Свернув с проспекта, прошли неосвещенными дворами и повернули за угол обычной двенадцатиэтажки, к одной из многочисленных одинаковых парадных. Серый набрал код на домофоне, и ему почти сразу открыли, не спрашивая. На лестнице пахло сыростью, кошками и жареным луком. Зато тепло: я сразу почувствовал, как окоченевшие руки и ноги начали оттаивать. На всякий случай оглянулся по сторонам, продумывая путь к отступлению. Кажется, расположение кнопки выхода запомнил.

Дверь квартиры на седьмом этаже была приоткрыта, и из нее доносилась приглушенная музыка, похожая на регги. Словно приняв как должное то, что нас никто не встречает, Серый жестом пропустил меня вперед, внутрь, а затем закрыл дверь за нами обоими.

В нос сразу ударил стойкий запах курева, смешанный с чем-то пряным. Маленькая прихожая, освещаемая мигающими бликами небольшого подвесного диско-шара, была буквально завалена обувью. В беспорядке валялись, наверное, около двадцати пар ботинок, кед и кроссовок. В полутьме я разглядел вешалку, увешанную куртками в несколько слоев, и подобие зеркала, с которого свисала новогодняя мишура.

«Рановато как-то для Нового года», — промелькнуло в голове.

— Раздевайся, — сказал Серый и, уловив мое замешательство, добавил: — Кидай куда хочешь.

Я неловко стянул куртку, скатал ее в ком и сунул под вешалку. Затем снял кеды и поставил на свободное место. Музыка стала громче, за углом открылась дверь какой-то комнаты, и в прихожую вышел высокий парень с дредами почти до пояса.

— Проходите, проходите, — сказал он, ничуть не удивившись моему появлению, и скрылся куда-то дальше. Затем снова высунул голову из-за угла и добавил: — Там есть сок, чипсы и сухарики. Пиво в холодильнике. Курить только на кухне. Будьте как дома.

Несмотря на радушное приглашение, я продолжал чувствовать себя скованно. Серый слегка подтолкнул меня в спину:

— Пойдем, не бойся. Тут все свои.

амфетамины до добра не доведут

Мы повернули за угол и вошли в комнату, почти ослепившую меня светом после темного коридора. Когда глаза привыкли, я понял, что нахожусь точно в какой-то холостяцкой или студенческой квартире. Похоже, ее обитателям было совершенно все равно на ее внешний вид, а особенно — на порядок. Центральное место у стены, как алтарь, занимал огромный телевизор с приставкой, на котором кто-то проходил какую-то стрелялку. Сбоку от него стоял компьютерный стол, заваленный грязными тарелками, стаканами и пустыми пакетами из-под снеков. Тарелки стояли и на полу. На полу же было расстелено большое покрывало, на котором валялись двое парней и девушка, игравшие в карты. Еще двое сидели на диване и задумчиво пили пиво. Один парень ковырялся в компьютере: по всей видимости, это он управлял музыкой из колонок.

чего больше за спиной находок или пустоты

то ли это ты а то ли это и не ты

Стены с полуободранными обоями были увешаны плакатами из комиксов, газетными вырезками, цветными мандалами, ловцами снов и очень странными рисунками: приглядевшись, я распознал в них эскизы татуировок. В углу я заметил матрас, на котором ничком лежало чье-то тело непонятного пола, замотанное в халат. Рядом с ним курилась палочка благовоний. В ногах, свернувшись клубком, лежал рыже-белый кот.

Серый, которого тут ласково называли Сереженькой, сразу отрекомендовал меня собравшимся.

— Это Юра, у него плохое настроение, надо развеселить.

— Это мы можем. Хочешь выпить? Есть пиво, сок, «яжка», — сразу предложила худенькая девушка с густо накрашенными черным глазами. — В покер играешь?

— Неа. Сок можно.

— Только сок?

— Угу.

Я опустился на край покрывала и нерешительно взял стакан. На всякий случай понюхал — вроде нормальный. Чистый, по крайней мере.

