— Я всерьёз обеспокоен психологическим состоянием моего племянника, — заявил Аид, рассматривая себя в этом зеркале. — Чёрт, опять надо бриться.

— В теле смертного тебя только это смущает? — хмыкнул Посейдон.

— В теле смертного, Посейдон, я наслаждаюсь тем, что нам недоступно в бессмертном обличии.

— Похмельем и недосыпом? — хмуро уточнил Зевс.

Аид лишь улыбнулся, решив не пускаться в сентиментальные объяснения о том, как прекрасно чувствовать жизнь, когда всё остальное время проводишь в окружении смерти.

Посейдон, впрочем, понимал его, и братья обменялись многозначительными улыбками.

Зевс тем временем продолжал изучать колесницу. Кроме зеркала на внутренней стороне было ещё пару кнопок, которые очень хотелось нажать и посмотреть, что выйдет, но Аид то и дело напоминал, что делать этого не стоит.

— Даже упряжь сделана из золота! — заметил Посейдон, проходя мимо неё.

— Я почти восхищён и возмущён одновременно, — поделился Зевс, проводя рукой по оглобле и ощущая под пальцами красивое плетение.

Он почти дошёл до подпруги и хотел было рассмотреть поближе, но потом что-то от упряжи оторвалось, и вся конструкция рухнула. Звонкий лязг, с которым цепи рухнули на пол, ознаменовали новые проблемы для Большой троицы и бессонную ночь. Почти распавшееся плетение золотой пюрешкой валялось на полу, бросая вызов мелкой моторике Богов. И только целая оглобля дарила надежду и веру в то, что до рассвета они сумеют справиться, не нанеся очередной урон своей и так повреждённой репутации.

— Твою мать, — заключил Аид.

Зевс не собирался комментировать это даже тяжёлыми вздохами.

— В принципе мы можем сделать вид, что всё так и было, — предложил он.

— Да, конечно, дюжина полубогов, которые тут корячатся уже неделю, не помнят ведь, в каком состоянии они оставили колесницу, — сказал Посейдон, смерив младшего брата хмурым взглядом.

— Я знал, что ничем хорошим это не кончится, — продолжил Аид, устало опускаясь на ближайший стул.

Посейдон поддерживать брата и ворчать с ним в унисон не стал. Он не хотел с утра пораньше чувствовать себя нашкодившим плохим Богом, а это значило, что прибраться здесь надо и надо сделать это так, чтобы их незаконное вторжение никто и не заподозрил.

— Доставай инструменты, — предложил он. — Чем быстрей начнём, тем быстрей закончим.

— Было бы всё не так страшно, если бы своими силами мы могли бы пользоваться не только для защиты полубогов, — проворчал Зевс, засучивая рукава.

— Кто ж виноват, что Фемиде пришлось специально для тебя пускаться и объяснять, что нельзя полубогов использовать в личных целях, — проворчал Аид.

— Меня давно здесь не было, — отмахнулся Зевс, садясь на корточки. — В последний мой визит порядки здесь были иные.

— Вот и чини теперь сам, — Аид поставил перед Богом инструменты.

— Я исправлю упряжь, разберись с цепями и дизайном, — предложил Посейдон.

— Какая хорошая команда у вас складывается, я, пожалуй, прослежу, чтобы ничего другого вы тут не снесли, — отозвался Аид и, найдя себе стул, развалился на нём, вытянув свои длинные ноги.

Зевс и Посейдон взялись за починку колесницы. А работы здесь было много, учитывая, сколько мелочи нужно было сделать.

— Почему она оказалась такой хрупкой? — ворчал Царь Богов, принимаясь восстанавливать декор оглобли.

Ни Посейдон, ни Аид ничего не ответили. Они за пару часов исправили всё то, что случайно сломали, расставили на место и на этот раз решили просто выйти, уже ничего не трогая. И они дали себе молчаливое обещание больше никогда не лезть к полубогам и их делам.

Ночь была тихой. Грузные облака закрыли ночное небо, и сам лес был тише обычного. Зевс и Посейдон, уставшие после трудового дня, шагали к Большому Дому, желая скорей оказаться в постели, и Аид был с ними в принципе солидарен, но пока они проходили мимо леса к дому, он заметно напрягся.

— Что такое? — спросил Посейдон.

— У меня дурное предчувствие, — признался Аид.

