— Хорошо-о-о, — протянул Посейдон и прошёл вперёд, чтобы осмотреть упряжь.

Она была не особо длинной, достаточной для коня или пегаса, но по всей длине были прикреплены шипы.

— Кого ты собираешься сюда запрягать? — решил поинтересоваться Посейдон.

— Пегасов же брать нельзя, поэтому я думал про адских гончих или фурий.

— Нет, — резко ответил Бог, уже представив, что на этой колеснице в такой компании они будут напоминать сбежавших прямо из ада.

Хотя, вполне возможно, Нико как раз таки такого эффекта и добивался.

— Что нет? — нахмурился ди Анджело. — Если запрет не распространяется на почивших пегасов, то я…

Посейдон постарался улыбнуться и перебил полубога:

— Ты проделал… — Бог на пару секунд замялся, постаравшись подобрать верное слово, — впечатляющую работу, остальное предоставь мне.

— Ладно, — Нико пожал плечами.

— Но далеко не уходи, — предупредил Посейдон. — Вдруг что понадобится.

Ди Анджело, вздохнув, опустился на скамейку, что стояла неподалёку.

Колесницы по большей части строились рядом с оружейной, которая в это время ненадолго превратилась в мастерскую. Сюда приходили полубоги, часто со своими колесницами, как Нико и Посейдон, и доделывали её. Поэтому здесь появились две скамейки, очевидно, чтобы отдохнуть, иногда заглядывал кто-то заботливый предложить выпить водички, и пару раз в день мелькал кто-то из домика Аполлона, то ли чтобы предложить помощь, то ли чтобы подглядеть, что там у других.

Посейдон, сделав ещё пару кругов вокруг колесницы, придумал, наконец, с какой стороны начать переделывать, взял инструменты и принялся за работу. Давно он не разминал руки, и было в этом что-то приятное. Во всяком случае, монотонная работа отвлекала его и чуть развлекала.

Нико же, откинувшись на скамейке, почти было задремал, когда услышал недалеко чужие голоса и возню, а через пару минут появились Перси с Зевсом — самая шумная парочка всего Лагеря, которую сначала было слышно, а потом, может, видно.

Нико пришлось поздороваться с Богом и сесть ровней.

Последние несколько дней эти двое только и делали, что спорили о колеснице, и Зевс наверняка бы заставил Перси переделывать всё, но тот махал своей левой загипсованной рукой даже активней, чем правой, напоминая, что любые работы, кроме привычной обязанности раздражать Богов, сейчас ему делать нельзя. Зевс почти смирился, но будь у него молнии, у Перси другое место болело бы чуть больше, чем рука.

Колесница Перси была сделана из светлого дерева и по сравнению с колесницей Нико выглядела безобидной и слишком уж простой. Джексон настаивал, что она в порядке и очень даже хороша, но Зевсу не было до этого дела. Он хотел шика.

— Сядь вон рядом, — Царь Богов махнул рукой в сторону скамейки. — И жди. Может, от тебя будет какой-нибудь толк, — с этими словами он исчез в оружейной.

Перси, выражение лица которого было выразительнее, чем любые слова, которые он мог бы сейчас сказать, присел рядом с Нико, а потом, чуть подумав, решил лечь и устроить голову на коленях мальчика. Тот наклонил голову и посмотрел на Джексона, чуть прищурив глаза:

— Ты охренел?

— У меня болит рука, я в стрессе, — заметил Перси.

— Ну и страдай в одиночестве, причём тут мои колени? — возмутился Нико, но не стал сталкивать незваного гостя, а наоборот, положил свою руку на его гипс, и Перси довольно ухмыльнулся.

Посейдон лишь выдохнул и принялся за работу. Единственное, что не устраивало его в колеснице, — это упряжка, она должна была быть немного длиннее и не такой… колючей. Строители этой колесницы, кого бы там ни вызвал Нико, учли всё, кроме того, что существ, которых надо сюда впрячь, нельзя пытать.

Посейдон не слушал, о чём говорили Перси с Нико, занявшие собой почти всю скамейку, и не обратил бы внимание и на Зевса, если бы тот принёс оружие или ещё что для колесницы, но его младший брат притащил… золото.

Перси, заметив, как нынешний директор лагеря принимается делать какие-то замеры, устало выдохнул:

— Ну она же вполне пригодная для езды, так зачем это всё?

