— Ей нужен был мужчина. А ты лишь любовался ею.

Пару дней затянулись на долгий месяц. Её друзья уже уехали, но она осталась. Осталась ради Посейдона.

Они гуляли долгими вечерами по берегу. Это был их обязательный ритуал перед тем, как разойтись по своим домам: Салли отправлялась в маленький домик, а Посейдон — в океан. Как-то они плавали вместе, и он устроил только для неё целое представление с участием дельфинов и даже одного огромного кита. Правда, когда она любовалась их ловкими пируэтами, он не мог отвести взгляда от неё. Такая восхищённая и увлечённая, в её глазах читался живой восторг.

Посейдон был очарован ею. Ему нравилось проводить с ней время, нравилось держать её за руку, нравилось разговаривать часами напролёт, узнавая её всё с новых сторон. И казавшаяся на первый взгляд мирной, она оказалась настоящей бунтаркой. Взять хотя бы тот случай, когда она спихнула Посейдона с пирса прямо в воду. И это когда он решил принарядиться! Она ни на минуту не давала ему скучать, а он не переставал её удивлять.

— Согласись, Посейдон, у тебя просто не было шансов, — хмыкнул Океан.

— Ты разбил ей сердце.

— Я подарил ей самый ценный подарок, — парировал титан.

Посейдон проклинал Зевса с его «СРОЧНЫМИ КРИТИЧЕСКИМИ ДЕЛАМИ, ПОСЕЙДОН, ГЕРА ПОЙМАЛА МЕНЯ НА ИЗМЕНЕ, МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ». Потому что ему пришлось уйти. Уйти без предупреждения, на целых два месяца, а когда он вернулся в середине сентября… Сначала он подумал, что она уехала. Учебный год был на носу, а она была из тех студенток, которые с головой погружались в студенческие будни, а после посвящали себя семье. У неё был, кажется, дядя.

Монтаук вдруг потерял всю свою привлекательность, и Посейдон собрался было уходить, когда услышал знакомый смех. Но радость буквально за секунду сменилась полным разочарованием. Она была с другим. Он тогда не понял, кто именно это был, но с ним она казалась другой. Более нежной, более ласковой. Салли была влюблена в него. Это было видно невооружённым взглядом: она краснела, смущалась, опуская взгляд, то и дело кусала губу и поправляла свои длинные волнистые кудри. В любой другой ситуации Посейдон просто уничтожил бы соперника, но с ней… С ней он так поступить не мог. Ради неё он готов был отступить.

Посейдон в последний раз взглянул на счастливую пару, которые хорошо проводили время вдвоём, как она вдруг его окликнула. Бог повернулся, удивлённо на неё посмотрев, а она помахала рукой, подзывая к себе.

Тогда она представила его как своего друга, но это уже не имело значения, потому что когда Посейдон, взглянув в глаза её кавалеру, понял, кто стоит перед ним.

Мужчина выпрямился во весь рост, расправив широкие плечи, и протянул ему руку. Его ясное лицо даже на взгляд Бога было идеальным и величественным, а взгляд его тёмно-бирюзовых глаз смотрел с уверенностью и надменностью.

Салли смерила обоих странным взглядом. Вполне возможно, она догадалась, что в представлении они не нуждаются.

— Кстати о подарках и, собственно говоря, о сюрпризах… Как тебе тот, который преподнёс… Чёрт, я забыл, как вы его решили назвать…

— Персей, — ровно отозвался Посейдон.

— Ах да, Персей, — Океан ещё раз повторил его имя, словно пробуя на вкус, а потом посмотрел на Бога. — Правда думаешь, что это он убил офиотавра?

— Я не хочу об этом говорить.

— Кто бы это ни сделал, он предельно опасен. Сила офиотавра очень велика. Обладающий ею вполне способен свергнуть Богов, а если ею завладел такой полубог, как Персей…

— Тебе ведь это было бы только на руку…

— Только если бы он осознавал это и точно знал, что с ней делать. А так он лишь помеха.

Посейдон сморщился. Как он смеет говорить о Персее в таком тоне?

— Не делай такое лицо, — небрежно отмахнулся Океан, ухмыльнувшись. — Кажется, мне придётся вмешаться.

— Ты забыл про наш договор?

— А ты сможешь сдержать своё слово? — с сомнением спросил титан.

