— Знаю. И поэтому предупреждаю тебя сразу: до моего появления, ты жила в своём маленьком безопасном мирке. Но теперь, ты никогда не будешь знать, что произойдёт в следующую минуту.

— Над этим следует серьёзно подумать. Вообще-то мне нравится определённость.

— Определённо я знаю только одно – ты моя, Дженнифер. И, скоро, ты ничего уже не изменишь.

— Серьёзно? И что же такого должно произойти?

Но вместо ответа, он резко перевернулся, и оказался сверху. А потом начал целовать Дженнифер так, что она вообще забыла, где находится, и даже если бы они свалились с этой крыши, то она всё равно ничего бы не заметила. Для неё это был своего рода преступный поцелуй, которому одна её половина долго пыталась противостоять, и который из-за этого становится ещё более желанным для другой; он был таким же сочным и сладким, как запретный плод; словно тлеющий уголёк на губах, как огненное клеймо, которое прожигает глубоко, превращает кровь в расплавленный свинец или обжигающую ртуть. В их тесных объятиях, казалось, всё таяло внутри – их тела, мозг, их кровь – всё.

Потом Марс рассказывал ей разные истории из жизни, и она смеялась как сумасшедшая, а иногда пугалась не на шутку, если он говорил о чём-то страшном. Кто бы вообще мог подумать, что он может быть таким? Шутливым, остроумным и лёгким в общении! Дженнифер лежала и вдыхала тёплый ночной воздух, такой медовый, но казалось, что чувствует она только запах Марса… Новый раскат грома крадучись, как ночной воришка, прокатился по низкому небу. Сильный порыв ветра всколыхнул сонную листву деревьев, заставил плясать их лиловые цветы. Сверкнула молния. В следующую секунду всё в мире резко изменилось. Небо почернело окончательно, и прямо на лоб Дженнифер упала первая тяжёлая и горячая капля дождя. Это было так неожиданно, как выстрел в голову, от которого она спустилась, наконец, с небес на землю. Дождь набирал обороты, и они решили перебраться в дом. Вдруг Джен попросила:

— Покажи, как ты пробирался внутрь? Я не понимаю, ведь если через окно, то почему я никогда не слышала этого? В доме высоченные потолки, не меньше двух с половиной метров! Никто не может спрыгнуть с такой высоты бесшумно.

Марс улыбнулся ей хитроватой хмельной улыбкой, и подвёл к тому самому окну. Открыв его, он с лёгкостью и грацией какой-то дикой кошки, спрыгнул вниз…и приземлился при этом необычайно тихо! Джен так и застыла с широко распахнутыми глазами. Вот это да! Да он просто… спортсмен какой-то!

— Теперь ты! — крикнул он снизу. — Давай! Не бойся, я тебя поймаю!

— Ты с ума сошёл? Да я просто рухну на тебя сверху и раздавлю к чертям! — засмеялась она. Но мысль о том, что когда она прыгнет, то снова окажется в его объятиях, придала ей смелости. Если не считать, конечно, выпитого вина! Она зажмурилась, и глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, прыгнула вниз! Против её ожиданий, Марс ловко подхватил её, лишь немного пошатнувшись. А упал он вместе с ней, лишь для того, чтобы крепче прижать к себе. Когда они встали, Маршалл не говоря ни слова, начался подниматься по лестнице в спальню, зная, что Дженнифер последует за ним.

Войдя в комнату он сел на стул, и подозвав её жестом, усадил к себе на колени. Поведение его резко поменялось. Пожирая её глазами, он начал нетерпеливо расстёгивать её блузку с множеством мелких пуговичек. Те, которые не поддавались с первого раза, он просто отрывал и швырял на пол. Когда блузка оказалась там же, где и пуговицы, он одним ловким движением расстегнул ей лифчик. Джен даже не успела толком удивиться тому, как быстро он это проделал, а Марс уже расстёгивал молнию на её юбке. Он всё делал одной рукой, так как другой крепко держал её за талию. Даже слишком крепко... Ей показалось, что после таких прикосновений, на коже точно останутся новые синяки. Но ей совсем не хотелось останавливать его, напротив, она помогала ему освободить себя от одежды. Когда на ней остались одни только трусики, Марс рывком сорвал их. Тонкая ткань поддалась мгновенно. Теперь она сидела на нём совершенно голая. Марс же так и остался одетым. Дженнифер немного наклонилась и глубоко вдохнула его аромат. Это был такой особенный запах – кожа, сигареты, лосьон после бритья, и ещё что-то волшебно сладкое, тягучее, напоминающее Восток, возможно масляные духи. Этот аромат возбуждал невероятно! И было что-то особенно эротичное, даже пошлое, в том, как он, полностью одетый, держал на коленях её – абсолютно голую... И в том, какими грубыми были его руки, каким требовательным был язык. Он, с наглой улыбкой, разглядывал её всю – с ног до головы, задерживаясь особенно долго на её напрягшихся сосках. И под его взглядом она была обнажена куда больше, чем когда просто сняла одежду.

