– Сегодня я ваш персональный водитель и гид. «Прошу!» —бодро сказал Майкл, широким жестом приглашая Адель следовать за ним.

Майкл с усилием открыл дверь бронированного джипа и помог Адель занять место на заднем сидении салона.

– Как долетели? – спросил он, усаживаясь за руль.

– Быстро и комфортно. Благодарю. – смущённо ответила Адель, разглядывая салон автомобиля.

– Волнуетесь? – снова спросил Майкл.

– Вы же всё слышите, считываете. К чему эти вопросы? – попыталась оправдаться Адель.

– Откровенно говоря, сегодня я не имел возможности отслеживать вашу жизнь, мисс Доран. Но чувствую, что вы нервничаете, поэтому и беспокоюсь.

– Я не нервничаю. Просто немного неожиданно всё это. Живёшь своим привычным ритмом жизни, знаешь, что будет завтра или в следующий четверг, а тут такой неожиданный поворот. Если честно, я чувствую себя некомфортно.

– С этим тоже разберёмся. – успокоил её Майкл.

– Не легко вам, наверное… – утомлённо сказала Адель.

В это время профессор стоял у машины и громко разговаривал с кем-то по телефону, в прямом понимании этого слова – от греческого: теле – далеко и фон – голос, звук. Его голос был слышен даже за бронированными стёклами Мерседеса.

Сигнал поступал в чип и передавался в стационарный наушник, который был обязательным, внедряемым аксессуаром современного человека, так как устанавливался вместе с чипом, а также служил для экстренного оповещения в чрезвычайных ситуациях.

Майкл смотрел в зеркало заднего вида, разглядывая Адель.

Мотор автомобиля рычал и пускал клубы выхлопных газов, что было для Адель абсолютной дикостью. Такие автомобили давно были сняты с производства и запрещены системой.

Их взгляды встретились в зеркальном отражении.

– А вы не боитесь попасть в список «отключённых»? – строго спросила Адель.

– Я ничего не боюсь. Страх, это иллюзия ума. – ответил Майкл и его широкая довольная улыбка закрыла весь обзор в зеркале заднего вида.

– Простите за задержку, срочный звонок из Всемирной организации здравоохранения, – запыхавшись оправдывался профессор.

Рональд Паттерсон с трудом забрался на высокое переднее сидение автомобиля.

– Друг мой! Какая машина, какой аппарат! Одним словом – Мерседес-Бенц. Легенда, раритет! Каждый мужчина мечтает иметь такого стального коня.

– Только ни у кого нет прав и бензина. – рассмеялся Майкл.

– У киборгов есть. – ворчала Адель на заднем сидении.

– Я сто лет не ездил на бензиновых автомобилях. А ну ка, добавь газу!

Машина взревела.

Майкл открыл окно, достал из внутреннего кармана пиджака бензиновую зажигалку Zippo. Прикусывая фильтр своей тонкой сигары, он поджёг её с нескрываемым удовольствием.

По салону поплыл голубой дымок и едкий запах кубинского табака заполнил пространство.

– А вы ценитель старины, Майкл. – язвительно сказала Адель, демонстративно кашляя.

– Люблю надёжные вещи и надёжных людей. А ещё ценю бренды, не потому что это модно, а потому, что в бренде заложена история одного человека, которому однажды в голову пришла гениальная идея и простое решение её реализации. Как например, вот эта зажигалка… Я мог бы воспользоваться лазерной зажигалкой, но я ценю историю этого предмета и у меня есть бензин, чтобы её заправлять. Тем более, это подарок моего деда.

Сжав губы, он потёр стальную зажигалку и увидел в ней своё отражение.

– Курить вредно. – вытирая слёзы от едкого дыма сказал профессор.

Избегая продолжения темы, Майкл молча рванул с места, выпуская дым в открытое окно и оставляя на зелёной лужайке глубокие вмятины от широких шин своего бензинового автомобиля.

– Ну и тип! – сквозь зубы прошипела Адель.

Утренний свет пролился сквозь витражные окна на паркетный пол просторного кабинета.

