- Точно скажи, - велела она. Эмма была недовольна его ответом.

  - А ты позволишь?.. - спросил он, проведя рукой по её плечу вниз, до запястья и приблизившись ещё на сантиметров двадцать к ней. До этого они итак сидели на расстоянии около полуметра друг от друга.

  - Ответь.

   Селифан попытался поцеловать её, но она опять с раздражением уже слегка отпрянула назад и повторила:

  - Не так. Ответь сначала.

  - Ладно. Чёрт с тобой! Обещаю не бросать тебя быстро, - сдался Селифан и понял тут же, что его предложение прозвучало более чем нелепо, да ещё и грубо очень, ведь он фактически обещал непременно бросить её спустя определённое время. Селифан не хотел так говорить, он решил оправдаться вопросами:

  - Но давай не будем ставить срок?.. А если я не захочу бросать тебя вовсе? Я буду обязан?

  - Тогда обещай не бросать меня никогда? - принялась Эмма за своё.

  - Зачем такие сложности. А нельзя ли просто... - он запнулся немного, так как опять почувствовал, что она сторонится его, не дает приблизиться к себе, - просто любить друг друга и ...

  - И что? - требовательно спросила Эмма, заставив его обратить внимание на его же "и".

  - Что-нибудь. Не могу же я жениться на тебе, в конце то концов! Сколько можно? - выразил Селифан свою обиду её навязчивостью.

   Эмма улыбнулась.

  - Этого я не прошу, - сказала она и отложила его руку в сторону со своего колена.

  - Тогда что же? Зачем звала?

   Эмма стала чувствовать его раздражение и не знала, как себя дальше везти. Она боялась агрессии. Селифан сейчас сказал ей почти то же, что некогда Максим на посадке в их предпоследнюю встречу. И у неё появился повод сравнить их... Эмма итак не любила Селифана, а после последнего вопроса переполнилась к нему сильнейшим отвращением. Ей вдруг захотелось прогнать его и не встречаться с ним больше никогда.

   Она решила, что больше не будет тянуть с объяснениями: "Пусть уж он лучше рассердится и уйдет сам или примет условия их любви".

  - Поможешь мне, если позволю?.. - спросила она.

  - Не понял?

   Селифан недовольно и вопросительно взглянул на неё, как бы убеждаясь в том, что правильно всё услышал и понял.

  - Я же говорила, что проблемы у меня. И мне помощь нужна, - она замолчала, хотела, чтобы Селифан что-либо сказал, но не дождалась этого и добавила: - материальная.

   Стоило ей сказать это, Селифан тут же серьёзно отошёл от неё и сел на стоянии чуть больше одного метра. И спросил:

  - Берна знаешь?

   Эмма опустила голову, как бы задумавшись, как бы разочарованно сказала:

  - Роберт был прав. Нет, не знаю я никакого Берна.

  - Не верю. Врёшь ты всё. Хватит тайн.

  - Уходи, - велела Эмма. Ей становилось всё более неприятно находиться рядом с ним и слушать его. Может, Эмма боялась услышать что-либо очень неприятное. И услышала следующее:

  - Так не пойдёт, Эмма. Никуда я не уйду. Раз уж ты за деньги себя мне предлагать стала, я хочу знать всё. Будь добра объяснить.

  - Уходи! - крикнула она ему бешеным голосом, когда он только говорить закончил. - Любовь - не безвозмездная штука! Так что иди вон!

   Селифана очень оскорбили её последние слова, особенно то, что она призналась, что лишь ради денег старалась влюбить его в себя. А он чувствовал, что ей это удалось. Селифан ни за что на свете не хотел вот так вот уходить.

   Селифан старался везти себя невозмутимо, и он, не обращая никакого внимания на её требование, сказал:

  - А я, всё-таки, не откажусь от чая.

  - Будешь уходить, запри дверь, - ответила она на это так и пошла включила телевизор.

   Она нервно вертела в руке дистанционный пульт управления и бесцельно переключалась от одного канала к другому.

   Раздражение Селифана росло. Он понял, что не может заставить её подчиняться ему. А ведь еще только пару секунд назад Селифан был на сто процентов уверен, что заставит её поволноваться, заставит принести ему чай. Он был уверен, что непременно будет повелевать ею, хотя бы некоторое время.

   Когда Эмма сказала, что ей его деньги нужны, Селифан не просто оскорбился, почувствовал, что в него бес какой-то вселился. Он вдруг почувствовал власть над ней, такую большую, что стал даже думать какой-то своей недоброй половиной, что может теперь всё. Он быстро осознал ту реальность, которую она описала ему. Эмма предстала в его глазах зависимой от денег, а следовательно - зависимой от него. Селифану очень нравилось такое положение дел. Он не мог этого отрицать. Он хотел, чтобы Эмма подчинялась ему, делала всё, чтобы он ни приказал. Ему вдруг унизить очень захотелось её, заставить в ещё большей степени понять ситуацию и быть с ним вежливой, почтительной, исполнительной. Селифан не мог не воспользоваться этим случаем, чтобы "поставить её на место".

   И Селифан забыл на мгновенье, что у него нет денег, а значит, он не может властвовать над ней. Но суть этого вопроса был не в деньгах, Селифан это прекрасно понимал. Дело в том, что он просто ощутил, что по социальной лестнице стоит намного выше её, чуть ли не на самом верху, а она - в самом низу. И это заблуждение не могло не породить в нём низменных инстинктов и желаний.

   Он подошёл к телевизору и выдернул вилку из розетки. Затем молча подошёл к ней и попытался забрать пульт.