Эмме грубоватыми показались его последние слова. Ей неприятно стало сидеть рядом с ним.
- Сначала разберись в себе, потом поговорим, - в мыслях Эмма уже решила сейчас же незамедлительно уйти. - Реши точно. Ответь уверенно: не бросишь меня никогда?
- Хватит... какая. Никто не может обещать такое.
- Ты не кто-то, ты Селифан. И ты обещай.
- Довольно. Довольно! - сказал он, широко раскрыв объятья, словно пытаясь схватить что-то со стола или до неё дотянуться.
- Когда готов будешь ответить - поговорим.
И Эмма ушла. Она не сочла неприличным оставить его одного сидеть в кафе, и довольна была собой. Теперь уже Эмма не сомневалась в том, что Селифан действительно испытывает к ней какие-либо чувства, и, следовательно, она не напрасно тратила на него время.
Лишь спустя неделю они вновь встретились в этом же кафе: оно было единственным в центре города, другие две находились на окраине, у выхода к дороге, ведущей к ближайшему поселку от посадки. Все магазины, клубы и кафе, находящиеся там, посещали преимущественно жители этого посёлка. Но Эмма там часто была. Она не любила бывать в центре города. Её тяготило общество, она любила быть одна. И Эмма не согласилась бы прийти с Селифаном сюда, если бы кафе это не было бы столь малопосещаемым. Они опять были почти одни.
- Ты опять стала избегать меня? - спросил Селифан, как только они уселись за столиком.
- Нет. Я же сказала, у меня проблемы.
- И учеба не важнее.
- Нет. Не важнее, - ответила Эмма так, как считала нужным, и не обратила никакого внимания на его недовольное выражение лица. Эмма уже привыкла к тому, что Селифан чрезвычайно серьёзно относится к вопросу образования, не терпит пренебрежения учёбой. И ей это очень не нравилось в нём.
- Что за тайны от меня? Я думал, что раз уж мы с тобой теперь так общаемся, ты больше будешь доверять мне.
Недовольство Селифана было настолько очевидным, что Эмме даже не пришлось предполагать, что она могла чем-то обидеть его. Она знала, чего он хочет... решила возобновить их прошлый разговор:
- Ты не ответил мне.
- Я же сказал, что люблю тебя. А как дальше всё у нас будет развиваться, зависит только от тебя.
- Я поняла, - сказала Эмма, слегка поморщив брови. Она, казалось, о чём-то задумалась в эту секунду. Но Селифан не мог понять, о чем? Что бы она ни делала, он не видел смысл в её поступках, что бы не говорила - относился с подозрением к её словам и очень часто даже считал их глупыми и лишёнными смысла. Селифан склонен был смотреть на неё, как на ребёнка.
Селифан не знал, что говорить дальше. Он даже спрашивать не хотел, что же она поняла? "Это ведь мелочи, - думал он где-то в глубине души, - её глупые, детские игры непонятно для чего нужные". И этими мыслями Селифан воздерживал себя от ненужных расспросов. Он хотел лишь слушать Эмму, подольше слышать её голос.
- Тогда приходи восемнадцатого февраля.
Селифан был удивлён слышать такое, и он не смог не спросить:
- Куда я должен прийти и зачем?
- Ко мне домой. В этот день я одна буду. Мачеха к матери на несколько дней уезжает, отец - его уже неделю нету...
- Не так быстро. Объясни всё по порядку, - поток большой информации заставил Селифана внимательно сконцентрироваться на ней и на всём том, что она сейчас говорит. Он только-только по-настоящему начинал слушать её. Интересоваться её словами. Обращать на них внимание. Селифан вдруг понял, что совсем не знает Эмму, ему ничего не известно даже о её семье... Ему как-то стыдно стало, что он никогда не интересовался её жизнью. Не знал, что она с мачехой живёт, не знал, что же с её отцом и почему его не бывает неделями дома? Никаких предположений по этому поводу у него не возникало.
Селифан решил узнать обо всём, расспросить её о семье. Только сейчас он задумался о том, что, возможно, у неё в семье какие-то серьезные проблемы, поэтому, она, может, и ведёт себя не так, как все? Но он не склонен был оправдывать её постоянный пропуск занятий. Просто понять хотел...
Эмма вынула из кармана какой-то маленький свёрток бумаги и протянула ему. Селифан не стал спрашивать что это, а молча взял её. Она всё объяснила сама:
- Это адрес моего дома. Ты придёшь?
- Заранее написала? - спросил он.
- Да.
Эмма хмуро посмотрела на салфетницу перед собой. Казалось, ей не понравилось то, что он ушёл от прямого ответа на её вопрос. Эмму ведь ответ его больше всего интересовал, всё остальное - нет.
- Что ты задумала? ― спросил Селифан.
- Приходи, поймешь, - сказала она, делая значительные паузы между словами, - ...раз уж от меня всё зависит.
- Ты на что сейчас клонишь? - недовольно спросил он. Селифану не нравилось, когда она говорит загадкой. Ему сложно было отвечать что-либо в такие минуты. Он не мог воспринимать её слова, как речь взрослого человека, который осознанно создаёт путаницу и непонимание, лукаво играет... Селифан не мог понять, когда она хитрит и кокетничает, а когда сама путается в своих же сетях обмана и неудачных намеках на что-либо. Последнее, он был уверен, наблюдается чаще всего.
- Ну, ты сможешь прийти? - настаивала она ответить.
- Смогу. Но нужно ли?
- Нужно.
- Ты не ответила, зачем?
- Поговорим.
- Можно и здесь.
