— Честно говоря, я и не задумывался об этом, — я открыл сначала один глаз, а затем и другой.

Глеб стоял рядом, облокотившись о стену. Я вновь сделал ошибку, посмотрев в его глаза. Сейчас, в свете мерцающей желтоватой лампы лифта они показались мне особенно привлекательными. Парень находился так близко, что я мог почувствовать его дыхание.

— Ты все еще боишься меня? — спокойно поинтересовался он, разрушая возникшую вдруг тишину.

— Нет. С чего ты это взял?

— Ты ведешь себя, как маленький котенок, которого засунули в незнакомую коробку, — губы Глеба растянулись в хитрой улыбке. — Я не наврежу тебе. Разве ты этого еще не понял?

Звонок, оповещающий, что лифт прибыл на нужный этаж раздался слишком вовремя. Когда дверцы лифта распахнулись, я тут же вырвался оттуда. Глеб же спокойно вышел, негромко позванивая ключами в руках.

— Ты так и не ответил, — спокойно напомнил он о своем вопросе.

— Я не боюсь тебя. Просто немного непривычно находиться настолько близко к почти незнакомому человеку, — честно ответил я.

Парень издал едва слышимый смешок, пробурчав что-то. Он быстро подошел к одной из дверей и открыл ее. Не понимаю, почему реагирую на все его действия настолько бурно? Что такого в этом парне, чего нет в других? Почему так сложно контролировать себя при нем?

Я проследовал за Глебом в открытую дверь. Квартира оказалась неприлично большой. Чего стоила одна только кухня-гостиная, на которую открывался взгляд прямо из прихожей.

— Когда ты говорил о маленьком холостяцком гнездышке, я представлял себе нечто иное, — произнес я удивленно. — Сколько ты там говорил, тебе платят?

— Ровно столько, чтобы абсолютно не задумываться о деньгах, — просто ответил Глеб.

Входная дверь захлопнулась, будто дверца клетки, в которой меня заперли с большим хищным тигром. Парень разулся, небрежно кинув обувь на подставку. Кратко описав что и где находится в его квартире, он направился в душ, оставив меня одного. Я выдохнул. Не могу сказать, что чувствую себя некомфортно рядом с Глебом, но что-то в нем заставляет меня волноваться.

Я сел на диван и включил рандомный канал на телевизоре. Интересно, что не так с этим парнем? Не в том ли дело, что я впервые столкнулся с проявлением чего-то таинственного за пределами собственной возможности лечить с помощью волшебства? Вряд ли. Внешность? Не отрицаю, Глеб действительно красивый мужчина и вполне в моем вкусе, но дело не в этом. Скорее, его харизма, или как это называется? С одной стороны он шутит и смеется, но с другой — он похож на хищного кота, который постоянно следит за каждым своим шагом и действием. За почти целый день, проведенный рядом с ним я понял, что Глеб ничего не говорит и не делает просто так. Он хищник. Нельзя рядом с ним не почувствовать себя жертвой. Даже я, будучи на голову выше и уж точно мускулистее его, чувствую себя, как большой травоядный буйвол рядом с гибкой и собранной пантерой. Сейчас я понимал, что хищник сыт и не нападет, но никогда нельзя быть уверенным в полной безопасности. Интересно, мне нужно думать о внезапно открывшемся для меня новом мире магии, а все мои мысли занимает этот парень. Дело в длительном отсутствии секса?

Через несколько минут размышлений Глеб вышел из душа в домашней футболке и хлопковых штанах. Ничего не сказав, он направился на кухню и вернулся ко мне с бутылкой вина и парой бокалов.

— Ты уже дорос до сухого вина? — поинтересовался мужчина, усаживаясь в кресло рядом с диваном. — Прости, я разбил свой декантер на прошлой неделе.

— Я слабо разбираюсь в винах, — честно ответил я, наблюдая, как он разливает рубиновый напиток по бокалам.

— То есть сегодня у меня не будет возможности порассуждать о плюсах и минусах Каберне Совиньон, собранного в долине реки Иордан? — Глеб усмехнулся и передал мне стекло.

Я отрицательно помотал головой и поднес бокал к носу, почувствовав пряный пьянящий запах. Странно, но вино не столько пахло виноградом, сколько ягодами и специями. Впервые чувствую такое сочетание. Я отпил небольшой глоток, сразу почувствовав, как напиток растекся теплом по горлу.

