Аннабет словно получила удар тупым предметом под дых. Конечно, она знала, что Перси уже не на их стороне, но только услышав это, поняла, насколько отвратительно и ужасно это звучит.
— Лука же сказал, что знает, как разобраться с Перси, — сказал Джейк. — Мы должны придумать, как освободить Олимп.
Аннабет нахмурилась. Вот почему здесь не было Кастеллана. Неужели он там сражается с Перси? Чейз хотела задать вопросы, но Кларисса помешала.
— Римляне освободили захваченное титанами, и теперь Рейна и Фрэнк со своим легионом двигаются к Олимпу на помощь нам. Мы разорвём их на куски.
В следующую секунду картинка переменилась. Аннабет уже очнулась посреди поля боя, и вокруг царили такой шум и суета, что она не сразу поняла что произошло. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что это сон, но случайный толчок в спину от одного из воинов был слишком реальным.
Чейз посмотрела перед собой. В руках у неё оказался меч, и сама она, в полном боевом облачении, стояла в центре всей битвы. Вокруг падали и поднимались воины, кто-то закричал, ещё кто-то выругался, а вслед засмеялся самым жутким смехом. Аннабет принялась отбиваться от врагов, попутно пытаясь понять, что происходит. Она ждала услышать какой-нибудь приказ Клариссы или ещё кого-нибудь, но рядом никого не оказалось.
Совсем рядом слишком громко закричали воины: туда Аннабет и рванула, оттолкнув противника. За спинами других она увидела двоих парней, скрестивших мечи в битве. Издалека она их не видела, но уже сердцем чувствовала, кто это. А когда подошла ближе и убедилась, ей показалось, что у неё выбили землю из-под ног. Перси и Лука сцепились в бою. Как два вихря, они атаковали и защищались, делали обманные выпады, оборонялись и тут же принимались повторять это снова. Прекрасно зная технику друг друга, им обоим было трудно взять вверх в борьбе. Перси был более напористым и атаковал больше, в то время как Лука защищался до определённого момента, а затем нападал сам, выбирая удобное время.
Аннабет затаила дыхание. Она хотела вклиниться между ними и остановить эту битву и даже уже втиснулась между воинами, как тут Кларисса, выскочив неизвестно откуда из толпы, вонзила меч в спину Перси. Острие вылезло из груди, и юноша, удивлённо посмотрев на окровавленный клинок, упал замертво. А в следующую секунду один из врагов отрубил голову Ла Ру.
Аннабет, кажется, закричала, но всё вокруг вновь исчезло. Когда она проснулась в следующий раз, она была настолько опустошена и убита горем, что была даже рада, что не помнила, чем закончилась битва. Ей хватило того, что она запомнила битву Перси и Луки, закончившуюся смертью Джексона и убийством Клариссы.
Девушка оглянулась. Она вновь была в домике Афины, вот только он опустел. Осталось лишь несколько полубогов, да и те были слишком тихими. Аннабет вышла из домика в пустой Лагерь. Прежде бывший шумным и наполненным кучей подростков местом, теперь Лагерь казался пустынным и заброшенным. Не было многих полубогов; сначала Аннабет подумала, что они все уехали домой, а потом поняла: они просто погибли.
— Лука!
Аннабет обернулась на оклик. Хирон звал Кастеллана, который быстро вышел из Большого Дома. Злой, как чёрт, юноша обернулся к кентавру и злобно сказал:
— Погибли сотни, Хирон. Сотни! И да, я всё ещё считаю, что нам не стоило выходить на защиту Олимпа! И тем более сейчас не стану подниматься к Зевсу, чтобы услышать его гнилые поздравления!
— Зевс правда чувствует вину! Если мы не ответим на его приглашение…
— И что он сделает?! Разрушит мою жизнь?! Ты правда думаешь, что ещё осталось что-то разрушать?
— Олимпийцы и так все в ссоре. Многие теперь открыто высказывают сомнение относительно власти Зевса…
— Наконец-то хоть у кого-то появился здравый смысл! — съязвил Лука. — Не прошло и тысячи лет и пары катаклизмов! Мы спасли их задницы. Снова. И после стольких смертей я больше не желаю видеть их. И мне плевать, если Олимпийцы перегрызут друг другу глотки. Из-за них мы похоронили многих друзей, из-за них легион остался без преторов, так что не смей винить меня в том, что я не хочу видеть эти божественные всё ещё живые рожи.
