— Разрази меня гром!

— Грома не обещаю, — раздалось по соседству раздражённое. — А вот сосульку в лоб точно получишь.

— Здесь ведь девять островов? — увлечённо пробормотал Дин, отбросив на мгновение вспыхнувшую вину, что разбудил утомлённого наставника. Кастиэль кивнул, всё ещё хмурясь.

— Думаешь, на остальных тоже есть подобные пирамиды? — мгновенно ухватил его мысль демон. Он завозился, устраиваясь поудобнее у стены, и посмотрел на Дина острым, полностью проснувшимся взглядом. — Видимо, открыв одну из них, мы нарушили упорядоченную систему…

— И телепорты, — Дин оживлённо подхватил его мысль. — Надписи на них совершенно точно на том же языке, что надписи на надгробьях. Они совершенно точно взаимосвязаны.

Они замолчали, каждый по-своему осмысливая новую информацию. В теории по-прежнему наблюдалось множество белых пятен, к тому же в данный момент им совершенно определённо было не до тайн здешних островов – остаться бы в живых.

— Один чёрт знает, что натворит Михаил с моей формулой, — проворчал Кастиэль, поднимаясь на ноги. Выглядел он помятым и усталым, но уже не настолько вымотанным, как накануне.

— А что будет с барьером? — тихо задал Дин волновавший его всю ночь вопрос. Кастиэль пожал плечами.

— Барьер продержится около двух суток, — пояснил он. — Может, три дня, если повезёт. Магическая материя без подпитки истончается постепенно, так что он не падёт в одно мгновение, как тебе кажется.

— Думаете, мы выберемся за это время?

— Думаю, я задам кое-кому трёпку, когда вернусь, — сердито отозвался демон, и Дин ощутил вибрацию массивных каменных стен. Проснувшаяся после отдыха энергия ледяного мага сейчас в полной мере воздействовала на окружающую материю – его явно переполнял гнев, и Дин откровенно не завидовал тем, кто его вызвал.

Комментарий к Глава 13. Ловушка

https://sun9-70.userapi.com/IX7SBEgIMlj0JnSCDWYJr4q6G_ZH6e05HYkrSw/Lgu72N70Hq0.jpg

========== Глава 14. Незваный гость ==========

Сияние над крайним телепортом схлопнулось, словно воздушный шарик, и рассыпалось крохотными искорками не до конца растраченной энергии. Смотровая площадка под шпилем погрузилась в привычную тьму, разбавленную лишь далёким мерцанием неярких звёзд. Ночи в это время года в здешних краях безмятежно-спокойные, и даже мысли в голову не приходят о возможно затаившейся совсем рядом опасности. Вот и эти двое оказались слишком беспечны, чтобы заподозрить в нём врага. Бальтазар скользнул взглядом по полуразрушенным фигурам статуй у каменных кругов, усмехнулся и, ещё немного поколдовав над остальными телепортами, легко и почти беззаботно сбежал по винтовой лестнице вниз, чтобы решительно выйти в ночь, небрежно оставив за собой открытую входную дверь.

Недолгие поиски на берегу увенчались успехом, и вскоре он уже держал в руках спрятанный под большим валуном у самой кромки воды плотный непромокаемый свёрток. Из-под нескольких слоёв промасленной материи ангел осторожно извлёк тускло мерцавший магией стеклянный шар размером с обе его ладони. Редчайшая вещь, как безошибочно определил бы любой из чародеев, и самому Бальтазару довелось подержать подобное лишь по прихоти того, кем он был послан в башню Фросткрег. Связь, будь она неладна. И доказательство его подлых намерений, утаённое до поры до времени. Впрочем, на мораль ему наплевать, существовали вещи куда более важные.

Чародей задумчиво смахнул с полированной поверхности несколько прилипших песчинок и вполголоса пробормотал сложное заклинание. Шар тут же вспыхнул ярким светом, глубины заклубились молочно-белыми туманными всполохами, а затем вдруг прояснились, как небо после недолгой грозы. Напротив, чело смотревшего на него из магического передатчика собеседника омрачали тучи раздумий, а обращённый на ангела взгляд обещал немалые кары за мельчайшее ослушание.

— Я сделал, как Вы просили, магистр, — почтительно произнёс Бальтазар, незаметно поёжившись. Ночь отличалась крайней свежестью, но суть даже не в ней – он как никто знал, насколько читаемая в глаза Архимага жёсткость соответствует его поступкам. Испытал на своей шкуре и больше не желал, спасибо.

