- Слушай, Селифан, хватит притворяться, что ничего не понимаешь. Сам сказал, что всё от меня зависит. Так что же теперь? Избегать меня будешь?

  - Я не имел в виду, что ты должна... Ты не так меня поняла, - попытался Селифан оправдаться. Ему неприятно было слушать её нападки. Он не ожидал, что она заговорит с ним так.

  - Расскажи лучше о себе что-нибудь, - велел он, стараясь как-то перейти на более спокойный тон общения.

  - Что ты знать хочешь?

  - Ты об отце что-то начала говорить. Я понял, что ничего не знаю о твоей семье.

  - А чего там знать? Семья никакая. Думаешь, на заработках мой отец? Да черта-с два! Пьёт. Уже два года не вылезает с бокала. А мачеха - не будет её скоро! Не хочет, знаешь ли, жить с наркоманами. Так мне и сказала. Так что будь спокоен - буду одна.

   Эмма тут же встала и ушла, даже не предупредив его об этом. Но Селифан не тал её задерживать: то, что она рассказала ему, и так быстро, настолько впечатлило его, что он решил подумать. Он остался наедине с самим собой, разбираясь в своей куче непонятных и странных чувств. Селифан и вообразить не мог себе, что в семье у них всё так... Он решил, что ему непременно следует расспросить её обо всём поподробнее.

   Глава 15. Берн, встреча Селифана с Эммой

   Так случилось, что семнадцатого февраля Селифан навестил Берна. Он не собирался к нему, но тот зачем-то пригласил и настаивал даже прийти. Селифан в значительной степени был удивлён. Но идти не хотел. Селифан подозревал, что Берн, вероятно, опять о своём начнёт... опять предложит какое-либо сомнительное совместное предприятие.

   Селифан по-прежнему избегал всякого рода авантюры и даже намёков на них. А Берн ни к чему хорошему не сможет подтолкнуть его. Он просто знал это. И всё. А дружба эта их... Селифан вообще не был уверен, что она есть. Каждый раз, когда он бывал у Берна, в его шикарно обставленных, просторных комнатах, и возвращался к себе - чувствовал невыносимую грусть. Жизнь его начинала казаться лишённой чего-то, но сам он не понимал, чего? И это тяготило. Селифан впадал в раздумья. "И не оттого, что он богат" - говорил сам себе Селифан. Он то был уверен, что дело совсем в другом. Впрочем, это всё странные капризы его души, непонимание самого себя. Селифан всё чаще и чаще стал размышлять о себе самом, вот его и мучили всякие сомнения. В глубине души он понимал, что если продолжит жить так, как живёт - ещё больше погрязнет в долгах. А Селифан не хотел этого. Он устал.

   Селифан не мог решить, что же ему делать дальше?

  - Ты к чему это всё с Савельевной тянешь? - вдруг спросил его Берн, когда минута молчания нашла своё место. Берн был общительным, не терпел тишину, когда есть кто-то, с кем поговорить можно. Они были одни в его гостиной.

  - А чего? -

   Селифан не понял, зачем Берн вдруг заговорил о ней? Ведь он давно уже не упоминал о своих проблемах с ней. Считал это недостойным, предпочитал молчать. Да и повод не хотел давать Берну, чтобы он опять мог к месту предложить свою помощь в обмен на содействие в некотором деле. Селифан уже устал слышать об этом...

  - Да нет. Просто, - ответил Берн и лениво посмотрел на пепельницу. И по лицу его можно было видеть недовольство состоянием этой вещицы, словно она для него значит очень многое. Но Селифан-то знал, что такие материальные мелочи, как пепельница, не занимают голову Берна. Селифан решил, что он о другом размышляет. Предполагать даже не хотел, о чем?

   Но Берн сказал следующее:

  - Я вот что подумал. А не затевает ли твоя Савельевна чего?

  - Почему? - удивился Селифан и выразил некоторое недоумение в лице.

  - Скверная баба...

  - Да нет! - смело уверил Селифан и лишь потом только понял, что его слова напоминают речь наивного подростка. Он себя уже давно не считал таким.

  - Видали уже таких...Тиха, как могила, а неприятностей только и жди, особенно если рядышком ходишь...

  - Ты о чём сейчас? - не понял Селифан, куда он ушёл в своих размышлениях? Иногда он вообще не понимал Берна, а его странные философские мудрствования считал бессмысленными и бессвязными.

  - Молчит о долге всё?

  - Нет. Не молчит. Жуёт каждый день, - объяснил Селифан.

  - И только словами?

  - Да, типа... выселить обещает. Пока терпит.

  - Терпит, говоришь? Да-а. Точно что-то задумала.

  - Из чего исходя ты это говоришь? - поинтересовался Селифан. Ему очень не навилась тема, которую Берн затронул. Он бы о чём-либо другом поговорить хотел. Сам-то не знал, о чём? Но не о работе, не о новых предложениях: Селифан рад был тому, что Берн не трогает вопрос о проблеме его заработка.

  - По слухам некоторым. Нет резона рассказывать, возможно, я не прав.

   Селифан заинтересовался тем, что Берн начал говорить ему, но затягивать тему этого разговора не желал. Селифан не хотел даже одну лишнюю минуту думать о долгах и Яне Савельевне. И знать о ней и её, возможно, не самых благородных поступках не хотел. Он-то не сомневался, что в биографии этой женщины есть что-то неприглядное. И это что-то не поможет ему решить его проблемы.

  - А ты зачем, всё-таки, пригласил меня? - затронул Селифан прежнюю их тему разговора.

  - Как зачем? Коллекцию показать. У тебя что, дела были?

  - Да нет, ― ответил Селифан.

  - Ну и?