– Ты же собиралась что-то сказать, ну? – Варя заинтересованно смотрела на Алую. Та выглядела смущенной, что бывало крайне редко.

– Мне кажется, в последний раз я его избила недостаточно сильно.

Варвара цокнула, поняв, что конструктивного диалога не получится. Все знали, что Войтех задевает Ал совсем не потому, что ненавидит ее, но никто вслух не смел говорил о действительных причинах такого поведения юноши. За такое можно было и по лицу получить, Ал не особо хорошо умела сдерживать эмоции, особенно, когда кто-то лез к ней в душу. А в душе ее царило абсолютное отвращение к Войтеху и всему, что с ним связано.

– Бранмир и Любица, – сменила тему Варвара, – явно борзеют по отношению к Братиславе, надо умерить их пыл.

– Они не по этому поводу, – ответила Ал.

– М?

Варвара смерила Ал взглядом и поняла, что несмотря на все загоны своей соседки, никогда в жизни не променяла бы ее на другую компанию. Она бы никогда не согласилась жить в комнате с Любицой, которая считала себя самой красивой девушкой в лагере и вела себя соответствующе, или с Бранмиром, который не мог и трех предложений вместе связать, но зато постоянно лез в драку. Причем если остальные мальчики противников не выбирали, то Бранмир всегда искал жертву послабее. Так уж получилось, что он ни разу не нарвался на Братислава, но зато то и дело поколачивал Мокшу.

– Любица думает, что Джудо встречается с Братиславой, – ответила Ал, – и считает, что она не достойна его. А Бранмир, наоборот, влюблен в Братиславу, которая игнорирует его. Вот он и бесится, так как думает, что та встречается с Джудо.

– Но Братислава же не встречается с Джудо.

– Кхм… Они проводят много времени вместе, потому что Братислава постоянно торчит у своего брата, —пожала плечами Ал. – Видимо, этого достаточно, чтобы приписать Джудо и Славе роман.

– Ал, почему ты вечно в курсе всех этих слухов?

– Я просто много слушаю и мало говорю.

– Не начинай, – отмахнулась Варя и, откинувшись назад, развалилась на кровати.

– Это вообще-то моя кровать, лезь к себе.

– Тебе жалко, что ли?

Варя даже не сдвинулась с места, она молча наблюдала за тем, как Ал рассматривает камень, принесенный с урока.

– Не волнуйся, он не разрядится. Пока он не в воде – это обычный камень.

– Ты в этом уверена?

– Ну, я же делаю домашние задания, в отличие от тебя.

Ал открыла нижний ящик стола, полный старых рабочих тетрадей, которые девочка споро выгребла на пол. Их место заняли камни. Тетради же она ногой отодвинула в угол комнаты, мельком подумав, что выкинет их на воскресной уборке. Еще одна вещь, которая их объединяла, – ненависть к уборке. Варвара была слишком эксцентричной для такой мелочи, как уборка, а Алая – слишком ленивой. Но их никто не спрашивал, каждое воскресенье ученики драили коридор и комнаты, и раз в месяц – общий коридор. Все ученики единодушно ненавидели выходные. Грязь повсюду скапливалась моментально, и уборка занимала много времени и сил. Раньше Мастер в качестве наказания ставил провинившегося дежурить в столовую на месяц. Он считал это худшим наказанием, пока один раз не приметил, как Братислав объедается ореховым печеньем, а повариха мирно посапывает на кушетке, в то время как грязная посуда очищалась ворожбой. С тех пор дежурства в столовой были отменены, за что дети еще долго винили попавшегося Братислава.

– Ну вот и куда ты собираешься? – Варя отложила учебник и посмотрела на Ал, которая уже завязывала шнурки на мягкой кожаной обуви.

– Бегать.

– Брат же только после знахаря. – Варя привстала, услышав стук в дверь. – Ты уверена, что ему можно?

– У него спроси.

Она подошла к двери и открыла ее, не дожидаясь очередного стука. В комнату протиснулся Братислав, одетый в спортивные парусиновые штаны и потертый шерстяной свитер с высоким воротом. Он уселся рядом с Варей, подвинув ее ноги, кровать жалобно скрипнула.

– Ну что вы тут?

– Сплетни перетираем, – ответила Варя, закидывая ноги на его колени, так ей было удобнее. – Столько, оказывается, интересного вокруг.

– Ал тебе уже рассказала про новую парочку, – понятливо кивнул Брат.