Зевс поднял на него строгий взгляд голубых глаз. На более оскорбительные фразы Перси Зевс реагировал не так остро, как на эту:

— Может я и застрял в теле смертного и среди смертных на ближайшие полвека, но это отнюдь не значит, что и жить я буду как смертный. И раз уж я согласился участвовать в гонках, то и колесница должна быть соответствующая мне.

— Ты посмотри какие мы нежные, — хмыкнул Посейдон, опираясь на свою колесницу и кинув брату насмешливый взгляд. — И капризные. Может, тебе надо и опахалами помахать? Что б, так сказать, совсем по-королевски и с ветерком?

— А что? Хочешь забить себе место опахальщика? — поинтересовался Зевс, не отвлекаясь от своих дел.

— Хочу наблюдать, как ты со своей распрекрасной колесницей маячишь где-то в хвосте колонны, блестяще замыкая всю процессию, — ехидно заметил его брат.

Перси, наблюдавший за начавшейся перепалкой, хотел было вставить и свои пять копеек. Но Нико сверху тактично напомнил, что негоже ему влезать в дела, в которых он не сведущ, но понятными для Джексона словами и так, что тот, фыркнув, всё же промолчал.

— Волочась ещё где-то на старте, тебе крайне сложно будет за мной наблюдать, — Зевс расправил плечи, подвигал чуть затёкшими руками и вновь принялся за замеры.

— Стоило мне всего лишь на пару часов вас оставить, а уже в песочнице достоинствами меряемся? — вальяжно спросил Аид, который тоже решил заглянуть в оружейную.

Позади него плёлся Джейсон, таща на себе колесницу. Он поздоровался с присутствующими, убедившись, что не только ему эта ситуация казалась совсем немного абсурдной. С сочувствующими лицами Перси и Нико пригласили его к себе на скамейку, правда, Джексону всё же пришлось встать и лишиться тепла тощих ног своего парня.

— Надеюсь, ты здесь не затем, чтобы испортить нам веселье, — скорее предупредил, чем спросил Зевс.

— Да развлекайтесь сколько влезет, детки, я тут по своим взрослым делам, — Аид, хмыкнув, прошёл в оружейную, а Зевс и Посейдон, проводив его язвительным ответом, продолжили заниматься своими делами.

— Рад, что вы помирились, — улыбнулся Джейсон, уселся рядом и, вытянув свои длинные ноги, тяжело выдохнул.

Перси довольно улыбнулся и поставил руку на плечо мальчишки.

— Ничего подобного, он всё ещё бесит, — отозвался Нико, но руку не сбросил.

— Это побочный эффект от долгого общения с Перси, — понимающе кивнул Грейс и едва ли скрыл улыбку, услышав шуточное возмущение друга.

Аид вышел из оружейной, неся с собой небольшую коробку, которую устроил у колесницы.

— А с твоей что не так? — спросил Перси у Джейсона.

— Просто… не спрашивай, — тяжело выдохнул Грейс, а его лицо исказилось гримасой страдания и негодования одновременно.

Аид, Зевс и Посейдон принялись греметь инструментами, горбатясь над своими колесницами. Молчание между ними продлилось не больше минуты. Посейдон косо взглянул на Зевса, тот не сдержался от нелестного комментария, Аид завершил всё это своими язвительными вставками, а потом всё началось сначала и продолжалось под шум их инструментов.

Перси, Нико и Джейсон молча наблюдали за божественными родителями, явно считая их затею бесполезным делом. Посейдон язвил братьям и старательно исправлял упряжку, Зевс плевался ядом с высоты своего самомнения и не бросал попытки поработать над дизайном колесницы, добавляя шика, Аид же с весёлой ухмылкой щедро одаривал их своим чёрным юмором и попутно снабжал свой транспорт новыми орудиями пыток.

— Я бы хотел этого никогда не видеть, — заявил Перси.

— Я бы хотел в этом не участвовать, — продолжил Нико.

Джейсон лишь тяжело вздохнул и не стал упоминать, что не будь Перси вспыльчивым индюком, а Нико просто врединой, ничего из того, что происходит сейчас, не было бы.

И ничего из того, что произошло потом, тоже.

Почти сложившуюся идиллию из работающих Богов нарушил очень злой и раздражённый Уилл. Он учтиво поздоровался с Троицей, а потом недовольно посмотрел на Перси.