- Что?

   Селифан уже реально начал недоумевать по тому поводу, зачем же Берну понадобилось звать его? И почему ведёт столь бессмысленную беседу? Они так общались уже более получаса ни о чём, а до этого коллекцию часов разглядывали, про которую Берн сейчас и упомянул.

  - Стоит приобретать его или нет?

   - Я не разбираюсь в этом, ты же знаешь. И всё-таки я не понял...

  - Да брось! - недовольно сказал Берн, отложив свой бокал с виски в сторону. - Если друг приглашает, значит зачем-то?

  - Ты же не делаешь это просто так, - объяснил Селифан причину своей придирчивости на его это приглашение "пообсудить кое-что".

  - На, выпей лучше со мной, - посоветовал Берн. Он не выглядел пьяным, но и не был абсолютно трезвым. Селифан подозревал, что это спиртное заставляет его размышлять медленно и не отвечать на его вопросы по существу. Ему это не нравилось. Селифан уйти хотел. Какая-то странная атмосфера роскоши и напряжения, которая царила в гостевой Берна, не давала спокойно вздохнуть. Селифану неприятно стало говорить с Берном.

  - Да, да, конечно, - обиженно сказал Берн, когда понял, что его предложение выпить с ним отклонено Селифаном. - А чего не сядешь?

   Селифан в это время делал вид, что внимательно изучает окрестности его владений. Он понял, что Берн пьян не на шутку и ему неприятно было смотреть на него. А вид белого снега в сочетании с ночью, наоборот, успокаивали его недовольство этим визитом.

  - Не доверяешь Берну Ахметову? - внезапно спросил он, чем сильно удивил Селифана и поставил его в неловкое положение. Он не знал, что отвечать.

  - Я же, вроде, никак не предавал тебя? Чего ты боишься? Неужели так сложно поработать у меня месяц другой. Да я обещаю тебе, что потом всё!..

  -Что всё?

   Глаза Берна засверкали некоторой загадочностью. Он встал с кресла и, приблизившись к нему почти до упора, сказал:

  - С долгами всё!

  - Да что ты всё... - выразил Селифан обиду. Ему было неприятно, когда его переспрашивали о чём-то. Селифан это больше всего не любил.

  - У меня план.

  - А я тут причем?

   Последнее слово Берна ещё больше оскорбило его чувства. Селифан понял, что Берн вовсе не ради него старается, уговаривая его на какое-то сомнительное дело - для себя.

  - Было бы хорошо, если доверенное лицо руководило бы моими важными операциями.

  - Это не я... Я пошёл.

  - Зачем? Ну, послушай, мы же друзья... Ты что, обиделся что ли, за план? - понял Берн свою ошибку. - Но я же честно сказал. И меня реально прижали. Ты же знаешь, в этом деле я не один - цепочка людей. Так что...

  - Ладно, не рассказывай: потом жалеть будешь, - посоветовал Селифан, намекая на его нетрезвое состояние.

  - А зачем? Ты ж мой друг, и я доверяю тебе. И вообще, расскажи лучше мне, как там у тебя со своей? Ты мне обещал фото её показать.

  - Да. Обещал.

  - Ну, так...

  - Нет. Я не взял с собой, - поспешил Селифан объяснить. Он уже жалел, что имел неосторожность рассказать ему об Эмме, и его сильной любви к ней. Которая, как он считает, с каждым днём только усиливается.

   Сейчас Селифан не видел в нём никого, кроме преступника.

  - А зовут-то как? Забыл и спросить.

  - Эмма, - ответил он. Селифан не собирался скрывать от него правду. Смысла в этом не видел.

  - Эмма, Эмма...Сколь же проблем приносят Эммы! - вдруг заговорил Берн на непонятном ему языке.

  - К чему это ты?.. Мне моя Эмма не принесла ещё никаких неприятностей.

  - Не обижайся! Это я о себе. В последнее время и у меня появилась одна Эмма ... Не приведи Господи и тебе такую встретить. Ух, какая! - он встряхнул головой, словно на лицо его села какая-то муха, а он прогнать её хотел. - Столько неприятностей доставила! Но ничего, я с ней быстро разберусь...

  - Моя ещё школьница, - сказал Селифан, понимая, что ему доставляет огромнейшее удовольствие называть её своей. Он решил: так должно быть всегда. И он всё сделает для того, чтобы она по-настоящему стала его.

  - Школьница, говоришь? М...

  - А что?

  - Ничего, - ответил Берн, но лицо его по-прежнему выражало задумчивость и концентрированность на чем-то. Селифан понял, что это его слова натолкнули Берна на какие-то мысли, и ему не нравилось то, что он не очень-то намерен делиться с ним своими подозрениями.

  - Фото покажешь её? - спросил Берн после серьёзного минутного молчания.

  - Зачем ты вдруг так заинтересовался ею?

   Селифану это совсем уже не нравилось. Он захотел вдруг оградить Эмму от Берна, не дать ему знать о ней что-либо. Селифан всё меньше и меньше доверял ему, подозревал его в более худших и худших вещах. Но он не хотел вникать ни в какие его дела. Селифан заранее знал, что это неприятности принесёт ему. И так же и Эмме тоже, если они познакомятся. Он не верил в честность ни одного слова, сказанного Берном.

  - Покажи завтра же. Это важно, - велел Берн.

  - Что это даст тебе, не пойму?

  - Убедит, что мои подозрения напрасны.

  - Какие ещё подозрения? Ты что? Хочешь сказать, что та Эмма, которая причинила неприятности тебе и есть моя Эмма? Эмма Гечина?