Она вся задрожала под этим нахальным взглядом, и никак не могла понять, почему не раздевается он сам? Внезапно её мысли прервал низкий, охрипший голос:

¬- Попроси.

- Что? — до неё не сразу дошёл смысл.

- Попроси меня. Скажи “пожалуйста”.

- Ты серьёзно? Мне … умолять тебя? Ты не думаешь что это уже слишком?

Господи, зачем ему это? Ведь она видела, чувствовала, как он был возбуждён! Да он еле сдерживал себя!

— Считаешь? — спросил он с усмешкой, и, проведя ладонью по её напрягшемуся животу вниз, бесцеремонно вошёл в неё двумя пальцами. Джен выгнулась, и вскрикнула от неожиданного вторжения. Почему он вдруг стал таким... Но больше всего её испугала реакция своего тела. Когда его пальцы, с нарастающим темпом задвигались внутри неё, Джен пронзила такая сладкая судорога, что она чуть не потеряла сознание. До неё долетали какие-то звуки, и она, с ужасом обнаружила, что это её стоны! Громкие, ритмичные, бесстыдные... Немного поменяв позицию, и усадив её теперь лицом к лицу с собой, Марс продолжал эту сладкую пытку, слегка покусывая её шею и грудь. Совершенно потеряв голову, Джен инстинктивно раздвинула ножки ещё шире, вся выгибаясь навстречу его руке. Она вся взмокла, и, обхватив его одной рукой за шею, вошла в один темп с его движениями. Внезапно остановившись, Марс повторил:

- Я всё ещё жду...

Сознание её совершенно затуманилось, тело ей больше не принадлежало и хотело большего... Она даже представить не могла, насколько чувствительной может быть её кожа. За всю жизнь она не наблюдала у себя, таких реакций на прикосновения! Везде, где бы ни побывали его пальцы, оставался горячий след, который долго не исчезал, отчего было впечатление, что его руки везде. Но каким же было бы унижением для неё, вот так, открыто сказать: “Возьми меня, пожалуйста”. Теперь, Марс провёл языком по контуру её губ, обжигая своими прикосновениями. Он был таким невыносимо горячим, и казалось, успел побывать всюду – на губах, шее, груди. Он целовал и кусал её, втягивал кожу губами и лизал, оставляя горячие влажные полосы. И когда он языком обвёл сначала раковину её ушка, а затем и проник в него, она неожиданно для себя вскрикнула, схватив его за волосы:

- Возьми меня! Сейчас, Марс! Пожалуйста... я прошу тебя...- слёзы выступили у неё на глазах, мешая видеть, но в этот момент она точно знала – он улыбается. Он победил.

Добившись, наконец, этих слов, он опустил правую руку ей под колени, а левой обхватил плечи и поднял на руки. Маршалл положил её поперёк кровати, и наклонился, касаясь одеждой её кожи. Джен закрыла глаза, чтобы полностью сосредоточиться на его прикосновениях. Он раздвинул ей ноги, и заставил слегка согнуть в коленях. Затем, начал целовать, поглаживать и легонько лизать внутреннюю поверхность её бёдер. Делал он это так мучительно медленно, что когда, дошёл до верха, лицо её было мокрым от слёз. Она провела руками по его спине, чувствуя, какой он большой, какой крепкий.

Намотав её волосы, ставшие за эти годы гораздо длиннее, на руку, он потянул за них, немного приподняв. Теперь её голова была зафиксирована в одном положении, и она видела своё тело и всё, что он с ним делал. Накрыв её руку своей, он вёл вдоль шеи, ложбинки между грудью, рёбрам, гладя и возбуждая ещё больше. И когда её пальчики, направляемые им, оказались между ног, она мигом лишилась всех пяти чувств связывающих её с реальностью. Их руки двигались в одном темпе и направлении, массируя, надавливая. Это были её руки, её пальцы, но стонать и содрогаться её заставлял Маршалл. Ослабив, наконец, хватку, он перевернул её на живот, и подложил небольшую подушку ей под бёдра, сняв при этом с себя единственный за весь вечер элемент одежды – кожаный ремень. Туго обхватив им лодыжки Джен, он привязал их к кровати. Она вся извивалась и шарила руками позади себя, стараясь дотронуться до него. Но он каждый раз отстранялся. И вот, она почувствовала желанную тяжесть его веса сверху, когда он сел на неё. Сжав обеими руками попку, он одним мощным и упругим рывком, вошёл в неё. Он двигался сильными толчками, ритмично и напористо. Она уже не различала времени, не могла разобрать долетавшие звуки, не видела ничего, кроме мягкой тьмы, поглотившей её полностью.