Аннабет почему-то предпочитала держаться на расстоянии от новой гостьи. То, как её поприветствовал Перси… Он никогда не говорил о том, что случилось на острове Огигия с Калипсо. И что-то ей подсказывало, что посиделки у них вряд ли были просто дружескими. Впрочем, Чейз не из тех девушек, которым сносит крышу от ревности, но прежде чем начать секретничать с новой подружкой Лео, ей хотелось бы узнать, что было между ней и Перси.

Дионис, недовольный тем, что дочь титана прямо с небес свалилась на ему голову, ушёл, бурча под нос разные проклятия. Хирон отправился с ним, не желая портить приятный вечер для полубогов.

А вот Перси с ребёнком в “кенгуру” пришлось отправиться в свой домик. Хедж ещё не вернулся, а сатирёнку нужен здоровый сон в тишине и покое. А шумный приём Лео с ярким рассказом о его подвиге в это никак не вписывался.

Он уложил малыша на соседнюю койку, которая обычно принадлежала Тайсону, и обложил подушками, чтобы он случайно не перевернулся и не упал. Сам Перси, потянувшись, лёг на свою кровать.

Темнота в комнате почему-то стала напоминать темноту в Тартаре. И обычно он бы включил свет, но из-за него мог проснуться ребёнок. Смех в обеденном павильоне доносился даже сюда, но почему-то совсем не успокаивал. Он больше напоминал хохот противных монстров, злорадствующих повсюду. И это мучило его. Забиралось под самую кожу, не давая спать, и Джексон возненавидел все ночи, потому что кошмары преследовали полубога, накрывали с головой и совсем не желали отступать.

Перси закрыл руками глаза и постарался выровнять дыхание. Рядом спокойно сопел Хедж-младший, и юноша сосредоточился на его мерном дыхании. Может, хоть это его успокоит. В конце концов, денёк был не из лёгких, и маленький сатирёнок его измотал, он должен был сразу вырубиться, как только голова коснулась подушки!

Перси повернулся на один бок, потом на другой, но всё без толку. Он даже ещё не задремал, а кошмары лезли в голову, роясь в его мыслях назойливой стайкой мух.

Юноша выдохнул и снова лёг на спину, уставившись в потолок. Вспомнить о чём-нибудь приятном. Это должно было помочь. И подумать он не успел про мерный шум воды в раковине, как тут же услышал её тихое журчание.

И если раньше он радовался своим успехам, то сейчас это его напрягало. Он вспомнил сегодняшний водный кулак, обеспечивший Лео, Калипсо и Фестусу мягкую посадку. Когда он даже осознать не успел тот план, что родился в глубине его мозга, как океан, словно всё это время подслушивал, тут же отозвался на его желание и обратился спасительной рукой.

Перси, конечно, заметил, что стал сильнее после ада, через который ему пришлось пройти. Тартар подарил ему не только кошмары, но и силу, границ которой он ещё не знал. И иногда это пугало. А может, от недостатка сна он просто начал параноить. Да, это всё от недостатка сна.

В дверь тихо постучали, и Перси вскочил с кровати. Он был рад любому гостю, и плевать, что мешают его сну — лучше ночные сонные разговоры, чем ночные жуткие кошмары.

Он открыл дверь, увидев за ней Аннабет. И он молча встал в сторону, пропуская девушку внутрь.

— Ты как? — спросила она, подходя к ребёнку, чтобы убедиться — он спит.

— В порядке, — уклончиво ответил Перси. — Почему ты не с ними?

— Решила проведать тебя и проверить, как идут дела, — улыбнулась она. — Ты рассказал мне про кошмары. Вот и я…

— Просто… не могу заснуть. Не парься. Всё же прошли… столько всего. Странно было бы, если всё было бы нормально.

— Ну, вчера ты спал хорошо, — заметила Аннабет. Она подошла к Перси, обняв его за шею, и тепло улыбнулась.

— Потому что ты была рядом, — ответил он, положив руки ей на талию.

Он потянулся к ней за поцелуем, коснулся её губ, прижимая к себе, но Аннабет мягко отстранилась.

— Тут ребёнок, Перси.

— Он спит.

— Он ребёнок мистера Хеджа. Думаю, он проснётся в самый неподходящий момент и начнёт лягаться и бросаться подушками, — тихо засмеялась она.

Перси театрально выдохнул, но на губах заиграла улыбка.

