— Ты сказал его защищать, а я опять кинулась, когда стрелы летели в тебя, извини. — Она убито отвела взгляд. — Мне очень жаль, что я не выполнила твой приказ. — Тяжёлый вздох. — И Арденчика жалко, он был очень хороший.

Лучника действительно было жалко. А те стрелы, что я выковыривал из Сенилы, оказывается, предназначались мне.

Дима, да она просто твой ангел-хранитель. Это не ты её спас, а она тебя, ты просто долг вернул.

Раздались возмущённые вопли, на которые мы оба обернулись. Неспешно идущая лошадь, сзади которой волочилось пухло тело вопящего второго караванщика. Ахмед, смотрю, сломанной куклой валяется на том месте, где стоял. Вот ещё один, кому не повезло.

Рядом с лошадью чинно вышагивал Белианд. Лицо его было сурово, на вопли привязанного он совершенно не обращал внимания.

Покрутил головой и увидел, что наши мечники выжили и очень шустро стаскивают тела нападавших в одну кучу, уже почти закончили.

— Этот человек должен ответить за такую страшную смерть благородной девушки. — И маг торжественно указал на лежащую без сознания Литу. Надо хоть прикрыть её чем-нибудь, а то так и валяется с голой грудью, испачканной в крови. — За такое ему положена смерть через колесование, как мерзкому чернокнижнику! Ему и всем, кто это знал. Я доложу в магистрат, они отправят дознавателей.

А девочка-то совсем не простая. Что она аристократка, я подозревал, но что ещё и благородная, сомнения были.

— Она не умерла, я успел вытащить прОклятые стрелы до того, как они активировали проклятие. — Решил скромно похвастаться своим подвигом. — Сейчас она только без сознания, но ей всё равно нужно лечение.

— Лечение… — Повторил он за мной задумчиво. И замолк на минуту. Ха, кажется, алхимик завис. Вот он посмотрел на девочку, потом на меня, потом снова девочку. — Лечение?! — Нет, пока он был алхимиком, он соображал намного лучше. Может, магия влияет на мозги? Надеюсь, нет, не хочу стать таким тормозом.

— Да, лечение. — Теперь уже раздражённо ответил ему я. Мой подвиг почему-то никого не впечатлил, а у меня и пальцы изрезаны, и ладошка болит. — И мне лечение нужно! — И показал ему свои окровавленные ладони. — Есть у тебя что-нибудь из зелий?

— Зелья есть. — Кивнул он всё ещё заторможено, но потом прыгнул к лежащей Лите. Руку к горлу, ладонь на её грудь, вскочил радостный. — Лечение! — Завопил он так, что я поморщился. Надо же, не прошло и полгода.

Белианд быстро сбегал за своей сумкой, из которой все вывалил на землю. Быстро перебирая среди наваленных бутыльков, нашёл нужный, открыл и начал вливать девочке в горло, приподняв ей голову. А мне всегда казалось, что бессознательных поить нельзя, они могут захлебнуться.

Ну вот, как я и думал. Лита закашлялась, зелье явно пошло не в то горло.

— Девочка моя, цветочек ненаглядный, это надо выпить. — Запричитал маг.

— Бели, опять ты мне эту гадость суёшь. — Сипло прохрипела девочка. — Я уже взрослая.

— Да-да, ты взрослая. — Закивал маг. — Но это выпить надо. — Начал он уговаривать Литу, как маленькую. — Оно выведет все нехорошие вещества из твоего организма. Ты же знаешь, что после каждого применения амулета тебе обязательно нужно принимать лекарство.

— Знаю. — Буркнула она и сделала глоток. — Но ты сказал, что это только до тех пор, пока я не повзрослею. А я уже взрослая!

— Да-да, ты взрослая. Ты просто умница. — Он, не глядя, выкинул бутылёк через плечо, достал другой и вылил девочке на грудь, протирая кожу углом своего халата. Какая жуткая антисанитария. Кровь смывалась, а под ней обнаружилось два хороших таких шрама. Да, это я неслабые дырки в ней прорезал. — Тут не болит?

— Зудит сильно. — Пожаловалась Лита. — Вот тут. И чешется. И… — Тут она увидела, что я смотрю, и закрыла голую грудь рукой, чуть не выбив бутылёк из рук алхимика. — Баронет, как Вам не стыдно!

— Да я уже отвернулся и не смотрю, Вам показалось. — Ехидно улыбнулся я. — Тем более, я там уже всё увидел.

Ха! Она широко открыла и рот, и глаза, а потом действительно застеснялась. Вот теперь можно и о себе напомнить.

