— Манеры, Перси.
— Пятак с самого Олимпа.
— Но нет ведь причин для волнения, — сказала Аннабет. — Калипсо теперь просто полубог, Лука… Лука в порядке. Перебесится и успокоится. А попросить стоит. Ты выглядишь…
— Прекрасно невыспавшимся? — подсказал Перси, улыбаясь.
— Если теперь так называются эти супер мужественные круги под глазами и кислое лицо, то да, ты выглядишь прекрасно невыспавшимся.
Аннабет сложила руки у него на груди и умостила на них подбородок, посмотрев на Перси. Тот осторожно убрал пряди с её лица.
«Семья, Лука. Ты сдержал обещание».
— Всё ведь в силе? — спросил Перси.
— Ты про что? — нахмурилась девушка.
— Уже забыла? Про наши планы в Новом Риме, — в другой ситуации он бы обязательно над ней посмеялся бы. Как это Воображала да чего-то не помнит. Вот только это была не какая-то мелочь.
— Я… я даже работу над перестройкой Олимпа забросила. Чёрт, Олимп!
Аннабет резко села на кровати, обхватив голову руками.
— Это всё на данный момент, что тебя волнует? — сощурился Перси. Он опёрся спиной о стену, вперив внимательный взгляд на девушку.
— Я помню про наши планы, но…
— Что «но»? Совсем скоро уже закончится набор в университеты Нового Рима. А планы можешь доделать уже там.
— Я не могу уехать сейчас!
— И что тебе мешает?
— Лука вернулся, за ним нужен уход.
— Ты сама сказала, что он уже в порядке. А присмотреть за ним могут и другие, — раздражённо парировал Перси, которому определённо не нравился тон всего разговора.
— Я знаю, но не могу оставить его! — Аннабет встала и принялась расхаживать по комнате. Юноша терпеливо за ней наблюдал, хотя всё внутри горело праведным огнём. Но он понимал, что всё, что он говорит, звучит жалко и похоже на бред зелёного сопляка, у которого одно место чешется от идиотской ревности. Чейз тяжело вздохнула, остановилась и посмотрела на своего парня. — Перси, я помню про наши планы, мы обязательно уедем в Новый Рим, но… Я не могу уйти и оставить его сейчас. Просто не могу. Давай останемся ещё… на несколько дней. Я не могу оставить его, когда он вернулся из самого ада. Это же Лука, Перси.
Последнее предложение явно было лишним, и Перси из последних сил сдержался, чтобы остановиться и заставить себя заткнуться. «Несколько дней». Не существовало у Аннабет всяких неопределённых слов. Она чётко знала, сколько ей дней-часов-минут-трупов нужно, чтобы что-то сделать. «Несколько дней» значили, что она в смятении и сомневается. И опять же, в другой ситуации он молча бы подставил ей своё плечо и поддержал бы её не смотря ни на что, но она сомневалась в их будущем.
— Ладно. Конечно. Сколько тебе потребуется, — хмуро прошептал он. Боги, сколько сил ушло, чтобы сказать это. — Просто дай мне знать, когда ты решишь всё.
Аннабет склонила голову набок, присматриваясь к юноше. Серые глаза изучающе прищурились, и, сделав шаг, она спросила вкрадчивым голосом:
— Ты ведь не ревнуешь меня к Луке, ведь так?
Перси закатил глаза и закрыл лицо руками, сдавленно застонав. Нет, он не хотел об этом говорить. Не сейчас во всяком случае.
— Нет, я…
— Ничего между нами не изменилось, — сказала она, присаживаясь рядом. Девушка неуверенно улыбнулась и переплела его пальцы со своими. — Мы так же вместе, и всё в силе, просто… Просто ещё немного. Отложим планы лишь ненадолго.
Перси ничего не ответил. В голове снова возникли сцены из кошмара, громогласный приказ отца убираться и изгнание в лагере под дружный клич ребят “Предатель”. Только на этот раз ему стало страшно даже наяву — Перси готов был поклясться, что в этом хоре громче всех он теперь слышал Аннабет.
