давно у меня такого не было. Немного странновато для первой встречи, но получилось великолепно. - сказал Николай, надев обратно штаны, остальную одежду сложив рядом.

- Никогда не думал, что у меня будет секс с барином.

- Э, фактически, я тебе не барин. Ладно, поздно уже. Я пойду к себе. Можешь лечь со мной или во флигеле, мне без разницы.

Николай вышел из гостиной, оставив Лёку одного. Тот ещё выпил ликёра и вышел прогуляться на улицу, уже с более приподнятым настроением.

========== Глава 8. Fin. ==========

Вечером того же дня Савва пришёл к своему давнему товарищу-торгашу, что не только продавал всякий хлам, но и хорошо мыслил за яды.

- Здравия, Демитро.

- Здаров. Опять по делу пришёл или прикупить чего хочешь? - спросил енот.

- Дело, ведомо.

- Опять кого-то траванули?

- Конечно.

Кабарга достал из сумки две сервизные чашки, взял одну и указал на дно.

- Видал?

Енот взял в руки чашку, провёл пальцем по дну и попробовал на вкус, тут же сплюнув.

- Рицин. Во всяком случае, его смесь, раз он цвет имеет.

- Продавал его недавно? Скажем, около недели назад.

- Да, было дело. Дамочка приходила, сказала, что ей против птичек яд нужен, но чтобы незаметно вообще было. Ну я и продал ей баночку. Но я чистую продал.

- Дамочка собакой была?

- Угу, именно. Мне ещё странным показалось, зачем кому-то птиц травить, но я в дела клиентов не лезу.

- Очень зря.

Уже под ночь Савелий вернулся к себе домой, легко сложив весь пазл. Но до сих пор было непонятно, зачем травить своего же отца и брата. Причём брат так и не отравился, заподозрив неладное и быстро съехав прочь. В любом случае, на следующий день кабарга планировал провести арест, отозвать Антона обратно в город и закрыть дело.

*** Николай проснулся на утро от стука, тут же ощутив на себе все прелести похмелья. Пристойно одевшись, он глазком выглянул в окно посмотреть, кто припёрся в такую рань. На крыльце стоял полицейский в форме. Всё осознав, Николай быстро вернулся в свою комнату, зарядил винтовку и поставил её в угол на место. Только после этого он спокойно открыл дверь.

Антон прокручивал в своей голове действия. Зайти, спокойно поболтать и попросить пройти в участок. Ничего сложного.

- Здравствуйте, офицер.

- Николай, верно?

- Угу. Проходите.

Ризеншнауцеру только было непонятно, почему это не военная полиция, и почему этот алат один. Неужели они настолько уверены, что Николай легко согласиться пойти по закону на пожизненную каторгу за своё прошлое.

Крунштайн провёл офицера в гостиную. Антон постарался заверить, что это всё формальность по делу смерти отца Николая. Крунштайн понимающе кивнул и попросил своего гостя немного подождать. Офицер согласился.

Слегка дрожащими руками Николай достал винтовку, проверил патронник. Убедившись, что всё в порядке, он спокойно подошёл к двери в гостиную, влетел внутрь и сделал несколько выстрелов. Голова лиса разлетелась на кусочки от экспансивного патрона 10.35 на 47 мм. Тело офицера свалилось с дивана на пол, брызжа кровью. Ошмётки головы были по всей гостиной. От столь громкого выстрела проснулись не только те, кто были в усадьбе, но и некоторые крестьяне, жившие рядом. В гостиную мгновенно влетели Ефим с Лёкой. В ответ на их шокированные морды Николай опустил винтовку и ответил:

- Сукин сын прикинулся обычной полицией. Хитро. Извиняюсь за то, что разбудил. Если бы я не убил его, то отправился в Сибирь или на эшафот. Ефим. Сходи к полицаям и скажи, что барин застрелил офицера. Лёка. Ты как хочешь. Документ об освобождении у меня на рабочем столе, подписан. Если хочешь стать свободным сейчас, то тебе стоит поспешить.

- А ты? - спросил волкособ.

- Ты думаешь, я никогда не задумывался о том, придут ли за мной или нет? У меня есть чемоданчик на чёрный день. Пока они закончат бумажную волокиту по делу, я буду пить игристое вино в Берлине.

- Я могу поехать с тобой?

- С убийцей? Ты точно хочешь этого?