Аннабет брела дальше. Она понятия не имела, что конкретно ищет, не знала, куда идёт, ноги просто вели её, пока она не не увидела силуэт девушки… Нет, женщины, сидящей на земле.

Она была в простом хлопковом платье. Сидела, прислонившись к дереву, и плела венок из цветов. Длинные волосы доходили ей до пояса, они красивым волнистым каскадом спускались по плечам.

Аннабет не могла разглядеть её лица, но вот глаза… Она подошла ближе, желая разглядеть этот необычный цвет, но стоило ей сделать шаг, как женщина сама отвлеклась от плетения и посмотрела на девушку.

Дочь Афины застыла, затаив дыхание. Она не могла проронить ни слова, ей казалось, что она попала в плен её взгляда. Тёплый, но за теплотой скрывался чёрный холод, мягкий, но за мягкостью проявлялась сталь, добрый, но в тоже время жёсткий. Она умудрялась совмещать в себе самые крайности и оставалась невозмутимой и уверенной.

— Давно у меня не было гостей.

Аннабет вздрогнула. Она не шевелила губами — продолжала спокойно улыбаться, но её голос… Её голос обволакивал, как тёплое одеяло в холодный день, как чашка горячего какао, согревающая ещё и изнутри.

Дочь Афины могла лишь смотреть на неё восхищённым взглядом, а слова в голове вдруг все потерялись. Она не была даже уверена, нужно ли что-то говорить. Что бы она ни сказала, всё это ей казалось… лишним и не достойным её ушей.

— Я вас знаю? — всё же не удержалась от вопроса девушка, делая шаг к ней.

— Конечно, знаешь. Правда, моих сыновей ты знаешь лучше, — женщина улыбнулась и вернулась к своему делу.

Венок, который она плела, был определённо для человека, вот только более странного венка Аннабет даже представить себе не могла. Простые коричневатые растения с трубчатым стеблем, расширяющимся к концу, с одной стороны переплетались с голубым васильком, а те в свою очередь неким образом сочетались с изящной гвоздикой. Выбор цветов самый странный, но в нём было что-то… особенное. Аннабет вперилась изучающим взглядом в венок и автоматически тут же принялась думать, что может это значить, но женщина прервала её мысли:

— Прекрасные цветы, не так ли? — спросила она, заметив заинтересованный взгляд девушки. — Может показаться, что такой выбор весьма… чуднОй. Но если взглянуть поглубже…

— Кто вы? — вдруг спросила Аннабет.

Женщина надменно выгнула бровь, и улыбка вдруг стала холодной.

— Неправильный вопрос.

— Что это за место? — продолжила девушка.

— Неправильный вопрос.

— Зачем я здесь?

— Уже близко, — улыбка на губах женщины стала ласковей. — На самом деле, я не знаю, как ты оказалась здесь. Но раз уж тебя сюда занесло, что ж… Значит, Мойры считают, что этому суждено случиться, — женщина хмыкнула и покачала головой. — Глупые старушки. Хотя, боюсь, даже они не подозревают, что вас ждёт.

— Что нас ждёт? — тут же спросила Аннабет.

И быстро взглянула на венок в руках женщины. Та как-то грустно улыбнулась.

— Ты смотришь в самую суть, но не видишь её. Это печально. Зря ты оказалась здесь. А теперь прочь с древних земель. Тебе здесь не место.

Не успела Аннабет и слова сказать, как всё вокруг исчезло, и ей показалось, что она проваливается сквозь землю и время. Она летела вниз, словно по тоннелю, а на стенах появлялись разные картины. Вот где-то прогремел взрыв, следом на пару секунд всё стало чёрным, а потом стали вырисовываться разные очертания. Хаос, Уран и Гея, все они мелькали перед глазами, проносились их дети, гиганты, за ними титаны, после — Боги, и всё это закружилось вокруг в диком хороводе. В голове Чейз старое смешалось с новым, и она вдруг почувствовала жуткую мигрень. Вот Боги в их греческом обличье, потом — в римском, затем сердце западной цивилизации вновь переместилось, и они наконец оказались в Америке.

Аннабет резко вскочила на кровати. Сердце в груди колотилось раненной пташкой, а в голове стоял целый гул, словно титаны устроили чечётку. Она закрыла глаза, пытаясь унять боль, и наконец отдышалась.

