– Так вы репортер магической газеты?

Теперь-то Льюис понял, зачем этот тип ошивался два дня возле его лавки.

– Да. А вы маг-кондитер, – саркастично ответил Мэйси. Он встал с дивана и направился к столу, делая вид, что занят выбором закусок.

Льюис не обратил внимания ни на это, ни на его сарказм и с энтузиазмом двинул вслед за ним и продолжил допрос:

– Я вот что хотел узнать, мистер Мэйси, как устроено магическое сообщество. Кроме бюро о котором я уже слышал в нем есть, допустим, учебные заведения, где обучают магии? И как в них можно попасть…

– Вот вам профессор, – Мэйси бесцеремонно схватил за рукав хозяина квартиры, который как раз проходил мимо, – он хоть и профессор истории у простаков, но думаю он сможет ответить на все ваши вопросы. Он любитель поговорить о всяких организациях и прочей ерунд… заумностях. Профессор Хоггарт, это Льюис он новичок в нашем тайном мире магии, и вы же слышали, о чем он у меня допытывался. Утолите его информационный голод. Видите ли, его любознательность входит в противоречие с моею хаотичной бестолковой душой, поэтому оставляю вас двоих, у вас несомненно много общего, – и он поспешил отойти от них.

– И с какого же затерянного острова вы приехали, что вам еще до сей поры не встречался маг или магические заведения? – спросил его профессор.

Он предложил отойти к окну, подольше от шумной толпы, спорившей о правомерности методах бюро. Профессор и Льюис присели на низкий широкий подоконник, отодвинув в угол стопку книг. Судя по подушкам и стертой белой краски, это место давно было облюбовано для посиделок с книгами.

– Я всегда жил в этом городе, – ответил Льюис.

– Не понимаю, вы же не простак, и не слепы, ведь каждое заведение, где находятся маги, а их здесь почти как грибов после дождя, имеет магическую вывеску и светятся заклинаниями входа, – удивился профессор.

– Дело в том, что я видел и привидение и еще какую-то странность, но магических вывесок я не видел, да и сам магию не творил, и потому мне казалось что это все мое разгулявшееся воображение.

Хозяин щелкнул пальцами возле носа Льюиса, прям как тогда в кондитерской сделал Мэйси.

– А что должно быть? – спросил его Льюис.

Профессор щелкнул пред свои носом и от этого щелчка разлетелись золотистые искры.

– Предположу, что вы слабовыраженный маг, – сказал профессор. – Так сказать, на грани простака и мага. Жаль у меня нет магиометра иначе я бы вам точно сказал.

– Магиометра?

– Это аппарат измеряющий силу магии, по шкале от одного до десяти. С однеркой я никого еще не встречался, ну и выше семерки редко встретишь магов. Но если вы видели только привидений… – профессор озадаченно почесал затылок, – наверное хотя бы однерка у вас есть.

Но сказал он это как-то неубедительно, и Льюис понял, что звезд с неба он не хватает.

– Вы не печальтесь, – сказал профессор, заметив его понурый вид. – Во-первых, чтобы узнать о магии больше, вы можете воспользоваться моей библиотекой, да и я сам с радостью вам объясню, что вам будет не понятно. Так что приходите когда пожелаете. Если вам конечно нужны знания.

Льюис с благодарностью закивал, а профессор продолжил:

– А во вторых, магу чтобы творить заклинания всегда был в помощь камень-амулет. Он помогает концентрировать магию. Но, – он поднял указательный палец, – не больше. Усилить магию, поднять ее по шкале магиометра, амулеты конечно же не способны.

– А где берут эти камни-амулеты? – спросил Льюис.

– Как где, понятно что в любых лавках, где торгуют маги. Продавцы, которые имеют для продажи заряженные магией камни, вывешивают объявления, которые видят только маги.

Профессор вдруг замолчал. Он уставился на двоих, стоявших у книжного шкафа, высокую хмурую женщину и мужчину в пенсне и прислушался к их разговору. Мужчина громко, видимо слишком много выпив, говорил женщине:

– Я сегодня сон видел. Будто я в своем кабинете и в тоже время не в своем. Вроде бы и стол и кушетка, где я пациентов принимаю, но тут же у стены какой-то странный агрегат стоит чем-то похож на рентгеновский аппарат, но не громоздкий, и без железных трубок, и сделан из чего-то странного. И будто я знаю, как с этим аппаратом обращаться. И там находился вроде бы и я, но только в будущем. Представляете себе?