— Только если мы немного изменим наш договор. Мне придётся раскрыть… кое-какие детали той осени. Но если Зевс узнает о тебе…

— Зевс… Кронос… Фу! — Океан брезгливо сморщил лицо. — Знаешь, почему я обратился к тебе? Потому что ты единственный из Богов способен трезво оценить всю ситуацию, единственный из Богов, кто понимает необходимость того, что я совершил и собираюсь совершить. А что касается Зевса… Пусть его задница продолжает греть трон, пусть он радуется, что ему разрешают править, как в своё время разрешали Кроносу. Мы с тобой оба прекрасно знаем, чего на самом деле стоит бояться, а пока… Пока я буду внимательно наблюдать за тем, что происходит, и вмешаюсь, когда сочту это необходимым. И Персей не убивал офиотавра. Но ты это и сам знаешь. А вот что скрыто от тебя, так это кто на самом деле совершил столь кровожадное преступление, — Океан для большей драмы выдержал паузу, с неприкрытым удовольствием наблюдая за недоумением с примесью гнева на лице Посейдона. — Кажется, свою семью знаешь со всевозможных сторон, но порой они всё равно продолжают удивлять.

И оставив Посейдона в ещё большей растерянности, чем минуту назад, Океан взорвался миллионами мелких солёных капель, унёсшихся прямо к воде.

Посейдон видел её разбитой и подавленной только раз. Когда она узнала, что ждёт ребёнка, а Океан благополучно свалил с концами. Он хотел последовать его примеру, но когда увидел её, одинокую и испуганную, не знающую, что теперь делать со всем, что навалилось на неё, он просто не смог уйти. Посейдон с удивлением обнаружил, что внутри всё сжимается. Словно все органы сдавливает в тиски, и только минутой позже он понял, что это сострадание к любимому человеку. Он даже коснулся места, где обычно располагалось сердце. Это было… странное чувство. В новинку для Бога, для которого человеческая жизнь не представляла особой ценности и любое похождение со смертными было не больше, чем приключением, но с ней… с ней всё было иначе. И Посейдон не мог оставить её. В тот день он впервые видел плачущую Салли и тогда же понял, что это, наверно, ода из самых ужасных вещей, которая с ним происходила. Она проплакала весь вечер, а он молча подставил своё плечо, не проронив ни слова.

На утро она проснулась совсем другим человеком. Вновь нежная улыбка, бодрый взгляд и куча энергии жить. О вчерашнем оба ни словом не обмолвились. А Посейдон только восхищённо на неё смотрел: столько силы в одной кажущейся только на первый взгляд хрупкой девушке. Она твердила, что всё в порядке даже тогда, когда её рвало без перерыва порой днями напролёт. В какой-то момент Посейдон сильно обеспокоился её состоянием: она выглядела слабой и осунувшейся, но её голубые глаза были полны решимости преодолеть и эту трудность.

И каждый раз, когда ей было так плохо, он проклинал Океана.

Посейдон никому не сказал о том, что титан вдруг появился среди смертных. С Океаном у него были достаточно доверительные отношения, учитывая, что он сам отдал власть над всеми водами почти добровольно, когда Зевс свергнул Кроноса.

Но Океан нашёл его сам.

— Ты ведь должен был сгинуть в пучине вод безвозвратно, — заметил Посейдон, чувствуя, что злится. Слишком быстро, слишком легко.

Словно подросток, которого подначивают к драке.

Титан, заметив это, лишь ухмыльнулся.

— К сожалению, я должен был вернуться. Я знаю, что отдал тебе всю власть над тем, что было у меня. И я не собираюсь забирать это обратно, но ты должен выслушать меня.

Посейдон поджал губы, напомнив, что Океан не из тех, кто появляется и делает что-либо просто ради забавы. И он выслушал. Выслушал всё, что ему сказали.

Правда, после мини-монолога титана единственное, что волновало Посейдона, это…

— И из всех девушек ты выбрал именно её.

— Потому что я видел, как ты на неё смотришь, — невозмутимо ответил Океан. — Потому что ты поможешь ей. И защитишь её ребёнка.

— Ты слишком самонадеян, — прорычал Посейдон, хотя понимал, что на самом деле он прав.

— Я залягу вновь на дно, — вдруг сказал титан. — Мой маленький отпуск на земле никто не заметит, ты продолжишь властвовать на вверенной тебе территории, но Посейдон… Я прошу, прошу выполнить мою просьбу.