– Уже, – кивнула Светлана. – Рабочий день ровно до шести часов. Конечно, иногда мы задерживаемся, но только в тех случаях, когда много срочной работы. Тогда у нас кипят и мозги, и руки, и ноутбуки. Но если нет необходимости как можно быстрее закончить с определенной книгой или журналом, мы спокойно расходимся в положенное время.

– Хорошо, – улыбнулась Божена, отложила документы в сторону и выключила ноутбук.

– Пошли с нами, проводим тебя до выхода, – предложила Дарья. – Новеньким порой сложно сразу сориентироваться в наших коридорах.

– С удовольствием! – согласилась Божена. Она была очень рада, что коллеги не сторонятся ее, как иногда бывает, когда в устоявшийся коллектив приходит кто-то новый.

Девушка вспомнила, как первый раз пришла в библиотеку. Заведующая и другие библиотекари были женщинами уже в возрасте, появление новой и молодой сотрудницы их не обрадовало. Они опасались, что их могут отправить на пенсию, заменив более деятельной и активной молодежью. В издательстве все было иначе – Божене были рады. Не ощущалось, что кто-либо воспринимал ее как конкурентку.

Настроение Божены было превосходным. Распрощавшись с редакторами возле выхода, девушка направилась в сторону своего дома и набрала номер сестры. Ей не терпелось поделиться своей радостью с близкими людьми.

– Руженка! – воскликнула она, как только сестра ответила на звонок.

Ружена звонко рассмеялась.

– Слышу по голосу, первый день прошел успешно!

– Ты не представляешь, как здесь здорово!

Божена чуть ли не вприпрыжку шагала по тротуару, щедро улыбаясь прохожим, и болтала, щебетала по телефону, кружилась, сияя от счастья. Пасмурное небо недовольно качало седой головой, сыпало косым дождем, стараясь утихомирить танцующую по лужам девушку, однако та, стряхивая мелкие дождинки с длинных волос, не обращала внимания на слякоть и серость вокруг. Она видела лишь разноцветные огни витринных вывесок; свет автомобильных фар, словно софиты на театральной сцене, выхватывал из сумеречного полумрака хрупкую фигурку в черном плаще, подол которого разлетался при каждом движении Божены.

– У нас идет дождь, – девушка шагнула в глубокую лужу, едва не упала и захохотала в телефонную трубку. – Зонтик? Конечно, Ружка, у меня зонтик с собой! Но я уже промокла! – Божена взмахнула зонтом-тростью. – Нет, не простыну! Не переживай! Хорошо! Приду домой, позвоню! Антошку поцелуй от меня! – она звонко чмокнула телефон и убрала его в сумочку.

«Мокровато и холодновато, – Божена остановилась, посмотрела на небо и чуть надула губы. – Какая огромная разница между моим настроением и погодой!»

Делать нечего, девушка раскрыла зонтик и смешалась с толпой спешащих, укрывающихся от дождя людей.

– Отличный был танец! – донеслось до Божены.

Она чуть замедлила шаг и, выглянув из-под зонта, осмотрелась по сторонам. Под козырьком на бетонном крыльце ближайшего здания стоял высокий мужчина в зеленой куртке, с кофейной чашкой в руках, от которой поднимался едва заметный пар. Лицо его наполовину скрывал широкий капюшон, так, что Божена не могла даже увидеть его глаз.

– Это Вы мне? – не особо вглядываясь в незнакомца, спросила девушка. Она подняла взгляд повыше и прочла светящуюся белыми огоньками вывеску. Ритуальные услуги «Дань памяти».

– Вам, – мужчина сделал глоток кофе.

– Спасибо, – откликнулась Божена.

Мужчина хотел спросить что-то еще, но девушка его опередила.

– Извините, я тороплюсь! – уже на ходу бросила она и поспешила дальше.

– Вы работаете где-то недалеко? Я Вас не видел раньше! – вдогонку крикнул мужчина.

– Да! – прокричала Божена в ответ и, развернувшись, сделала легкий реверанс, чем очень воодушевила случайного собеседника.

– Заходите как-нибудь к нам! – девушка отошла уже на несколько шагов и едва расслышала приглашение.

– Нет, спасибо, – засмеялась она. – Надеюсь, в вашу организацию я зайду еще очень нескоро! – она махнула рукой и побежала к пешеходному переходу, чтобы успеть пересечь улицу на зеленый свет светофора.