– Вы этот бред специально тут понавыдумывали? – нахмурилась женщина.

– Простите? – у доктора даже пенсне сползло от удивления и он его быстрей подхватил.

– Вы же как бы хотите спросить, что будет в будущем с вашей медициной. Ведь так?! – рявкнула она.

– Зачем мне как бы у вас спрашивать? – пожал плечами доктор. – Не хотите размышлять на эту тему не надо, да я и не хотел.

– Ну конечно, и что я Катрин Орхе не знали, – выдохнула вдруг зло она.

– Нет, – доктор вдруг смутился.

– Это был не вопрос! Я третьим оком вижу, что вы знали. Подкатываете тут со своими вопросами. То один, то другой, то есть другая, спрашивает, когда же она замуж выйдет, – она зло зыркнула на девушку в коричневом мешковатом платье и та тут же покраснела.

Внимание всех в комнате было привлечено к провидице. И хозяин поспешил к ней, чтобы успокоить. Льюис тоже двинулся следом. А та еще громче крикнула девушке:

– Нет, не выйдешь, не в этом десятилетии! А вы, – она обратилась снова к доктору, – если уж хотите знать, да, изобретут уж получше вашего рентгена. Белый саркофаг, до самой тонкой вены в мозгу на нем будет видать… – она вдруг тяжело вздохнула и спокойней добавила: – но все это могли бы изобрести, и ты замуж бы вышла за своего простака рыжего соседа, правда это было бы лет через восемь, но… – она вдруг вытаращила в ужасе глаза, глядя куда-то в стену, и с каким-то надрывом стала говорить громко: – но через тринадцать дней воспарит из небытия камень мирозданья. И мир станет таким, каким он был, до уничтожения камня. И наполнится мир тварями диковинными и времена, забытые людьми, вернутся. Вернутся на землю и драконы и эльфы… А все простаки не несущие в себе магию, исчезнут и все деяния их рук сотрутся. И эти стены рассыпятся в прах и ковры ваши исчезнут вмиг.

Она вдруг замолчала и глянула вокруг, на притихших ошалевших людей. Только Мэйси что-то быстро, карандашиком записывал в блокнотике.

– Ну, если и бюро исчезнет, то может все не так уж и плохо будет, – улыбнулся Колин Донован. Но никто казалось его не услышал, даже Мэри, что стояла с ним рядом, прижав к себе остатки листовок, во все глаза глядя на Катрин Орхе.

А та быстрым шагом направилась из комнаты вон, но круглая бархатная сумочка её вдруг зацепилась за ручку двери, прорицательница резко дернула её и шнурок порвался. Мелочь и дамские вещички высыпалась на ковер. Льюис и стоявшие рядом гости принялись поднимать упавшее. Льюис поднял и протянул хозяйке потертую старую пудреницу. Подавая ее Катрин, он нечаянно задел её ледяные пальцы, и та вдруг страшно вскрикнула. Она вытаращила глаза на Льюиса и вдруг крикнула ему зло:

– Ублюдок, подлец! Алчный, жадный… – и вдруг, будто сама от себя не ожидая, с ужасом выкрикнула: – Убийца!

И она побежала вон из квартиры, даже не приняв у других подобранных ими вещиц.

Льюис стоял среди толпы, которая с ужасом и неприязнью глядела на него.

– Она меня с кем-то перепутала, – растерянно пробормотал Льюис. – Я простой кондитер.

– Она провидица, – сказала дама и сквозь зубы произнесла: – может у вас все еще впереди.

Льюис не знал, куда спрятаться от косых взглядов. Люди стали перешептываться, и поначалу он решил, что речь идет о нем, но когда голоса собравшихся стали громче, он понял, что темой для волнения и разговоров был апокалипсис.

– Этого просто не может быть, – сказал кто-то, – и потом, кому вы верите?

– Это же Катрин Орхе, ее прапрадед…

– Вот именно прапра и еще раз пра дед, но она, кто она такая? Чем сама прославилась? Ярмарочная гадалка, что морочит головы молоденьким дурочкам, обещая им богатых женихов.

– И все-таки ей мог передаться дар её деда. Говорят некоторые её предсказания сбываются.