– Какой ты быстрый, – похвалила Кэролайн, подойдя к холодильнику.

– Не во всём, – подмигнул тот, погасив телефон и положив его на стол. Теперь его довольное пухлое лицо было устремлено к Кэролайн.

Она ухмыльнулась.

– Будешь что-нибудь?

– Нет, спасибо. Я подожду похода в бар.

Кэролайн глянула на него, вопросительно подняв тонкие брови.

– Надо же будет отдохнуть после раздачи товара, – пожал плечами Мотыль.

– Не нравится мне эта «работа», – призналась она.

– Мне тоже. Но это же ненадолго.

Немного подумав, он добавил:

– Хотя, если честно, всё же есть в ней один плюс.

– Какой?

– Деньги, – блаженно улыбнулся Мотыль, откинувшись на спинку стула.

Кэролайн театрально закатила глаза.

– Не, ну а что? Деньги – это всегда хорошо. Хотя бы вкусно покушать всегда можно, – он довольно похлопал себя по большому животу.

За окном уже темнело, летели крупные хлопья снега. Уличный фонарь, стоявший напротив окна их квартиры, зажегся мутно-оранжевым светом. В прихожей раздался звук поворота ключей в скважине. Зашли парни.

– Ну что, успешно? – спросил Анархист, разуваясь.

– Более чем, – кивнула Кэролайн.

– А я уж ненароком подумал, что ты не справишься, – подколол её Амба.

Кэролайн хитро улыбнулась, пихнув его в плечо.

Пока черти сидели на кухне и о чём-то говорили, Кэролайн лежала на диване в комнате и вновь вспоминала разговор с Оскаром. Звонить Клаусу не было никакого смысла. Он скоро должен был приехать, и они спокойно всё обсудят. «Возможно, Оскар ошибся, и Клаус не хотел ничего плохого» – успокаивала себя Кэролайн. Но вдруг сознание пронзило неприятное воспоминание.

Пять месяцев назад.

Джереми, договаривая шутку, уже сам заливается смехом. Я тоже смеюсь, но от этого живот болит только сильнее. Поскорее бы сделать заказ.

Мы заходим в небольшое кафе. Разнообразие запахов тут же ударяет в нос. Я даже останавливаюсь, расслабившись на мгновение, и прикрываю глаза, наслаждаясь. Нутром ощущаю, что Джереми встаёт рядом и тоже закрывает глаза. Несколько секунд мы просто стоим. Наконец открыв глаза, я вдруг чувствую что-то неладное. Оглядываюсь по сторонам. За одним из столиков я замечаю подозрительно знакомый силуэт… узкие плечи, светлые волосы, идеально выглаженная белая рубашка с замятым воротником и оторванной верхней пуговицей. Он сидит, одной рукой обнимая какую-то длинноволосую брюнетку. На столе стоит полупустая бутылка дорогого вина, нетронутые две тарелки какого-то салата и до боли знакомый серебристый портсигар. Чуть прищурившись, я понимаю, что именно его я дарила ему когда-то. Сердце замирает, в висках стучит пульс. Я просто стою, безвольно опустив руки и уставившись на них. У самого уха раздаётся голос Джереми:

– Эй, ты чего залипла?

Я молчу, но в следующую же секунд Джереми тяжело вздыхает. Кажется, он тоже увидел. Я слышу, как он скрипит зубами и до хруста сжимает кулаки.

– Ну я ему сейчас устрою… – бурчит он.

– Нет, Джереми, не надо! – тут же вскрикиваю я, хватая его за локоть. Как раз-таки на мой крик он и оборачивается…

Глаза его на секунду округляются, но в следующее же мгновение взгляд вновь стал холодным и отречённым. Он говорит что-то своей спутнице и, поднявшись с места, качающейся походкой движется к нам. Мне вдруг становится страшно, но я не понимаю, от чего. Просто стою, как вкопанная, и глупо пялюсь на то, как он приближается.

– Оставь нас, – небрежно бросает он, мельком глянув на Джереми.

– Чего? – тут же взъелся он. – Ты берега не попутал случаем?

И тут я понимаю, чего боюсь. Боюсь его слов. Что бы он ни сказал, я заранее боюсь этого. Вдруг он скажет, что это его новая девушка, а я больше не интересна?

– Джер, пожалуйста, – сиплым голосом говорю я.

Он несколько секунд неуверенно смотрит на меня. Я медленно киваю. Тогда он удаляется и садится за дальний столик.

