После обеда ребята начали понемногу стягиваться к амфитеатру. Почётные места, щедро накрытые едой и красиво украшенные, ждали своих божественных гостей. Дрю не уставала раздавать всем поручения, находя ещё что-то в декорациях, что могло бы выглядеть лучше. Пайпер, которая сначала избежала участия в гонках, а потом сбагрила всю часть с подготовкой мест Дрю, была бы счастлива, не награди её Хирон ответственностью за концерт, который должен был состояться перед самим стартом. И пока участники уже готовили свои колесницы к гонке, посреди арены на подготовленной сцене собирались выступать полубоги в честь грандиозных игр. Пайпер же вносила какие-то поправки в концертную программу, готовила ребят, называя им их очерёдность, и разбиралась со всем реквизитом, необходимым для выступления.

Домик Гефеста при поддержке домика Ареса рискнул устроить целое фаер-шоу в поддержку Лео и Клариссы. Римляне решили поразить зрителей целым хором из тридцати человек, а дирижировал ими Дакота, ради этого даже сменив привычную тогу на фрак. Хейзел умудрилась подбить некоторых греческих и римских полубогов объединиться, чтобы показать сценку, и наряженные в разные костюмы ребята сгорбились у сцены, о чём-то тихонько совещаясь. В программе было даже декларирование стихов неизвестного римского полубога (Перси, весело ухмыляясь, пообещал раскрыть этого невероятно талантливого автора с тонкой душевной организацией, способной на такие творческие порывы, и при этом поглядывал на Фрэнка, который почему-то стал одного цвета со своей преторской тогой).

Зевс, наблюдая за этим, хмуро посмотрел на ложе, приготовленное для Богов. Своё место в нём уже занял Дионис, который, поймав взгляд Царя, отсалютовал бокалом вина.

Сидеть бы ему и наблюдать за всеми мучениями полубогов с высоты, а не стоять среди них, готовясь к гонке. Но отступать было уже точно поздно.

Перси аккуратно запрягал пегасов в золотую упряжь, а Зевс вновь окинул взглядом колесницу, над которой работал последние пару дней. Вся выкрашенная в белый цвет, она выделялась на фоне остальных ещё и золотыми украшениями, опоясывающими короб. А упряжь, с которой Перси пытался управиться и по ходу дела поминал на чём свет стоит, представляла собой большие золотые цепи и казалась не совсем прочной, но только лишь на первый взгляд.

Юлий стоял, гордо нося на себе золотые украшения с драгоценными камнями. Его белая шерсть под лучами солнца казалась белее обычного, но Перси знал, что это заслуга не огненной звезды, а его собственная, когда в двенадцать ночи тайком от гарпий он чистил его шерсть. Пират рядом мотал головой и фырчал: подобные украшения ему явно не нравились, но Перси периодически подкармливал его пончиками, которые доставал из мешочка на поясе. Правда, делал он это тайком, потому что после каждого раза Юлий недовольно мотал головой.

— После гонок, обещаю, я лично вымажу тебя в грязи, — пообещал Перси, грозя жирным от сластей пальцем, но всё же достал салфетку, вытер и только после этого принялся опять поправлять сложную упряжку.

Зевс, тяжело вздохнув, посмотрел на своего напарника:

— Всё готово?

— Да, спасибо, что помог, — язвительно отозвался Перси, поправляя на Юлии золотые цепи.

Джейсон и Аид уже были готовы и стояли, ожидая начало игры. Вид у Аида был откровенно задолбавшийся, о чём вполне красочно говорил стакан в руках и уставший взгляд. Он ещё в начале сборов пытался стоять, опёршись о колесницу, но потом решил сесть в неё, и сейчас виднелись только его длинные ноги в тёмных джинсах и грубых ботинках. Джейсон всё это время был рядом и периодически поглядывал на небо с таким лицом, будто нашёл там нового Зевса и молился ему если не о пощаде, то о судьбе получше, чем участвовать в гонках с Повелителем Мёртвых. Нико и Посейдон, которые на удивление спелись, тоже не теряли времени даром. Ди Анджело запрягал двух адских гончих и с ухмылкой замечал, что кто-то рядом поглядывает на них с опаской и инстинктивно пытается отстраниться. Посейдон же проверил, всё ли внутри в порядке, а потом выпрямился и начал наблюдать за происходящим.

