— Уверена. Но мне понадобится твоя помощь.

— Что нужно сделать? — тут же спросила Рейна, выпрямившись.

— Голоса становятся громче, а видения приходят неожиданно и выматывают меня. Я бы не просила это, зная, как ты к этому относишься, но…

— У нас нет другого выбора, — хмуро заключила Рейна и протянула Аннабет руку, помогая встать. — Но я хочу знать, что ты уже видела.

Аннабет поджала губы и опустила глаза. Она вновь прокрутила в голове всё то, что ей показали, решая, что из этого хочет сказать Рейне, а потом до неё дошла очень простая истина, которую она почему-то поняла сейчас: Перси не сын Посейдона. Ей вновь стало дурно, но на этот раз не из-за голосов в голове.

Она покачнулась, но Рейна удержала её за плечи, не дав упасть. В её глазах мелькнуло волнение, но оно сразу сменилось недовольством с примесью раздражения.

А Аннабет не хотела сейчас вообще говорить с кем-либо об увиденном. Рейна поняла это по отведённым в сторону серым глазам и решила не настаивать, хотя ей никогда не нравилось, что от неё что-то скрывают.

Чейз сменила одежду, пока Рейна достала запасы еды. Они ненадолго остановились, чтобы перекусить, перебросившись лишь парой слов. Никогда прежде еда в таких условиях не казалась Аннабет столь отвратительной, но она понимала, что ей нужно подкрепится.

В полной тишине Аннабет стала размышлять о Посейдоне, об Океана и Перси и сама не заметила, как с головой погрузилась в свои мысли, даже голоса ненадолго замолкли.

Посейдон, как оказалось, скрыл ребёнка Океана от Зевса, признав его своим, а титан в открытую сказал о своих планах на Олимп. Аннабет не особо верила в то, что Океану так сильно хочется обойтись малыми жертвами, но он не казался лгуном и прохвостом, каким был тот же самый безумец Кронос. В отличие от тех, с кем приходилось сталкиваться Аннабет, Океан был более уравновешенным и спокойным, что и делало его, впрочем, опаснее других. А ещё он просчитывал каждый свой шаг. По его разговору и готовым ответам на любой вопрос было ясно, что он планировал это давно. И речь шла далеко не о паре лет. Эта расчетливость пугала. Неизвестно, что надумал Океан, но раз Посейдон оказался с ним заодно…

Аннабет тряхнула головой. Как мог Бог морей так предать брата? Принять ребенка титана за своего, опекать его всю жизнь, а потом… Потом Океан умолчал о том, как именно предстоит ему спасти всех от пробуждения Хаоса, но что-то подсказывало Чейз, что это будет участь похуже даже падения в Тартар. Ещё и Тритон, оказалось, узнал о проступке Посейдона. Наверняка Владыка Морей силой заставил наследника молчать, но скопившийся гнев вылился в банальное предательство. Океан вроде говорил, что хочет обойтись меньшей жертвой. Видимо, что-то и у него пошло не по плану.

В следующий раз, когда Аннабет вновь вырубилась, они уже дошли до какой-то границы. То, что это границы, было понятно по астрам, выстроившимся в ровный ряд. За ними лес становился ещё более диким и не дружелюбным, и даже Рейна замешкалась, когда переступала эту грань, чтобы пройти дальше.

Чейз же потеряла сознание, прежде чем успела даже поднять ногу.

На этот раз она оказалась в одной из комнат темного дворца. Аннабет узнала это место: здесь она уже видела Перси, преклонившего колени перед Океаном. И картина была похожей, только вместо Джексона теперь был пират, которого она узнала сразу же — Хрисаор.

— Персей с легкостью обдурил тебя однажды. А на этот раз он будет не один.

Хрисаор при упоминании о его неудаче тут же озлобился, и Аннабет была готова поклясться, что слышит скрежет его зубов. Впрочем, он не решился возмущаться при Океане, а потому ему пришлось взять себя в руки.

— Я больше не позволю так себя обдурить. Не шайке малолетних выродков, родившихся по ошибке. Я знаю, как сделать так, чтобы Персей остался один, как ты того и хотел.

— Не думаю, что тебе это удастся…

— Поэтому я привёл того, кто знает и кто сделает это, — почти промурлыкал Хрисаор, а в его противных маленьких глазах плескалась жажда крови.