Камин в традиционном русском стиле девятнадцатого века, с изразцами цвета малахита почти остыл, но Николай не замечал этого и продолжал расхаживать по комнате, вновь и вновь перечитывая полученную от своего друга телефонограмму из Всесоюзной Академии Наук.

К своим тридцати трём годам, Николай стал основоположником учения об иммунитете растений, всемирно признанным лидером в области биологии.

Он совершил около двухсот научных экспедиций по всему миру, исследовав более четверти миллиона сортов культурных растений.

Светило советской аграрной науки не мог уснуть и всю ночь провёл в своём кабинете Института растениеводства в Царском Селе, подкидывая дрова в камин. Паркет поскрипывал, когда он совершал очередной круг по кабинету.

За окном шёл снег, но витражные окна не давали полной картины этого сказочного великолепия.

Сегодня, Николай Иванович Вавилов должен представить новому советскому руководству Академии Наук отчёт о его многочисленных биологических экспедициях по всему миру и провести экскурсию по его хранилищу образцов семян, где были собраны более двухсот тысяч видов растений, привезенных из многочисленных экспедиций со всего мира.

Он стал создателем первого в мире генного банка.

Николай был увлечён ботаникой с самого детства. Будучи сыном московского миллионера, купца второй гильдии, Ивана Ильича Вавилова, самородка из крестьян, который благодаря упорному труду и коммерческой хватке стал владельцем обувной мануфактуры, а позже членом собрания городской думы. Николай не пошёл по стопам отца и вопреки его воле стал серьёзно заниматься ботаникой, а в последствии получил блестящее образование во Франции, Германии и Британском Кембридже.

Николай погрузился в воспоминания о своих первых экспедициях.

Стук в дверь вернул его в реальность.

– Войдите! – покашливая, он поправил складки на костюме, не отходя от камина.

– Доброе утро, Николай Иванович! Что-то вы рано сегодня.

Она стояла вся заснеженная, укутанная в пуховый платок поверх длинного приталенного пальто с пушистым воротником из соболя, а из-под подола виднелись лаковые галоши, надетые поверх простых валенок.

Его ассистентка Марта всегда старалась прибыть на службу раньше руководства, и ответственно подходила к выполнению своих обязанностей.

– Прошу Вас, сделайте мне чай, Марта, у нас мало времени.

– Сию минуту, я принесу ещё дров, сегодня такой крепкий мороз. «Ух!» —сказала она с улыбкой и её румяные от мороза щёки вспыхнули багрянцем.

Она положила на стол стопку утренних газет.

Марта недавно заменила секретаря Вавилова, который пропал без вести два месяца тому назад.

Она была знакома с Вавиловым уже не первый год и ассистировала его научные экспедиции, будучи студенткой пятого курса аграрного факультета.

Её дипломная работа была посвящена вопросу о центрах происхождения культурных растений и её научным руководителем стал Николай Вавилов.

Марта не раз бывала в дальних экспедициях, вместе с группой лучших студентов факультета. Их активная работа в полевых условиях по сбору образцов семян растений, составления гербариев и подробных карт, часто была сопряжена с риском. После долгих экспедиций, студенты активно принимали участие в лабораторных исследованиях собранных образцов и занималась культивированием растений в контролируемых условиях на базе факультета.

Среди всей группы, Марта Соболева отличалась крепким здоровьем и выносливостью, стойко перенося перепады температур и высокогорного давления. Она всегда была в бодром расположении духа и делала большие успехи в своих исследованиях. Марта обладала творческим подходом к делу и была отличным картографом. Она отлично выполняла зарисовки к гербариям и могла довольно реалистично иллюстрировать увиденное в походах.

Истинная сибирячка, высокая, стройная и крепкая, с густыми русыми волосами, заплетенными в тугую косу, чуть раскосыми зелёными глазами, высокими скулами и широкой улыбкой, Марта всегда была в центре внимания.

Её дед Василий Никитич Соболев крестьянин, переехал на Урал после указа царя об организации переселения крестьян в связи с освоением Сибири.