ты не слушал растафари только просто так курил

Через полчаса я потихоньку был знаком почти со всеми в комнате. Народ собрался совершенно разнокалиберный. Я узнал, что девушку зовут Вика, что ей шестнадцать (выглядела она намного старше), она учится в ПТУ и встречается с Кирой, который старше ее на восемь лет. Кира, типичный эмобой с челкой в стиле «верните мне мой 2007» (я даже не думал, что такие еще существуют в природе), прихлебывал из банки «Ягуар», нес всякую пургу и отпускал расистские шуточки. Двое на диване носили типичные прозвища вроде «Демон» и «Мастер». Бородатый пропирсингованный панк по кличке Шамиль, выглядевший уже на все тридцать пять, без конца жаловался на тяжелую работу в ночную смену. Толстый татуированный рэпер в кепке за компьютером оказался фотографом, а чувак за приставкой — анимешником, собиравшимся скоро уехать в Японию на ПМЖ. Пару раз забегал проведать, как у нас дела, парень с дредами, представившийся Константином.

О себе я практически молчал. Сказал только, что учусь в колледже и что мне девятнадцать. Ожидал обычных вопросов в духе «а ты случайно не тот самый Плисецкий-фигурист», но похоже, тут никто не слышал не то что обо мне, но даже о том, что такое фигурное катание. Сначала было слегка обидно, но потом я подумал и решил — а, в пизду это все. Так даже лучше. Не хотелось ни что-то рассказывать, ни объяснять, почему я раньше занимал первые места, а теперь занимаю седьмое. Я не знал этих ребят, они не знали меня, мы просто собрались потусить вместе без всяких заморочек и обязательств. Ко мне сразу отнеслись непредвзято и не ждали, что я сейчас начну показывать фокусы, как дрессированная обезьяна. Вспомнились вечеринки от клуба ФК, какой там был клубок змей, как приходилось постоянно следить за каждым своим словом и жестом, потому что все это потом могло сказаться на карьере. Да. Так лучше.

— Вик, а пиво еще есть?

твои рвения ввели тебя в систему на игле

Мы непринужденно общались, играли в покер на интерес (я быстро научился и даже пару раз выиграл), рассказывали анекдоты. Я практически расслабился и перестал напрягаться. Отпив из второй бутылки «Жатецкого гуся», мотнул головой в сторону тела на матрасе:

— А это кто?

— Эдик, хозяин квартиры. Под марками лежит, — спокойно откликнулась Вика.

— В смысле «под марками»?

Кира и Серый быстро переглянулись.

— Сереж, он не в теме?

— Не стуканет, я его знаю.

— Эдик у нас психонавт, типа избранного, — пояснил Кира. — Ему марок прямо из Амстердама привезли в подарок. Глюки еще с утра ловит, уже восемь часов лежит.

И все-таки попал в «нехорошую» квартиру, как и предчувствовал. В другое время я бы точно струхнул. Может, даже свалил немедленно, сославшись на какой угодно предлог, и помчался, сверкая пятками, твердо решив никогда сюда не возвращаться. Но сейчас, под воздействием алкоголя, мне было скорее забавно. Я чувствовал себя достаточно уверенным в себе. В конце концов, злые наркоманы насильно не хватали меня за руки и не кололи в вену героин, зловеще хохоча, как в растиражированном общественном мнении. А если попробуют — я дам им в рыло. Не на того напали.

— И часто он так… лежит?

— Раза два в неделю точно. Он у нас творческий человек. Видел эскизы на стенах? Это все его.

Круто. Я проникся уважением, но все же усмехнулся:

— Ну, а вы что? Тоже любите глюки ловить? А может… колетесь?

Все дружно замахали руками:

— Ты что, нам это неинтересно. Здесь никто не колется, мы с такими вообще не общаемся. Если узнаем, что кто-то на игле сидит, выгоним сразу нахуй. Такие тут не нужны, мы за адекват.

Мне стало стыдно, что я принял этих нормальных и вполне приятных в общении ребят за торчков. Чтобы замять неудобный разговор, глотнул еще пива и присел за приставку рядом с анимешником.

— Можно я посмотрю, как ты проходишь?

твои ноздри разъедает ядовитый порошок

твои мозги обжигает лизергиновый шок

я хочу сказать что до добра не доведет

шприцы ампулы эйсид и белый порошок

Спустя какое-то время в комнату заглянул Костя.

— Андрюха и Лютый пришли, стафф принесли. Кто скидывался?

— Эй, погодите, без нас не начинайте, — встрепенулась Вика. — Кира, пошли, потом допьешь.