Океана это заинтересовало. Во всяком случае, он теперь хотя бы удостоил пирата взглядом и выгнул бровь, словно спрашивая: “Так что у тебя? “

То, с какой вычурностью Хрисаор поднялся на ноги и отвёл руку в сторону, навело Аннабет на мысль, что ему уж очень хотелось бы превратить этот момент в свой триумф, который бы увидел не только титан.

Из тени вышел Тритон с поднятой головой. Он отвесил лишь лёгкий поклон Океану и выпрямился, не боясь смотреть прямо ему в глаза.

— Я знаю, как сделать так, чтобы Перси Джексон остался один, без поддержки его друзей.

Океан кивнул, разрешая Тритону продолжать.

— Его связь с друзьями очень крепкая, но не нерушимая. Стоит только ему сделать непростительную ошибку в виде убийства, — Тритон сделал паузу. — Убийства офиотавра.

— Сила офиотавра не может достаться Богу.

— Поэтому она достанется Хрисаору. Чтобы он мог взять в осаду два лагеря, и тогда они не смогут помешать тебе захватить Олимп.

Океан смерил Тритона пристальным взглядом. Не слишком внимательному человеку могло бы показаться, что титан рассматривает предложенный вариант, но на деле он давно уже знал и свой ответ, и их предложение. Оно не стало для него удивлением, он просто тянул время, позволяя этим двоим так думать.

— И ты это делаешь, потому что… — начал Океан и не закончил, давая эту возможность Тритону:

— Потому что Перси Джексон — кость в моем горле. Из-за него отец предал Зевса и обещал власть над всеми водами вернуть тебе.

Океан усмехнулся, и от этой усмешки вдруг всем стало не по себе, включая Тритона, который потупил взгляд и нахмурился.

— Тебе явно не по душе, что я пришел за тем, что изначально принадлежало мне. И ты даже не пытаешься это скрывать. Так почему я должен доверять тебе?

Тритон встал на колено, но взгляда от Океана не отвел.

— Я клянусь рекой Стикс, я лишу Перси Джексона всего, чем он сильно дорожит, и избавлю от него Лагеря.

— А я уж постараюсь, чтобы эти мерзкие полубожки не лезли защищать Олимп, — продолжил Хрисаор.

— Вы их просто окружите и не позволите выйти за границы. Можно одно-два показательных убийства, но я не потерплю кровопролития, — предупредил Океан. — Так что, Хрисаор, аккуратней с силой, за которой идешь.

Аннабет не знала, что её поразило больше: сила ненависти к Перси, из-за которой Тритон и Хрисаор сговорились, или серьезность намерения Океана взять власть, не переступая при этом через головы полубогов. Серьезно, то, что этот титан оказался первым, кто не собирался давить жителей лагерей как букашек, было удивительно. Настолько, что Аннабет не очень верила этим словам, хотя Океан, судя по его тону, был очень даже серьезен.

Последние двое суток Рейна практически все время тащила Аннабет на себе, делясь с ней силами. Голоса в её голове не желали утихать, она становилась слабее с каждым днем, сил идти без поддержи у нее почти не было. Девушка вечно дергалась, словно её периодически что-то пугало; она нервно оглядывалась по сторонам, витая где-то в своих мыслях, и больше напоминала сумасшедшую версию себя.

Рейна решила устроить привал. Она оставила Аннабет одну, но не рискнула отойти от неё слишком далеко. Претор наспех развела небольшой костер, достала оставшуюся еду, впихнула в руки Чейз немного амброзии и дала запить глотком нектара. Дочь Афины даже немного в себя пришла.

Рейна долго на неё смотрела, прежде чем всё же решила нарушить молчание и поделиться тем, что беспокоило её аж со встречи с Хиллой.

— Наш план провалился, — начала она.

Аннабет нахмурилась, в её глазах читалось непонимание.

— План с обманным кораблем. Они в засаде. Корабль с центурионами пятой когорты и мирными жителями оказался в плену.

У Аннабет пересохло во рту. Она вспомнила Перси, обещавшего принести Океану Олимп на блюдечке, и больше всего с тех пор она боялась, что он может выбрать самый кровожадный способ.

— К-кто? — спросила она, а сердце её замерло, не желая слышать никакого ответа.