— Слушай, а что такое магия? Почему я? — задал я вопросы, неожиданно пришедшие на ум.

Глеб слегка задумался, но ответил:

— Ни на один из твоих вопросов нет вразумительного ответа. Я раньше тоже пытался понять, но со временем лишь пришел к выводу, что это нужно принять как данность. Мы не знаем почти ничего о магии и волшебстве. Известно лишь, что оно есть, но никаких объяснений.

— Тебе тоже было страшновато?

— Скажу тебе больше, я был просто в ужасе. На самом деле, ты молодец. Многие, узнав о существовании магии и, в частности, Гильдии, активно пытаются сойти с ума и загреметь в психушку. Страх — это естественная реакция человеческого сознания на те вещи, которое мы не можем понять. Это вполне нормально. Не забывай, что все мы люди и простые эмоции никому из нас не чужды.

Глеб наклонился и похлопал меня по плечу. Я лишь смущенно улыбнулся и на автомате схватился за пульт, начав бесконтрольно переключать каналы.

— Хватит мучить лентяйку и включи любой музыкальный канал, — посоветовал Глеб, с полминуты понаблюдав за моими попытками. — Учитывая, что интересные мультики уже закончились, а хорошее порно — не началось, в телике ловить абсолютно нечего.

Внезапно даже для себя я рассмеялся над этой его шуткой. Хорошее замечание. Напряженная обстановка вдруг разрядилась. И в этот же момент телевизор выдал какой-то канал с современными клипами.

— А как давно люди знают о магии? — поинтересовался я, одним большим глотком опустошив бокал.

— Очень давно. Магия существует столько же, сколько и наш мир. Шаманы, придворные волшебники. Все они имели врожденный дар. На самом деле, людей со способностями не так уж и мало. Раньше это принималось вполне нормально, но с уходом от языческих религий и установлением монотеизма начались гонения на магов. Их сжигали на кострах, топили, пытали. В итоге, в наше время, такие вещи просто скрывают. О магии не принято говорить вслух. Практически все «экстрасенсы», о которых ты читаешь в газетах и которых видишь по телевизору — обычные шарлатаны, которые не имеют к магии абсолютно никакого отношения. Наша гильдия старается находить и, можно сказать, вербовать, людей с даром.

— А какой дар у меня? Только лечение или есть еще что-то?

— Ну, тут тебе лучше знать. Думаю, со временем ты сможешь развить свои способности и добиться достаточно больших успехов. На самом деле, такой дар достаточно редкий. Если честно, то я ни разу не встречал ни одного человека с таким. Уверен, что другие подразделения Гильдии будут готовы оторвать тебя с руками и ногами.

— А ты? Что с твоим даром? — задал я вопрос, который неожиданно возымел странный эффект.

Глеб резко вдохнул, округлив глаза. Поняв, что случайно сморозил что-то не то, я стушевался и, схватив бутылку вина, налил себе почти полный бокал. Ответа на вопрос не последовало ни через десять секунд, ни через полминуты. Глеб просто сидел и смотрел сквозь меня, будто утонув в собственных мыслях. Волнуясь, я и не заметил, как выпил сначала один бокал, а за ним и другой.

— У меня нет никакого дара, — вдруг нарушил тишину мужчина. — Точнее, он был, но я сознательно заблокировал его. Моя магия еще никому не принесла ничего хорошего. Пару лет назад я пришел к выводу, что без нее будет лучше.

— Почему?

Глеб вновь вздохнул, сделал небольшой глоток и начал свой рассказ:

— Так заведено, что сотрудники Гильдии работают на заданиях в парах или тройках. У каждого из нас есть напарник. Почти с самого начала моей работы Виктория стала моим напарником. Несколько лет назад, на одном из заданий на нас напала куча злобных духов, которые обычно обитают в верхнем подземелье. Метро по-нашему. По сути, это должен был быть обычный, ничем не примечательный рейд, устроенный для того, чтобы проверить состояние укреплений и защитных талисманов, которые не позволяют духам выходить на площадки станций метро. Обычно, нежить такого рода на нападает толпами, чаще всего они охотятся по одному. Не стану отрицать, когда толпа злобных духов напала на нас, я испугался. Из-за испуга у меня не получилось удержать контроль над собственной силой. Магия аннигиляции вырвалась и уничтожила все без разбора. В тот день Вика погибла. От нее не осталось даже праха. На следующий день я заблокировал собственный дар. Не хочу навредить еще кому-нибудь.