— Да, это точно. Он и так сегодня пару раз норовил исправить мне нос и оставить следы своих копытцев везде, куда только мог дотянуться.

— Кстати, то, что ты сегодня сделал… Ну, я про водный кулак. Это было круто, Рыбьи Мозги!

Перси почувствовал, как кровь хлынула к щекам, и поблагодарил всех Богов за то, что свет был выключен.

Но Аннабет не нужно было видеть, чтобы знать — юноша смутился. Как мальчишка, которому достался быстрый невинный поцелуй в щёку от девчонки за соседней партой.

— С-спасибо, — пробормотал он, пряча улыбку. — Это было…

— Круто, — закончила за него Аннабет. — Не хочется портить всю эту обстановку, но… Ты мне расскажешь, что произошло тогда на Огигии?

Перси опустил руки и отвернулся.

— Ничего… ничего особенного, просто…

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, — тут же оговорилась Аннабет, жалея, что задала такой вопрос.

— Нет-нет! — тут же поспешил Перси, повернувшись к ней. — Она… как бы это сказать. Она влюбилась в меня. Это вроде как её проклятие. Герои попадают к ней на остров, откуда нет выхода, и как только она… она полюбит его, тогда появится плот, на котором можно уплыть. И она… просто я обещал ей, что как только доберусь до Олимпа, обязательно попрошу, чтобы её освободили, а когда это всё случилось…

— Ты ведь просил за неё, — напомнила Аннабет.

— Я должен был проконтроливать, чтобы Боги исполнили свои обещания, а я… В общем, мне неловко перед ней, я, кажется, задолжал ей извинения.

— Не сильно удивляйся, если она тебе вмажет, — пожала плечами Чейз, присаживаясь на кровать Перси.

— Почему она должна мне вмазать? — нахмурился он, садясь рядом.

— Ну, я бы так и сделала, — хмыкнула она.

— Вот за это я тебя и люблю, Воображала, — Перси погладил рукой её по щеке, наклоняясь ближе, и поцеловал.

Аннабет легла на кровать, отвечая на его поцелуй, и сама обняла его за шею.

— Не боишься, что завтра нас снова спалят? — спросила она между поцелуями.

— Фрэнк теперь будет обходить сия дом греха за километры, а Хедж… Хедж может и дальше размахивать своими копытами, уж это я как-нибудь переживу.

Перси поцеловал её в губы, устроился сзади, прижимая Чейз к себе, и зарылся носом в светлые волосы Аннабет.

И уже через пару минут он заснул спокойным сном.

Перси вновь очнулся, чтобы посмотреть на собственные руки в крови. Отец даже не смотрел на него. Отводил взгляд, словно перед ним не его сын, которым он гордился, а прокажённый убийца.

— Я не делал этого, — снова и снова бормотал Перси, зная, что ему всё равно никто не поверит.

— Убирайся, — процедил Посейдон. — Не смей никому ничего говорить. Веди себя как обычно, а сейчас убирайся.

— Я не делал этого!

— Я сказал: убирайся! — закричал Бог, и вся земля, кажется, затряслась от его гнева.

Пол под Перси провалился, и он вновь падал с Олимпа, отчаянно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Хоть как-нибудь не падать опять и опять в Лагерь, где на него уже объявили охоту. Или пусть хотя бы в этот раз он от удара расшибётся в лепёшку и с концами.

Но нет. Перси упал, но не погиб. Он оглянулся по сторонам, наперёд зная, что скоро услышит погоню.

И он пустился бежать. Перси бежал по лагерю. Снова. На ветки и корни деревьев, которые мешали ему нестись прочь от беды, ему давно стало плевать. Боль он уже не чувствовал.

Голоса становились громче. Нагоняли его, как волна цунами — слишком огромная, чтобы убежать, и слишком разрушительная, чтобы остаться в живых.

Перси уже даже не знал, зачем бежать. Конец всё равно один — смерть.

А потому он остановился, опустившись на колени. Плевать. Пусть скорее снова окружат его, пусть, наконец, заколют его до смерти, не давая даже малейшего шанса выжить. Пусть он уже проснётся. Или нет. Какая, к чёрту, разница.

«Предатель!» — доносилось ото всюду.

Перси закрыл уши руками, поморщившись.

Крики становились громче, и он зажмурился, зная, что произойдёт дальше. Только видеть собственную казнь он не хотел.