— И ты туда же, — раздражённо выдохнул Зевс.

— Слушай, ребята всё ещё патрулируют всю территорию, ничего не происходит, — сказал Посейдон, а потом для большей убедительности добавил: — Вообще ничего не происходит.

“Это и беспокоит”, — подумал Бог Мёртвых.

Аид не то чтобы успокоился. Он оглянулся по сторонам, сам не зная в поисках чего, а потом нехотя зашёл за братьями в Большой Дом.

На следующее утро вместо горна над всем Лагере пронёсся громкий крик взбешённого Аполлона. Кто-то сломал его колесницу, и Боги пошли в мастерскую, чтобы оценить масштаб бедствия. Вся мастерская была разнесена, словно здесь прошлось торнадо. Колесница, которую уже никак нельзя было восстановить, красивым золотым месивом была разнесена по всему периметру.

Аид нашёл остатки диска, где были изображены подвиги Аполлона. И что-то ему подсказывало, что вторую часть с головой от неё отрезало не случайно.

— Зевс, молю, скажи, что ты в порыве своего безрассудства разнёс мастерскую, — сказал Аид, когда они остались втроём.

— Я бы сделал это изящней, и Аполлон бы узнал тогда, когда его золотое корыто развалилось бы прямо посреди трассы, и бежать к финишу ему пришлось бы на своих двоих с вожжами в руках, — отозвался Царь Богов.

— Да мало ли кому Аполлон дорогу переходил, — пожал плечами Посейдон. — Может, это чья-то шутка.

— Диск с перерезанной головой Аполлона это не шутка, а уже угроза, — заметил Аид, настроение которого портилось с каждой секундой всё больше.

— Думаешь объявить чрезвычайное положение? — хмуро уточнил Посейдон.

— Ладно, — Зевс почти прорычал и повернулся к братьям, наставив на них свой указательный перст. — Что происходит в Лагере? — резко спросил он, а потом продолжил осыпать братьев вопросами: — Кто разнёс колесницу Бога? Кто выбесил пегасов? Кто за всем этим стоит? Какая тварь на этот раз покушается на полубогов? К чему готовиться? Вы готовы отвечать на эти вопросы? — по глазам братьев Царь Богов видел, что те в замешательстве. — Вот и не наводите тут панику и беспорядок.

========== Интервью с Зевсом. Что случилось после первого круга? ==========

— Господин Зевс, тот взрыв был просто великолепным! — восхитился Коннор, едва успевая за широкими шагами Бога.

А с другой стороны его брат, усердно жестикулируя руками, рассказывал, что именно их поразило в огромном взрыве, после которого половина леса выглядела потрепанной. Но, очевидно, страдания нимф не вызывали в братьях должного сочувствия, а вот Зевсовы умения поднимать в воздух огромные камни были отличным поводом по новому взглянуть на Царя и зауважать его не только за заслуги старых лет.

Зевс же их восторг никак не разделял. Радости на его хмуром лице было не больше, чем в тот день, когда он явился сюда как новый директор. И шагал он сейчас быстро уж точно не потому, что как можно быстрей хотел попасть к Фемиде, ожидавшей его в Большом Доме.

— Господин Зевс, там же магия была повсюду, как вы сумели взорвать… — Тревис описал руками большой круг. — Ту громадину? Вы использовали что-то? Свинец? Ртуть? Нитроглицерин? Примешивали божественные металлы? Эффект изменился?

Зевс резко остановился и строго посмотрел на обоих братьев, которых даже суровый вид Бога не остановил от потока в прямом смысле взрывоопасных вопросов. Те едва ли не смотрели ему в рот, выражая откровенное восхищение каждым вздохом, который так и вырывался у них, стоило Царю обратить на них внимание.

— Напомните, которого из своих божественных родственников я не изничтожил в своё время и появились вы?

— Гермес, — с готовностью ответили братья хором.

— Внесу в свой список дел, — тут же решил Зевс.

О Стоуллах и их покушениях на благополучие всего Лагеря он был порядком наслышан, а пару раз так или иначе был вовлечён в их деструктивную деятельность. И этих курьёзных ситуаций хватило, чтобы Зевс на этот раз насторожился, услышав добротный список взрывоопасных вещей.

— Значит слушаем сюда внимательно. Вы добровольно приносите мне всё то, что только что перечислили.