Мужчина остался стоять на крыльце, задумчиво допивая кофе и глядя вслед девушке с огромным ярко-фиолетовым зонтом, скрывающейся за пеленой разошедшегося дождя.

Мимолетная встреча тут же вылетела из головы Божены. Слишком сильно она была увлечена другими мыслями. В голове ее, словно на высоком металлическом стеллаже на складе, по полочкам, начиная с самой нижней до самой верхней, в порядке важности размещались запланированные дела и желания в очереди на исполнение.

Божена чувствовала крылья за спиной, она торопилась изменить свою жизнь от и до, даже не догадываясь, что в этот самый момент она спешит навстречу переменам, которые выжгут в ней самые лучшие стремления, самые светлые мечтания, оставив лицом к лицу с непростым выбором – жить или умереть.

– Солнышко светит, птички поют, – напевал я незатейливую песенку, прыгал и кружился по комнате. За этим занятием и застала меня Ружена, войдя ко мне.

– Антошка, пойдем ужинать, – позвала она меня.

– Тетя! – бросился я к ней. – Правда, что мама совсем скоро приедет?

Разгоряченный прыжками, я шумно дышал и выжидающе смотрел на бабушку.

– Что ты, мой хороший, – Ружена нежно погладила меня по влажным волосам, положила ладонь на вспотевший лоб. – Мама только месяц назад уехала, – она внимательно всмотрелась в мои блестящие глаза.

– Мама сказала, что скоро заберет меня! – я подскочил, вывернулся из тетиных рук и забрался на диван. Мне никогда не разрешали прыгать на диване, однако в этот раз Ружена не сказала мне ни слова, задумчиво наблюдая за мной.

– Антошка! – вдруг воскликнула она, всплеснув руками. – Почему у тебя окно открыто? – шторы, заботливо задернутые мной, чтобы скрыть проделку, парусом надувались от поднимавшегося на улице ветра.

– Я сам открыл! – похвастался я. – Мне жарко стало.

Ружена быстрым шагом подошла окну, прикрыла распахнутую настежь раму, оставив маленькую щелку.

– Антошка, сколько раз мы тебя учили, не открывай сам окна! Ты можешь выпасть, этаж второй, мало не покажется! – строго отчитала она меня. – Смотри, какой сквозняк устроил! Напрыгался, весь мокрый, простынешь же!

Я стоял молча, уныло наклонив голову. Я знал, что Ружена ругается за дело, но что поделать, я был ребенком, мне тоже иногда хотелось проказничать.

Уже поздно вечером, когда мне не спалось, я тихонько прокрался к тетиной комнате. Через приоткрытую дверь проникал свет зажженного ночника, и я услышал, как Ружена вполголоса разговаривала по телефону.

– Понимаешь, Маша, нехорошо у меня на душе. Все в порядке было, и провожала я сестру спокойно, и вчера все нормально. А сегодня совсем не могу, словно предчувствие какое. Сердце пошаливает, уже капли выпила. Не помогают. Давит и все тут. Антошка? Скучает, конечно. Спит, да, время позднее. Сегодня с мамой созванивался, она каждый вечер ему звонит. А как же, тоже скучает!

Притаившись у двери, я слушал. Я знал, что подслушивать очень плохо, но от тетиных слов мне стало вдруг тоже тревожно. Я понимал, что мне Ружена ничего не скажет о своих переживаниях, но ведь речь шла о маме, как я мог остаться в неведении? Представляя себя настоящим разведчиком, я замер, даже затаил дыхание, чтобы тетя меня не заметила.

– Постараюсь, сейчас еще капли выпью, – вздыхала Ружена. – Наверно, накручиваю сама себя. Первый раз Божена так далеко уехала, одна. Привыкнуть надо.

Сердечко мое забилось сильнее. Тетя переживала за мою маму, но почему? Я перебирал в памяти все, что произошло за последние два дня, чтобы выявить причину ее переживаний.

Я закусил нижнюю губу, усиленно думая. Так, мама звонила вечером. Какой у нее был голос? Она была веселая и довольная. Рассказывала, как прошел ее первый рабочий день на новом месте, делилась, что ей там очень понравилось. Еще мама говорила, что от радости даже танцевала под дождем. Прямо как я сегодня! Только я танцевал не под дождем, а у себя в комнате. С открытым окном. Стоп! Точно! Ружена переживает, что мама тоже может простудиться! Вон она как ругала меня, что я открыл окно!