— Папа, а почему у тебя нет пальцев? — спрашивает Ханна, когда между песнями наступает перерыв.

Мы все замолкаем, наше внимание переключается на Тэтчера.

Я часто задавалась этим вопросом, будь то его искалеченная рука или же множество шрамов, которые я время от времени замечала, когда ткань его рубашки немного сдвигалась в сторону. Однажды, когда он гостил у нас в выходные, я проходила мимо его комнаты, когда он одевался, и только тогда увидела все остальные. Шрамы на его руках и ладонях — ничто по сравнению с теми, что уродуют его торс.

Тэтчер отвечает на этот вопрос легкомысленно.

— Ох, знаешь, просто неудачные обстоятельства.

— Что случилось? — не перестает она расспрашивать.

Когда он молчит, вмешивается Брэкстен:

— Может, тебе повезет, малышка. Мы уже много лет задаем ему тот же вопрос.

Я хмурюсь, с удивлением обнаруживая, что даже парни не знают.

— Некоторые вещи лучше не знать, — говорит он, останавливая на этом разговор.

Все замолкают, когда по длинной гравийной дороге к дому подъезжает дорогая черная машина.

При виде машины Джастис вскакивает на ноги.

— Папа, отведи Ханну в дом.

Тэтчер быстро подхватывает Ханну на руки и уходит в дом, прежде чем я успеваю сказать хоть слово.

— Джастис, кто это? — спрашиваю, гадая, кто его так взбудоражил.

— Тебе тоже надо зайти внутрь. — Взгляд, который он бросает на меня, заставляет пульс нервно подпрыгивать.

Я остаюсь на месте, устремляя взгляд обратно к машине, когда та останавливается. Из нее выходит блондинка, и мое сердце обрушивается вниз.

Моя мать.

По ее вздернутому носу и презрительному выражению лица я могу сказать, что ничего не изменилось, хотя я этого и не ожидала.

Несмотря на то, что я ждала этого визита, я все равно чувствую себя не готовой, мои нервы пригвождают меня к качелям, на которых я сижу.

Джастис начинает спускаться по лестнице, его братья следуют за ним, закрывая меня собой.

— Вам здесь не рады, — говорит он. — Уезжайте, сейчас же.

— Нет, пока я не поговорю с ней.

— Этого не будет.

— Лучше вам не связываться со мной, мистер Крид.

Брэкстен фыркает в ответ на угрозу.

Наконец я прихожу в себя и встаю, спасая их от ее гнева.

— Все в порядке, Джастис. — Мои ноги несут меня вперед, заставляя спуститься по ступенькам.

— Ты не должна встречаться с ней, Райан.

Я касаюсь рукой его плеча, проскальзывая между ним и Ноксом.

— Все в порядке, — заверяю я его, прежде чем повернуться к ней лицом. — Чего ты хочешь, мама?

Она срывает свои дизайнерские солнцезащитные очки, ее глаза наполнены яростью.

— Как ты смеешь, — говорит она с презрением. — Как ты смеешь показываться здесь после стольких лет?

— Я имею полное право здесь находиться.

— Как бы не так, черт тебя побери!

— Это моя семья, — говорю я ей, чувствуя уверенность, когда делаю это заявление рядом с окружающими меня мужчинами.

Она бросает на них полный отвращения взгляд.

— Семья? Вот как это теперь называется. Ты хоть знаешь, кто из них отец?

— Осторожнее, леди. — Джастис делает шаг вперед, но я кладу руку на его грудь, отказываясь позволять ему бороться за меня. Это моя битва, и я собираюсь покончить с ней раз и навсегда.

— Я точно знаю, кто, и ты тоже. Уверена, вы с отцом всегда это знали.

Не сомневаюсь, они прекрасно осведомлены, где я находилась все это время. Без вариантов, с их-то связями. Им просто было плевать, потому что я жила достаточно далеко, чтобы не пятнать их драгоценную репутацию.

— Мы с Ханной вернулись, и вам придется с этим смириться, — говорю я, гордясь тем, как твердо звучит мой голос. — Винчестер — большой город. Мы будем держаться подальше от вас, а вы — от нас.

Ее лицо искажается от гнева, она тыкает пальцем мне в лицо.

— Послушай меня, маленькая сучка, одно дело, когда ты сбегаешь, но я не позволю тебе вернуться сюда и прятаться на земле этого черномазого со своим ублюдком.