«Просто сон», — сказала она себе и собралась было лечь обратно, как тут в слабом свете луны, пробивающемся через окно её домика, она увидела пару лепестков. Аннабет дрожащими пальцами взяла их и поднесла к свету. Васильки. Это были синие васильки из её сна.

========== 11. Перси ==========

Перси просыпался несколько раз, но происходящее было как в тумане. В самый первый он чувствовал, что кто-то сжимает его руку, и в голове тут же возник образ светловолосой девушки с пронзительными серыми глазами. Он хотел сжать её руку в ответ, но сил элементарно не было.

В следующий раз он проснулся в своём кошмаре.

Правда, он не сразу понял, что это кошмар. Он словно парил в воздухе, полностью погружённый в жуткую темноту. Но она казалась ему знакомой, а потому висеть так было… спокойно.

Пока он не услышал хриплый голос, доносящийся из ниоткуда и в то же время отовсюду.

— Ты не сдержал своё слово.

Перси оглянулся, пытаясь найти того, к кому обращается этот голос, но не видел никого. Неужели он разговаривает с ним? Юноша открыл было рот, чтобы спросить, что за слово он не сдержал, но не смог произнести и звука.

— Я лишь хотел проверить…

Это был другой голос. Более… человечный. Перси обернулся вокруг своей оси, пытаясь разглядеть хоть одного из собеседников, но повсюду была лишь кромешная тьма и два голоса, готовых свести его с ума.

— Дитя титана должно жить, — вновь прошипел голос.

Перси лихорадочно пытался сообразить, о ком они говорят, но все мысли были враздрае, и он даже не был уверен, что в полной мере слышит и видит то, что происходит. Голова разрывалась на части от боли, пульсирующей, отбивающей бешеный ритм, словно кто-то пытался достучаться до него. И снова сосредоточиться на разговоре было делом трудным.

— … Твоё дело привести дитя ко мне, — продолжал голос.

— Я приведу, — отозвался второй, и в его тоне слышалась злость.

Дитя титана… Калипсо? Что им от неё понадобилось? Зачем её хотели убить?

— И в следующий раз я не стану проявлять снисходительность, — продолжал шептать голос, и у Перси всё внутри сжалось от ужаса, который в него вселяло это место. — Я не стану как Кронос щадить за поступки. И если это повториться, ты будешь гнить вместе с остальными Богами.

— Я больше не допущу ошибок, повелитель, — благоговейно произнёс второй. — Я приведу к вам дитя титана.

Сон растворился, но Перси пытался удержаться: что дальше? Кто идёт за Калипсо и что они собираются делать? Но ответы на эти вопросы, по крайней мере сейчас, получить ему не удалось. Он падал в темноту, и ему казалось, что он вот-вот проснётся, но вместо этого свалился прямо на свою кровать.

Но это всё ещё был сон.

Хотя то, что это был определённо не его кошмар, уже радовало. Перси оглянулся, с удивлением отмечая, что это его старая комната. В прошлом году они с мамой устроили ремонт, но тут всё было обставлено как пару лет назад.

— Ты позволил Минотавру почти убить себя.

Перси повернулся к окну. На подоконнике, вальяжно устроившись, сидел Нико. Он наклонил голову вбок и внимательно изучал юношу. Тот, чувствуя слабость во всём теле, просто лёг обратно на свою кровать.

— Что ты тут делаешь? — устало спросил Перси, закрыв глаза.

— Избавляю тебя от кошмаров, — невозмутимо отозвался ди Анджело. С подоконника он так и не слез.

— Это ведь отнимает у тебя силы, — пробормотал сын Посейдона, удивляясь, как сложно ему вспоминать такие простые вещи.

— Я переживу. А ты сильно приложился головой. В отключке уже третий день.

— Который? — Перси вскочил с кровати и удивлённо уставился на мальчишку.

— Третий, — спокойно ответил Нико. — Тебе нужен отдых. Свободный от кошмаров. Если заснёшь, пока твой сон контролирую я, ты даже сможешь выспаться.

— В лагере всё хорошо? Та трещина….

— Которая вела в Тартар, да… Она закрылась. В лагере всё тихо. Хирон и Дионис позаботились, чтобы все успокоились. Мол, это не Тартар, а остатки от Геи.