— Бели, мне дай чего-нибудь, а то я тоже поранился. — Напомнил я алхимику, опять показав свои окровавленные руки. — Пока из неё стрелы вытаскивал голыми руками.

— У тебя порезы? — Обернулся он ко мне, потом, почти не глядя, пошарил одной рукой в кучке вываленных на землю лекарств. — На вот, полей на раны, перестанет болеть и заживёт быстрее. Но советую к магу жизни зайти в городе, чтобы шрамов не осталось.

— Спасибо. — Коротко кивнул я магу, взяв флакон. — Сенила, помоги мне.

Девушка тут же подскочила, но протянула почему-то левую руку.

Точно, Димон, ты дурак! Она же ранена была в руку и плечо. А я её ещё заставлял Литу держать, совсем забыл в этой суматохе. И не напомнила ведь ни разу, даже виду не показала.

Вместе мы, два одноруких, смогли вытащить пробку, но я настоял, чтобы сначала полили на раны ей. Пришлось прямо приказать, только тогда послушалась. Она не издала ни звука, потому адская боль, когда полили на руки мне, оказалась полной неожиданностью. Не закричал, сдержался, но зашипел, в уме отчаянно ругаясь нехорошими словами.

— Нам надо срочно в город, к магу жизни. — Бели уже стоял, усаживая Литу в седло. — Но лошадей только две, потому мы поедем вперёд, а вы идите следом. Чтобы вам помочь, этого я заберу. — И он показал на валяющегося и стонущего караванщика. Ну спасибо, он прямо нереальный помощник. — Если не сможете поймать разбежавшихся лошадей, за двое суток дойдёте пешком.

Что ответить ему приличного, я не знал. Нет, я, конечно, не ожидал, что меня прямо тут расцелуют за спасение девочки, но хоть на какую-то благодарность всё же надеялся, чего уж говорить.

Обернулся на звон железа. Это, оставшиеся от отряда авантюристов, бойцы скидывали в кучу всё снятое вооружение и амуницию с трупов охранников. Интересно, а мне положена хоть часть трофеев, или, раз я был в тылу, то и не должен даже заикаться об этом?

— Сенила, а где тот, которого я заколол? — Застрявшую в кустах лошадь уже деловито осматривал Белианд, но трупа возле неё я не увидел. — Нам же положены с него вещи.

— Вещи все твои. — Махнул рукой алхимик, легко запрыгивая в седло и удерживая одной рукой перекинутое через седло связанное тело караванщика. В свою сумку он бросил только обломки стрел и окровавленные наконечники, а на горку вытряхнутого содержимого своего мешка, даже не глянул, видимо, ценного там ничего не осталось. Быстрый он, когда хочет. — Жду вас всех в городе. — И он тронулся, ведя вторую лошадь, на которой качалась сидящая немного боком, Лита, за повод.

Глядя на горку барахла, которые накидали Троудин с Энри, понимаю, что утащить всё это на себе просто нереально. Эх, что-то я устал. И есть хочется.

— Что, отбегался Арден. — Рядом со мной тяжело опустился на землю Троудин. — Жаль, хороший парень был. Надо бы его похоронить нормально.

— А как? — С этими местными богами, я даже не знаю, как тут хоронить принято.

— Он был приверженцем брата Рани. — Как будто это всё объясняло, заявил командир авантюристов. Но видя, что я всё ещё смотрю вопросительно, пояснил. — Надо сжечь.

— А поесть у вас нет, случайно? — Похороны всегда отбивали у меня аппетит, а тут ещё вон целая гора трупов. Надо поесть заранее. И, кстати, я совершенно спокойно сижу рядом с мёртвым, даже сердце не ёкает. Совсем становлюсь местным.

— Тебе бы только пожрать. — Очнулся призрак. — Лучше выбери себе хороший доспех, а то бегаешь в каком-то рванье.

На его слова мне даже отвечать было лень.

— Как нет, есть. — Все мешки валялись тут же, так и сваленные в виде баррикады, потому ходить далеко Троудину не пришлось. — Вот, запасец.

Оказалось, что один из рюкзаков полон еды, это он был шестым, а я-то не понимал, почему авантюристов пять, а мешков шесть.

— Всё ценное у Белианда в повозке было, он на сундуке своём хранил, к нему-то никто залезть не смог бы. — Удовлетворял моё любопытство Троудин, пока мы с ним жевали полоски сухого мяса. Сенила тоже с удовольствием к нам присоединилась. — Потому, мы просто похватали вещи и сразу же отступили, ценного в остальных повозках ничего не было. Зато, если кто-то задумает вскрыть его сундук, его ждёт сюрприз. — И он коротко хихикнул.