– Вы не рано? – спросила Варя. – До отбоя еще долго, только ужин закончился.

– Мы хотим еще размяться в спортзале,– ответил Брат. – Джудо обещал показать пару приемов.

– Вас когда-нибудь поймают, – покачала головой Варя.

– Да в спортзале нормально, Джудо давно договорился о медитациях по вечерам, так что никто не удивится тому, что там кто-то есть.

– Он договорился для себя, а не для вас.

– Кафтаны к нему не заглядывают, даже когда патрулируют коридор, – Брат улыбнулся. – Он сразу начинает занудствовать по поводу “прерванного единения со своими мыслями”.

Последнюю фразу Брат произнес, коряво имитируя недовольный голос Джудо. Ал фыркнула, а Варя закатила глаза.

– Ладно, Варвара, нам пора.

– Идите-идите.

– Тебе бы тоже не помешало, – тихо сказала Ал, – нельзя всегда рассчитывать на ворожбу.

– Мы и так много занимаемся на физподготовке, – ответила Варя. – А вы бегаете да прыгаете, потому что вам скучно. Ну и чтобы поколачивать Войтеха и его придурков.

– Ал, не спорь с ней, просто идем.

Дверь за ними затворилась, Варя снова взглянула на часы. У нее еще час до ее очереди в ванную. Ал вряд ли вернется до глубокой ночи, так что Варя сможет даже немного полежать в теплой воде. Ей очень этого не хватало. Когда она была маленькой, то постоянно просила маму набрать ей ванную или затопить баню. Марья всегда посмеивалась над дочерью, говорила, что Варе не только красота от мамы передалась, но и ее любовь к морю. Когда Марья была в хорошем расположении духа, она радовала дочку рассказами о своей родине, где поленница могла плавать часами в бушующих волнах. Каждый раз мама обещала свозить туда Варю, когда та подрастет. От этих мыслей девочке стало грустно, она утерла предательски выступившие слезы и снова сосредоточилась на учебнике. Варя свято верила, что, возможно, если будет хорошо учиться и хорошо себя вести, то она выйдет отсюда как можно быстрее и сможет увидеть маму. Она вспоминала прощальный разговор с Ваней, который ее привез. Он говорил ей, что и как надо делать, чтобы быстрее выйти на волю. Тогда его слова казались издевательством, сейчас же обрели смысл.

– Варвара Ильинична,– улыбаясь хмурящейся девочке, сказал тогда Ваня, – выйти отсюда можно двумя путями: будучи бесполезной или будучи очень ценной. И тех, кто выбрал первый вариант, я больше никогда не встречал. Понятно?

***

Они гнали на всей скорости, не давая себе сделать лишний вздох, мышцы ныли, ноги горели, но подростки не останавливались. У Брата сбилось дыхание на начале шестого круга, хватая ртом морозный воздух, он старался не отставать от несущейся впереди Ал. Каждый раз она его обгоняла, как бы быстро он ни бежал. Он не мог этого понять, ведь он был выше и больше, занимался не меньше, шаг у него был шире раза в два – Ал не особенно выдалась ростом. Но она все равно бежала быстрее. Проносилась мимо него с нечеловеческой скоростью, не замедляясь ни на долю секунды. И он обязательно отставал на несколько метров.

Они стояли и тяжело дышали, не забывая опасливо поглядывать на балкон комнаты охраны. Один раз их чуть не поймали: кафтан оказался новый, дотошный, всерьез воспринявший задачу не спать всю ночь. Обычно они старательно пренебрегают своими обязанностями, забор и ошейники все равно не позволят никому выйти, и на несколько сотен километров вперед – ни одной живой души. Единственными посторонними, которые ходили в округе, были волки. Но они, как и все животные, чувствовали сильный ведовской фон и обходили лагерь стороной. Все отлично складывалось в пользу крепкого ночного сна, а не ночного дозора.

Ал смотрела на небо, застеленное звездами. Она практически не мигала, в зеленых глазах отражался свет от полной луны, из-за чего казалось, будто девушка из другого – фантастического мира. Но Братиславу все это было чуждо, он никогда не был романтиком, никогда не чувствовал красоту окружающего его мира. Его больше волновали мирские проблемы. Например, сейчас все его мысли занимал прилипший к спине свитер. Уперев ладони в колени, он все еще тяжело дышал и утирал рукавом пот со лба.