— Они мертвы? — нетерпеливо прозвучал вопрос, и Бальтазар невольно восхитился хладнокровию Михаила. Даже ему не по себе от того, что он сделал, а того будто и не трогали пущенные в расход жизни – на словно высеченном из камня лице не дрогнул ни единый мускул.

— Думаю, да, — слегка поколебавшись, подтвердил он.

— Думаешь?! — громовой раскат не испугал бы ангела настолько, насколько звук голоса главного мага Союза. Обманчивое спокойствие, как затишье перед бурей, и последствия могли обрушиться на голову провинившегося, подобно смертельному шторму. — Напомни мне, какова была твоя задача? — вкрадчиво продолжил старший чародей. Он на мгновение исчез из поля зрения, и Бальтазар понял, что Михаил встал с места.

— Дождаться окончания работы над формулой, забрать документы и уничтожить следы, — лаконично отвечал он. Знал, что возражения лишь распалят высочайший гнев, и старался по возможности избежать острых моментов.

— Отчитайся по пунктам, а не думай, — презрительно фыркнул где-то за пределами видимости Михаил. — Опыт показывает, что делаешь ты это из рук вон плохо.

Бальтазар чуть заметно побледнел, но изменения в его чертах увидел лишь догоравший над морем закат. Верховному магу плевать на его эмоции, и вне пределов Острова Грёз он оказался лишь по той простой причине, что тот счёл опального чародея наилучшим исполнителем предназначенной ему свыше роли в спектакле. Он просто разменная монета в большой игре. Такая же, как те двое, кого он недрогнувшей рукой запер на островах.

— Сегодня Кастиэль закончил работать над заклинанием, — пояснил он, стараясь казаться спокойным. — Формула успешна, и они решили провести полевые испытания в Неисследованных землях, так что мне оставалось лишь заблокировать телепорты со стороны башни.

— Этого недостаточно, — в голосе Михаила ощущалось раздражение, но он больше не кричал, и это радовало, ибо от повышенных тонов обычно тихого голоса у Бальтазара сводило внутренности морским узлом.

— Неисследованные земли достаточно далеко от оживлённых вод, а лодки у них нет, — мягко возразил он. — Они не выберутся.

Он не видел, но по губам Михаила пробежала едва заметная мрачная тень, сложившаяся в тихий шёпот: «… а рой довершит начатое, обратив их в отличные марионетки для моих дальнейших целей». Услышь его слова Бальтазар, и даже он бы содрогнулся далеко идущим планам верховного мага, но к своему счастью, в тонкости происходящего он не был посвящён.

— Ладно, — после недолгой паузы произнёс Михаил. — Ты выслал записи?

— Гм… — ангел замялся, вспомнив тщетные попытки снять защитный блок Кастиэля с его спальни и кабинета. Он сильный маг, но до ледяного демона ему далеко, как до луны. Если быть точным, несколько веков опыта. — Здесь небольшая загвоздка, — нехотя признался он. — Кастиэль запер свою комнату защитным заклинанием.

— Так взломай его, — нетерпеливо прозвучало в ответ. — В чём проблема?

— У меня недостаточно сил, — глухо отозвался Бальтазар. На том конце пару мгновений царила зловещая тишина, разбавленная криками летавших над головой ангела чаек, а затем послышался грохот, словно уронили что-то тяжёлое. Бальтазар натужно выдохнул – поистине страшное зрелище, когда личина цивилизованности слетала с главы Совета, как шкура змеи во время линьки. Он видел это уже во второй раз, и в первый поплатился за это долгими годами в заключении.

— Оставайся там до моего приезда, — распорядился наконец Архимаг. — Хотя бы это ты в состоянии сделать, ничтожество?

Бальтазара перекосило от язвительности его слов, но он сдержал первый порыв с размаху запустить погасший шар в ближайший камень. Удержал страх перед неизбежным наказанием – слишком дорогостоящий предмет ему вверили, чтобы уничтожать его в порыве сиюминутного раздражения. Достаточно того, что его положение и без того шатко. Михаил обещал ему свободу в обмен на выполненное поручение, но никто не ведает, что на самом деле у него на уме. Одно то, что Архимаг выбрал его для осуществления своих тайных замыслов, уже в своём роде чудо. Ангел не солгал, рассказывая о причине своего заточения – более банального и глупого повода для впадения в немилость и сыскать трудно. За время пребывания в тюрьме он успел горько пожалеть о своей былой легкомысленности, но именно числившиеся за ним множество грешков сейчас существенно облегчали душу, которую он только что отяготил ещё одной виной.