========== 6. Перси ==========
За следующие два дня Перси избавился от большой проблемы, не дававшей ему нормально сомкнуть глаз вот уже больше месяца. Он просто пошёл к Уиллу, доходчиво объяснил своё простое желание поспать без всяких кошмаров. Солас слушал внимательно, кивал, сведя брови к переносице, а по окончанию лишь попросил подождать, а сам вышел из импровизированной смотровой и исчез на долгих десять минут. Перси лишь выглянул в окно, заметив лекаря на улице, и увидел, что он направился в сторону домика Гермеса, но решил, что не хочет этого знать наверняка, а потому вернулся в комнату.
Уилл пришёл с какими-то таблетками и большим пакетиком сухих трав.
— Это, — лекарь указал на пакет, — всего лишь крепкая настойка. Заваривать как чай и пить перед сном. Но, судя по твоему виду, со сном у тебя совсем беда, и если не поможет это, тогда, — юноша указал на упаковку с белыми таблетками. — Одна перед сном. Только не перебарщивай, а то вместо сна получишь глюки. И насчёт второго способа не распространяйся особо, ладно?
Перси кивнул и хотел было спросить, насколько легален этот препарат, а потом подумал, что знать этого не хочет. Лишь бы помогло со сном.
Он поблагодарил лекаря и вышел.
В ту ночь он спал как убитый и без всяких снов. Даже выспался и проснулся в хорошем настроении на следующий день.
В настолько хорошем, что даже успел на пару счастливых часов забыть, что в его жизни всё так просто не бывает.
— Лука хочет выйти сегодня из Большого дома, — сказала Аннабет, пытаясь изо всех сил придать этой фразе как можно больше безразличия.
Хотя она была напряжена и внимательно следила за реакцией Перси. Тот замер, надеясь, что его лицо не выдаёт той ненависти, которая захлёстывала его с головой всякий раз, когда он слышал это имя. Прошла уже неделя с того момента, как Аннабет попросила «несколько дней». А ещё пробормотала во сне «Семья, Лука. Ты сдержал своё обещание».
Ради него она отложила переезд с Перси в Новый Рим. Ради него же она почти забыла о своём проекте с перестройкой Олимпа и обещании Джейсону помочь с храмами в лагерях.
Перси честно пытался уважать её желание помочь тому, кто в своё время помог ей. В конце концов они прошли немало трудностей вместе, и ему ли не знать, что такие вещи связывают людей и сближают.
Но она проводила с ним слишком много времени. Виделась с Перси только лишь за ужином, и тогда они молчали, потому что ей кроме как о состоянии Луки говорить было не о чем, а его не особо тянуло спрашивать, как он там.
Тем более, что Нико как-то проронил, что он в порядке и вполне может выйти из Большого дома, только после всего произошедшего не готов.
Аннабет осторожно посмотрела на Перси, всё ожидая хоть какой-то от него реакции. С каких это пор им стало так сложно говорить?
— Я рад за него, — процедил юноша.
Ему приходилось напоминать себе, что всё в порядке. Их отношения тоже в порядке. Лука — это лишь временная помеха. Совсем скоро ему станет лучше, и они уедут вдвоём отсюда в Новый Рим. Кастеллан превратится лишь в очередной кошмар, который быстро забудется.
Во всяком случае он пытался на это надеяться, иначе эта глупая ревность, за которой скрывалось нечто большее, чем просто обида за совершённое пару лет назад, просто не даст Джексону спокойно жить.
— Будет лучше, если… если… — Аннабет замялась, и в её серых глазах заблестело отчаяние.
— Хочешь, чтобы я ему помог? — спросил он. И в голосе его сквозила сталь, но Аннабет сделала вид, что не заметила.
А Перси пытался сделать вид, что это его не задело. И задаваться вопросом, когда их отношения стали напоминать дешёвый театр, избегали оба.
Она робко кивнула, терпеливо ожидая ответа Перси.
— Хорошо, — ответил он.
Юноша пытался отбросить тот факт, что Лука занял все мысли и время его девушки. Возможно, это не так критично. Перси просто изо всех сил старался не забывать то, что Кастеллан — пострадавший. Он пережил лишения, решился на предательство, прошёл через ад и покаялся в последний миг, пожертвовал жизнью ради тех, кого всем сердцем жаждал убить. А теперь чудесным образом вернулся, почти лишившись рассудка.
Да, ему определённо нужна была помощь. И хоть их отношения были сложными до последних секунд жизни Луки, знакомое лицо наверняка бы хоть немного помогло адаптироваться в лагере.
