— Молерт Карающий…эм… Клинок! — Выдал парняга, просияв от довольства и ткнул пальцем в небо. — Да, так и запиши.

— Как пожелаешь. — Выдохнул регистратор и чиркнул пером по листу бумаги. Сердце заныло, от осознания, что переводит такую ценность на полного идиота. — С вас три серебряные.

Молерт Карающий Клинок минуту копошился в кошельке и высыпал на стол горсть меди. Пришлось пересчитывать каждую монету, а то таким тугодумом порой кажется, что глиняные кругляши не отличить от денег.

— Что ж, Карающий, добро пожаловать, твой номер тридцать семь. Как услышишь его, сразу выходи на арену.

— Тридцать семь… — Повторил парняга, интонациями попугая, широко улыбнулся и отошёл к ограждению.

Дощатый забор окружает круг, замощённый одинаковыми булыжниками. Огрызок римской дороги, когда-то вёдшей к храмовому комплексу на холме, а ныне разрушенной и растасканной на сараи да свинарники. Регистратор вздохнул, однажды видел, как кметы разбивают молотами прекрасную статую богини. Просто чтобы мраморной крошкой удобрить поля!

На стол легла тень и три серебряные монеты. Регистратор поднял глаза на парня в потрёпанной рубахе и плаще, вздохнул и спросил:

— Как вас записать?

— Орландо.

— И всё?

— А разве нужно больше?

— Хм, нет, но… хотя, воля ваша.

Орландо окинул взглядом собравшихся, спросил небрежно:

— Хорошие мечники здесь есть?

— Это как посмотреть, — отозвался регистратор, записывая имя на свежий листок, — каждый мнит себя лучшим и думает, что мешок монет достанется ему. Вот только, как и всегда, основная борьба пойдёт между благородными домами.

— У них так плохо с деньгами?

— Ха! Если бы, они сражаются за статус! Победи и уже завтра всё королевство будет знать, что у тебя лучшие бойцы. Статус и уважение, влекут за собой место при дворе короля, а уже это приносит немыслимые деньги.

— Занятно, но я спрашивал про сильных противников.

— Да все аристократы сильные! Хотя… нынче будет особый гость, из Рима!

Орландо ощутил лёгкую дрожь вдоль хребта, опустил взгляд на регистратора, а тот продолжил, не замечая перемены в собеседнике:

— Он пойдёт вне конкурса, посланник Ватикана, ведь. Однако, говорят это лучший мечник поколения! Ученик Гаспара де Креспо! А того называют не иначе как ручным демоном Папы! Кстати, твой номер тридцать восемь. Услышишь, выходи на арену.

Орландо кивнул, едва сдерживая хищную ухмылку. Пошёл к ограждению, вглядываясь в лица на той стороне. Ведь там собираются знатные участники, а среди них и тот, кто пожалеет, что родился.

***

Арену щедро засыпали песком, двое монахов провели разделительную черту и начали молебен. На скамьях в три поверках громоздятся зеваки, на другой стороне высится помост для благородных, забитый до отказа. Ветер треплет баннеры знатных родов, развешенные на столбах по периметру арены. Играет музыка, но за мешаниной зрителей менестрелей не видно.

Участники занимаются оружием или обмахиваются соломенными шляпами, с ненавистью косясь на полуденное солнце. Орландо снял плащ, повесил на сгиб локтя. Блаженно сощурился, наслаждаясь ветерком, обдувающим прилипшую к спине рубаху.

Монахи закончили и их сменил цветасто разодетый ведущий с железным рупором. Дождался, пока гомон толпы притихнет и загорланил, поворачиваясь на месте:

— Ежегодный турнир фехтовальщиков, в честь окончания сбора урожая объявляется открытым! Сегодня нас ждёт поистине великолепное зрелище! Ведь нас почтил участием воспитанник Гаспара де Креспо! Лучший мечник поколения! С ним сразится победитель турнира! Посмотрим, насколько разнится искусство мирян и слуг Господних!

Орландо вцепился в ограждение, подался вперёд, вглядываясь в лица до рези в глазах. Дерево жалобно затрещало под пальцами, начало проминаться, как подсохшая глина.

Взобрался на ограждение арены, сел свесив ноги, и упёр локти в колени. Прохладный ветер обдувает лицо, путается в волнистых прядях и через распахнутый ворот остужает грудь. Рядом собрались остальные участники из числа простого люда. К ведущему вышла пышногрудая девушка с мешочком из синего бархата. Зрители встретили свистом и улюлюканьем, а она, радуясь вниманию, пошла активнее виляя бёдрами.