Аннабет беспомощно переводила взгляд с Хирона на Луку. Старый кентавр с непередаваемой болью смотрел вслед Кастеллану, который быстро ушёл в свой домик. Девушка хотела пойти за ним, но всё вновь исчезло.
Когда Чейз оказалась на Олимпе, он был весь разрушен. Даже после войны с Геей некогда красивейший город не выглядел таким жалким, как сейчас. И если тогда кто-то хоть пытался вернуть былой вид, то сейчас всем Богам, очевидно, было плевать. Они был заняты ссорой. Отовсюду доносились крики. Нечастый гость Олимпа Аид теперь навестил этот город со своей свитой мертвецов; Арес кричал о том, что Зевс слишком слаб, чтобы продолжать занимать трон Царя Богов; Афина не самыми приемлемыми словами отвечала, что не Аресу заикаться о силе и смене власти, а Гера напрасно призывала всех воззвать к здравому смыслу. Зевс на всё это ответил в привычной манере: грохотом грозы, сила которой сотрясла весь Олимп.
— Никогда не смей сомневаться в моей силе! — проревел Зевс.
— Твоей власти пришёл конец! — закричал с другой стороны Аид.
Началась вакханалия. Боги, обретя свой истинный облик, принялись нападать друг на друга, и выброс их силы был так велик, что началось землетрясение. Аннабет с высоты горы Олимп видела, как здания начали трястись и, не выдержав, падали, как домино. Люди выбегали на улицу, как муравьи, которых потревожили в их муравейнике, кричали так громко, а отсюда это слышалось как писк огромной мыши.
Боги остановились и посмотрели вниз, словно только заметили, что происходит. На какие-то пару секунд все надеялись, что скоро всё закончится: просто очередное землетрясение, и на этом всё. Но на деле тряска становилась сильнее. Сама Земля раскалывалась на части, и Аннабет от ужаса, настигшего её, едва ли подавила в себе желание скорей самой упасть в самую пропасть, чтобы всё быстрее закончилось. Она вдруг поняла, что это — конец. Не конец рода людского или Богов. Это конец всего. Раздался оглушительный треск. Огромная расщелина протянулась прямо посреди Америки, разрубив континент надвое. Падали уже не просто здания, падали целые штаты в чёрное ничто. Люди ничего не могли поделать. Боги ничего не могли поделать. Чёрное пятно в самом низу начало расти. И чем больше оно становилось, тем меньше оставалось земли. Наконец, Хаос достиг верха — Олимпа. Расколол город, как орешек, и ничего, кроме пустоты, Аннабет больше не видела.
Не было смерти, не было жизни. Она, как и все остальные, просто зависла в пустоте без возможности куда-либо двигаться. Страх, который был вначале, испарился. Теперь она не чувствовала ничего, потому что была ничем.
И когда она осознала, что проведёт в этом состоянии бесконечность, ей стало по-настоящему ужасно. Вот только поделать с этим она ничего не могла. Ни жизни, ни смерти. Только её живое сознание без тела в объятиях Хаоса.
Аннабет молилась о том, чтобы вместо этого во второй раз упасть в самые глубины Тартара.
— Аннабет!
Когда Чейз очнулась, резко сев, она не сразу поняла, что это был кошмар. А когда наконец увидела перед собой лицо Рейны и к ней вернулся слух, она услышала чей-то крик. И лишь когда хотела об этом спросить и ей пришлось замолчать, она осознала, что кричала она сама.
Рейна выглядела встревоженной. Возможно, это было потому, что на неё смотрела дочь Афины самым безумным и невменяемым взглядом, выпучив свои серые глаза. Когда она наконец успокоилась и расслабилась, Рейна выдохнула и ослабила хватку.
— Нельзя помогать Олимпийцам, — дрожащими губами произнесла Аннабет и неосознанно обняла себя руками, чувствуя озноб. Ощущение во сне заставили всю её задрожать, и её единственным желанием было скорей смыться отсюда. Видения её предельно достали, она готова была плакаться и молиться о пощаде, лишь бы эти картины перестали её преследовать, но она держалась из последних сил.