Наконец пришла Афина и заняла своё место на почётном ложе. Она деловито улыбнулась дочери и обменялась с ней многозначительным взглядом, будто обе затеяли шалость, о которой больше никто не знал.

— От Аннабет и Рейны надо держаться подальше, — предупредил Перси.

Зевс, впрочем, был согласен. Кому как ни ему было знать, что представляет из себя та, кто буквально родилась у него из головы.

Ника заняла своё место посередине. После её появления напряжение в Лагере ощутимо возросло. Готовящиеся к концерту спешили с приготовлениями и притаились за кулисами, на сцену уже вышла Пайпер. Ради такого мероприятия она облачилась в длинное простое платье на одно плечо цвета слоновой кости с золотой шнуровкой на талии. Из украшений на руках были золотые браслеты, смотрящиеся изящно на её тонких руках. Кудрявые тёмные волосы она убрала на одно плечо, открывая тонкую шею и ушко, с которого свисала длинная серёжка. Она чувствовала себя свободно в этом платье, настолько, что присела у сцены на стул, немного сползла, ссутулив плечи и чуть широко расставив ноги. Планшет в её руках свисал пока ненужной вещью, и сама девушка смотрела куда-то в середину сцены, а вся радость от предстоящего выступления на её лице была выражена сложенными в прямую полоску губами и тяжёлым взглядом холодных карих глаз.

У старта становилось жарко. Даже Аид встал и решил потянуться. Он размял шею, а потом положил руку на плечо Джейсону и что-то сказал ему, обводя взглядом соперников.

Наконец прозвучал рёв горна, оповещающий начало гонок. Пайпер встала со своего места и вышла в центр сцены. Кто-то ей передал мегафон, и она поднесла его ко рту.

— Дамы и господа! — сказала Пайпер громко, обращаясь ко всему залу. — Добро пожаловать на первую Божественную гонку колесниц!

Она обвела взглядом всех полубогов. Римские и греческие полубоги, занявшие все ряды амфитеатра, поднялись на ноги, хором принялись кричать и хлопать в ладоши, приветствуя Пайпер, Богов и участников соревнования.

Общая радость пронеслась волной, задев всех и каждого, и не осталось ни единой души, кто бы остался равнодушен. Полубоги смеялись, обменивались улыбками и продолжали хлопать, предвкушая веселье. Аполлон, который уже стоял на колеснице рядом с Уиллом, приветственно махал всем рукой и улыбался шире моделей в рекламе зубной пасты.

Пайпер улыбалась всем в ответ и ждала, пока восторженные ребята немного успокоятся и усядутся на свои места. Только тогда она вновь поднесла мегафон ко рту.

— Сегодня великие игры в честь Аполлона, Бога Солнца! И мы с большой радостью приветствуем всех Олимпийцев в Лагере Полукровок!

Весь амфитеатр вновь расцвёл приветственными аплодисментами и дружными криками и свистками.

— Приветствуем наших Богов! — задорно призвала Пайпер, перекрикивая ребят, и под их весёлый шум она представила божественных гостей: — Приветствуйте Афину, Богиню Мудрости! Нику, Богиню Победы! И Диониса, бывшего директора лагеря и Бога виноделия!

Олимпийцы сдержанно улыбались и едва заметно кивали, принимая приветствия своих детей. Дионис отсалютовал бокалом.

— Ты посмотри, даже не смутился, когда его в первую очередь объявили директором! — заметил Перси с усмешкой.

— Жизнь в качестве смертного сделала его чересчур сентименатальным, — заметил Зевс, не сильно стараясь скрыть разочарованно-брезгливое выражение лица.

— Если это неизбежная участь каждого Бога, оказавшегося тут, я готов остаться и наблюдать, — хмыкнул Перси, забираясь в колесницу.

— И пока остаёшься и наблюдаешь, давай работай, — посоветовал Зевс, пока Пайпер призвала участников приготовиться к старту.

Полубоги встали на свои колесницы.

— На старт! — объявила Пайпер, но не успела она продолжить, как…

— Марш! — взревел Аполлон и десятки колесниц под громкие крики полубогов сорвались с места.

Кто-то мчал прямо к финишу, а кто-то — прямо в ловушку. Но абсолютно каждый делал это, желая победы в конце.