Ведущий сунул руку в мешочек, не спуская взгляда с выреза в платье, зашурудил. Картинно прикусил нижнюю губу и с победным воплем выхватил два лоскута красной ткани. Поднёс к глазам и провозгласил в рупор, медленно поворачиваясь:

— И первый бой, первого дня, номер тридцать восемь против сорок первого!

Вместе с Орландо на песок спрыгнул бугай в кожаных штанах на подвязках, с голым торсом и покрытой курчавыми волосами грудью. На поясе висит широкий палаш с чашеобразной гардой. Высокие сапоги оставляют в песке глубокие, отчётливые следы.

В толпе захлопали, заорали невнятные приветствия, а здоровяк на ходу поднял руки и начал поворачиваться, сверкая улыбкой. Дойдя до ведущего, встал напротив Орландо, уперев кулаки в бока и вздувая грудные мышцы. На его фоне парень кажется плюгавым подростком, настолько слабым, что гигант переломит взглядом. Ведущий оглядел их, хмыкнул и затараторил:

— Так ребята, никаких убийств или ударов в пах! Ясно? Хорошо! Увечья тоже нежелательны! У нас тут праздник, а не субботний вечер! По желанию вам выдадут турнирное оружие… ну и ты, здоровяк, надел бы что-нибудь.

— Ха! Нету лучше брони, чем крепость мышц и бронзовая кожа!

— Ну… как знаешь. Начинайте на счёт десять.

Ведущий начал отходить, держа руку параллельно земле и немного поднимая, по мере удаления.

— Раз. Два. Три. Четыре.

Здоровяк повернулся к Орландо, потянул палаш из ножен, беззлобно улыбаясь. Парень вытянул скьявону, повернулся боком, заводя левую руку за спину и прижав кулак к пояснице. Острие направил в глаза противника и расставил ноги в начальную позицию.

— Пять. Шесть. Семь. Восемь.

Гигант хмыкнул и с медвежьей грацией скопировал позу. У Орландо скулы свело от всей неправильности: ноги прямые, как и руки, даже клинок повёрнут неверно. Встань он так, потом бы две недели не смог сесть, из-за исхлёстанного зада.

Толпа притихла, подалась на ограждение, алча каждую секунду зрелища. Знать на помосте поглядывает с ленцой, драки мужичья не блещут мастерством и недостойны внимания. Только двое смотрят неотрывно. Грузный мужчина в летах, с проседью в кустистой бороде и одетый в пышные одежды. Второй, юноша в чёрном камзоле с серебряными пуговицами и узором. Каштановые волосы собраны в хвост, спускающийся до лопаток.

— Девять. Десять!

Гигант взревел и рубанул наискось, скорее пугая. Орландо отклонился, пропуская клинок, и качнулся вперёд, ударяя эфесом, как кастетом, в живот. Противник отшатнулся, согнувшись пополам и прижимая ладонь к солнечному сплетению. Глаза полезли из орбит, а из распахнутого рта плеснула мутная слюна. Он начал выпрямляться, но Орландо добавил навершием по черепу. Здоровяк куклой рухнул в песок, растянулся непонимающе глядя в пространство.

Толпа притихла, кто-то неуверенно крикнул, захлопал в ладоши. Остальные подхватили, и выбежавшие на арену слуги потянули поверженного к выходу под овации.

Ведущий неуверенно приблизился к Орландо, смеясь хлопнул по плечу и провозгласил:

— Победитель, номер тридцать восемь! Очень быстрый и неожиданный бой! Признаюсь, я ставил на молотобойца! Но теперь, ха-ха, у меня новый фаворит! — Опустив рупор, добавил, кивая на выход. — Можешь идти отдыхать, хотя ты и не запыхался. На кухне участников кормят бесплатно, вино, конечно, так себе, но на халяву самое то!

На выходе с арены Орландо хлопали по плечам и спине, показывали большие пальцы. Фальшиво улыбаясь, он протиснулся к шатрам, откуда тянет горячей кашей с овощами. Прямо перед ним появился мужчина в сером, глянул в глаза и сказал:

— Барон Борсл желает вас видеть. Пройдёмте.

Орландо походя оттолкнул плечом и направился к кухне. Слуга под смех зевак нелепо взмахнул руками и плюхнулся на зад. Глаза округлились, а на лице отразилось вселенское недоумение.