Селифан в эту секунду приподнял голову, и мысли его тут же переключились на другое:

  - И сними это! - велел он, дёрнув слегка вниз её ночную рубашку. - Я хочу видеть твою грудь.

   Эмма, казалось, не слишком-то собиралась делать то, что он велел. И Селифан не спешил сердиться, он продолжал говорить:

  - Всё должно быть красиво.

   И опять кинул взгляд на её сторону. Эмма отвернулась от него и, по его мнению, была чем-то очень занята, "копошилась" уж очень некстати. И Селифан начал терять терпение. Решил поторопить её:

  - Эй! Ты скоро там? - спросил он. - А-то холодно уже становится. Я хочу, чтобы ты согрела меня поскорее.

   Селифан почувствовал, что всё это затягивается... он не хотел уже больше ждать, устал. И говорил ведь только он один и от этого тоже не приходил в восторг. Ему казалось, что он напрасно "болтает", но молчать тоже не мог:

  - Эмма, давай уже! Иди ко мне.

   Он попытался заставить её повернуться, держа чуть выше колен. Столкнулся с сильным сопротивлением. И его как будто подменили. Селифан приподнялся и заговорил уже совсем другим голосом, не просящим, а приказывающим:

  - Иди ко мне, пока я добрый. И хватит моё терпение испытывать.

   Селифан помолчал недолго, как бы давая ей ещё время подумать, потом попытался успокоить самого себя и решил попробовать говорить с ней иначе:

  - Повернись ко мне, - велел он, и так как она почти не отреагировала на это, добавил: - Эмма, слушайся меня, повернись.

   Потом только она медленно и с недоверчивой осторожностью сделала то, что он попросил: повернулась и посмотрела на него.

  - Давай не спеша и по порядку. Да?

   Селифан помолчал секунды три и, не услышав ответ, добавил объяснение, которое, по его мнению, должно было её успокоить:

  - Я не собираюсь заставлять тебя, только ответь: да?

  - Ладно... - очень тихо и неуверенно сказала Эмма.

  - Сделай, что я просил.

   Селифан подождал несколько секунд, пока она снимет с себя одежду, но так как она не спешила это делать, опять лёг на спину со словами:

  - Ну, если тебе неудобно, когда я смотрю, я отвернусь.

   Спустя ещё немного времени, предупредил:

  - Только потом я всё равно буду смотреть.

   Спустя около двух минут, Селифан опять присел. Он не дождался Эмму, она, казалось ему, вообще не собирается торопиться или же опять вздумала сопротивляться. Он этого очень не хотел. Надеялся, что её страх перед ним окажется сильнее неприязни к нему.

  - Эмма, что такое? - недовольно спросил он. - Давай, поднимайся.

   И он указал на нижнюю часть кровати, где больше всего свободного места было. Всё остальное занимал он, своим могучим телом.

   Эмма осторожно подошла поближе, поставила левое колено на край кровати и тихо произнесла:

  - Ты же обещал, не заставлять...

  - Правильно. Я же не заставляю, - как ни в чём ни бывало, оправдался он и выглядел весьма правым в её глазах, потому что Эмма не могла возразить ему.

   К тому времени она уже расположилась на кровати: стояла на колени, а одна его нога оказалась у неё между ног.

   Спустя пять долгих для Селифана секунд, он сказал:

  - Ну!

   И в это время он глаз не отводил с её обнажённого тела, всё более и более притесняя её свободу взглядом.

  - Дай мне руку, - велел он, протянув ей свою. И когда она это сделала, взял её за руку и стал проводить по своим гениталиям, показывая ей, как надо. - А теперь давай сама, - сказал он потом, отпустив её руку. Эмма не стала противиться.

   А спустя некоторое время, когда Селифан перестал чувствовать её руку, сказал:

  - Даже не думай сейчас отступать.

   При этом Селифан слегка приподнялся и был не доволен уже тем, что ему пришлось это сделать. Он бы и дальше предпочёл лежать, глядя в потолок, и чувствовать...

   Эмма не стала возражать и вообще уже не представляла себе это возможным, чувствовала психологическое давление. И поняла, что его "не стану заставлять" оказалось пустыми словами: он именно заставлял её, но уже иначе, не как раньше грубой силой, а более изворотливым способом. Но Эмме от этого не намного легче было. И страх перед ним так же присутствовал. Она знала, что если хотя бы словом попытается возразить, вернётся его прежний метод воздействия на неё. А Эмма не хотела этого. Ей было очень тяжело, когда он грубил и применял силу. Она решила попробовать подчиниться ему, хотя бы столько, сколько сможет.

   ***

  - Я знал, что это будет потрясающе, - сказал он, одеваясь в некоторой спешке. - Но завтра всё должно быть ещё лучше. Ты обещала мне. Помнишь? - напомнил он и, пригнувшись, взглянул на её лицо. Селифан не мог даже догадываться, что же она может чувствовать сейчас и о чём думает? Но он знал одно: его напоминание неприятно для неё и она бы предпочла не слушать его, если могла бы. Только вот Селифан очень хотел по-своему поступить, ему нравилось ставить Эмму в трудное положение и видеть то, как она старается из него выйти. А ещё он знать хотел, собирается ли она сдержать обещание, которое он сам насильно навязал ей?

  - Да, - тихо ответила Эмма и, смяв верхний край одеяла обеими руками, прижала его к животу.