– Клаус… – почти с мольбой говорю я. – Объясни…

– Я должен объяснить? – шипит он, не дав мне закончить. – А может тебе стоит объясниться?

– Ч-что?

Клаус грубо хватает меня за руку и тащит куда-то вперёд. Мы оказываемся в пустом коридоре, который ведёт к уборным. Клаус резко останавливается и толкает меня спиной к стене. Больно ударившись затылком, я тихо вскрикиваю, но тут же замолкаю, уставившись на него. Он стоит напротив меня, почти вплотную, и лицо его исказила гримаса злобы. Густые светлые брови сдвинуты над переносицей, губы скривились в недоброжелательной ухмылке.

– Какого чёрта ты делаешь здесь с этим ублюдком? – шипит он мне в лицо.

– Клаус, – голос звучит настолько жалобно, что мне самой тошно. – Ты здесь с другой девушкой, а ещё смеешь в чём-то обвинять меня?

– Ты чё несёшь? – он вдруг хватает меня за горло. – Мы обсуждали подробности нового дела.

– Какое ещё дело обсуждается под бутылку вина? – через силу спрашиваю я, и тут же его рука сильнее сдавливает мне горло. Дышать практически невозможно. Его горящие злостью глаза буквально прожигают во мне дыру.

– О заказе товара, дура! Это не просто тёлка, а дочь богатенького урода на тонированном мерсе. И как я по-твоему должен был добиться её расположения? – он почти кричит мне в лицо, и я боюсь даже пошевелиться. – А вот ты… – он издевательски склоняет голову набок. – Припёрлась со своим «другом» на свидание, надеясь, что я ничего не узнаю?

– Это не правда, – шепчу я.

– Не ври мне! – он сжимает горло ещё сильнее, и я начинаю задыхаться. Больше нет сил сказать что-то, я выставляю ему в грудь ладонь, стараясь оттолкнуть от себя, но ничего не выходит.

– Эй! – вдруг раздаётся крик. – Руки убрал от неё!

Клаус оборачивается, но меня не отпускает. Я едва не сползаю вниз по стене.

– Опять ты, щенок, – устало, с отвращением выдаёт он.

– Я сказал, руки убрал от неё! – более жёстко говорит Джереми, и, подойдя ближе, бьёт Клауса кулаком в челюсть. Тот мигом отпускает меня, отшатнувшись в сторону. Я падаю на пол, жадно глотая воздух и тут же закашливаясь.

– Чё, щенок, зубки чешутся? – ядовито усмехнувшись и потирая челюсть, спрашивает Клаус.

Джереми стоит ровно, с вызовом глядя на него.

– Ладно, твоя взяла, – снова усмехнулся Клаус. – Но только сегодня.

Он мельком смотрит на часы на руке, затем на меня и Джереми.

– Ещё раз вас вместе увижу, пеняйте на себя.

И он уходит. Такой же наглой качающейся походкой, какой шёл сюда. Джереми опускается ко мне, гладит по волосам, испуганно осматривая меня с ног до головы.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– В полном.

Вдруг в комнату вошёл Хорь. Он отсмеивался после шутки, брошенной Мотылём. Увидев Кэролайн, он чуть улыбнулся, и лицо его стало мягче обычного. Но в белой рубашке, с лысой головой и татуировками на лице он по-прежнему выглядел угрожающе.

– Кэр, пойдём.

– Куда? – она села на диване, подогнув под себя ноги

– В бар.

– Хорь, я, наверное, останусь тут.

– Почему? – он прикрыл за собой дверь и опустился на корточки напротив Кэролайн.

– Я… – она замялась. – Плохо себя чувствую. Хочу лечь спать пораньше.

– Может тебе обезбола принести? – аккуратно положив ладонь поверх её холодной руки, он старался поймать взгляд её голубых глаз, но она усердно скрывала его.

– Нет, нет, спасибо. Всё нормально. Просто нужно немного отдохнуть.

Хорь недоверчиво оглядел её, чуть наклонив голову вбок. Прищурившись, он едва заметно кивнул:

– Заливаешь?

– Нет, правда. Я, наверное, просто устала.

– Ну хорошо. Если что, аптечка над микроволновкой.

И он, подмигнув, ушёл. Через пару минут хлопнула входная дверь. Кэролайн вздохнула и, встав с дивана, взяла с подоконника бутылку виски. Послышался скрип двери. Кэролайн резко обернулась. На пороге стоял Анархист в чёрной рубашке с закатанными рукавами и сигаретой за ухом, частично скрытой под чёрными волосами. Лицо его было обыденно серьёзным, но глаза чуть блестели.