Я вздрагиваю, оскорбление разжигает во мне ярость. Джастис тянется к ней, но я быстрее. Сжатым кулаком я наношу удар ей в лицо.

Ее голова резко дергается в сторону, в воздухе эхом разносится громкий шлепок, и на ее лице отражается шок.

— Никогда не смей говорить так о моей дочери и Тэтчере! — на глаза наворачиваются слезы, и это замечание вызывает во мне не только боль, но и ярость. — Ты никогда больше не приблизишься ко мне или к моей семье, — кричу я, и слова перерастают в сдавленные рыдания.

Джастис разворачивает меня, притягивая к себе.

— Уберите ее отсюда, быстро!

Брэкстен уже движется к ней, хватая ее за руку.

— Эй! Что ты делаешь? — яростно бормочет мать. — Немедленно убери от меня свои руки.

Словно ничего не слыша, он продолжает тащить ее к машине, где стоит Нокс, придерживая открытую дверцу.

— Уезжай, Райан! — кричит она, вырываясь из рук Брэкстена. — Ты меня слышишь? Уезжай сейчас же, иначе…

Что бы она ни сказала дальше, Брэкстен заталкивает ее в машину и захлопывает дверцу у нее перед носом, не оставляя ей другого выбора, кроме как уехать.

— Боже, как я ее ненавижу, — шепчу, глядя, как ее машина исчезает из вида. — Я так ее ненавижу.

Джастис поднимает мое лицо к своему, в его темных глазах виден гнев.

— Забудь о ней. Она не имеет значения, и никогда не имела. Ты, я и Ханна — единственное, что важно.

Он прав, и я знаю это, но по какой-то причине, даже после всех этих лет, она все равно глубоко пробирается мне под кожу, причиняя сильную боль.

— Хороший правый хук, — комментирует Брэкстен, возвращаясь к нам с Ноксом.

— Спасибо, что избавились от нее, — говорю я, шмыгая носом.

— Я бы сделал это раньше, но молился, чтобы ты ей вдарила, потому что сами мы не можем.

Грустная улыбка растягивает мои губы.

— Я сожалею о том, что она сказала, — шепчу я им.

— Ты не должна извиняться, — говорит Джастис, с нежным выражением касаясь пальцами моего лица.

Я льну к его прикосновению, благодарная, что он был здесь со мной. Что все они были. То, как они прикрывали меня, значит больше, чем они могут знать.

Раздается виброзвонок. Джастис лезет в карман и достает телефон. Он смотрит на экран, а затем подносит сотовый к уху.

— Клемсон, что такое?

Когда его взгляд перемещается на братьев, они подходят ближе.

— Мы едем. — Он отключается и убирает телефон обратно в карман.

— Это был Крейг. Он что-то нашел. Хочет, чтобы мы встретились с ним на заброшенном складе на Олд-Миллер-роуд.

— Это в сорока минутах езды, — говорит Брэкстен. — Почему так далеко?

— Не знаю, но похоже, у него для нас что-то важное.

— Поехали, — говорит Нокс, проталкиваясь вперед. — Я поведу.

Брэкстен следует за ним, а Джастис колеблется, глядя на меня сверху вниз.

— Иди, — говорю я ему. — Со мной все будет в порядке.

— Уверена?

— Да.

Наклонившись, он целует меня, заполняя мое печальное сердце чем-то более прекрасным. Потом его лоб прижимается к моему, дыхание щекочет мои губы.

— Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь.

Я киваю.

Он направляется к грузовику как раз в тот момент, когда Нокс заводит мотор, и громкий рев двигателя рассекает воздух, прежде чем они отъезжают. Взяв себя в руки, вытираю остатки слез и направляюсь внутрь, обнаруживая Тэтчера на кухне.

— Все в порядке? — озабоченно спрашивает он.

— Теперь, да. Но парням только что позвонил Крейг. Они сказали, что скоро вернутся.

Он кивает.

— А где Ханна? — спрашиваю я.

— Рисует в гостиной. Иди к ней, я приготовлю тебе чай.

Я направляюсь в другую комнату и вижу, что она стоит на коленях на полу среди разбросанных вокруг карандашей.

Она смотрит на меня, и при виде моего лица ее улыбка исчезает.

— Мамочка, ты в порядке?

— Да, детка, в порядке. — Я сажусь рядом с ней и притягиваю ее к себе, жаждая обнять ее. — Я люблю тебя, Ханна. Очень сильно. Ты же знаешь?