– Это все? – поинтересовался Ульрих, осмотрев куски металла, с трудом напоминавшие ножи.

– Я сделал все возможное… – ответил Шрам, по привычке потирая щеку.

Ножи, яд и десяток отважных парней. Несомненно, в других деревнях дела обстоят не лучше.

– Я знаю, ты никогда не подводил меня, – не сдержав улыбки ответил Ульрих.

Похлопав товарища по плечу, вожак повернулся к остальным.

– И так, осталось только дождаться вестей от наших друзей…

– Или палача… – не упустил момент Ветка.

В дверь постучали. Один из парней, заметно нервничая отворил двери. У входа стояли Олаф и Рун, их лица говорили об одном – пути назад нет.

Вар оказался прав. Инквизитор ни секунды немедля взялся за дело, захватив с собой не малую долю гарнизона. Олаф испугался, думая, что из-за побега Вара отменят работы и тогда, все старания пойдут прахом. Но появление Вельша и погрузка двух бочек на сани, впервые принесли ему радость. Теперь, численный перевес на их стороне, стоит яду сделать свое дело и у них будет шанс!

– Вперед! Не то пройдусь кнутом по вашим спинам! – рявкнул Вельш и группа двинулась к руднику.

2

Волчий вой эхом раздался в лесу, Олаф прислушался, знакомый запах резко ударил в нос, но он отмахнулся. Только не сейчас, когда так нужен контроль, он не позволит неизвестности взять верх, только не сейчас!

«Книга чувствует», – не менее тревожился Рун.

Бережно вшитая с внутренней стороны куртки, она пульсировала неприятной энергией. Парень все больше убеждался, что книга жива, она будто знает, что назревает опасность и предупреждает, о возможной судьбе.

– Когда придет время, чтобы не случилось бегите, не оглядываясь! – негромко пробормотал Ульрих. – Я слышал, как стражники говорили о повстанцах на севере. Возможно, мы сможем добраться до них.

– Им наверняка нужны люди, мы много чего умеем, – согласился Шрам.

Рун хотел было что-то сказать, но Олаф отрицательно замотал головой. Чтобы не случилось они поклялись беречь книгу, потому все должно остаться в тайне.

Приблизившись к руднику, дети начали разбирать кирки, не забыв поправить ножи в рукавах.

Мало-помалу звон ударов раздавался по всему руднику. Другие группы постепенно прибывали, и весть о побеге быстро разнеслась среди подростков.

Вельш собрал надзирателей и караульных у огня. Казалось, все шло как никогда удачно. Несколько бойцов оставались на постах, и все же пиршество, в общем и целом, возымело нужный эффект.

Эль рог за рогом разошелся среди часовых, слегка захмелевшие люди разбрелись по своим местам и Вельш, как всегда, принялся хороводить с кнутом.

– Сколько ждать? – нервно спросил Уль.

– Скоро! – мрачно отозвался Олаф.

– Это ведь не укус, нужно время, – добавил Рун.

Ульрих хотел сказать что-то еще, но тут же умолк, справа донесся кашель. В то же время смолкли и перешептывания других детей, очевидно так же услышавшие долгожданный звук.

– Чертов север! – громко буркнул Вельш, вновь кашлянув в кулак.

В мгновение, подобный звук охватил весь рудник, но подростки, будто не обращая внимания, продолжали работать, ожидая сигнала.

Неудержимый кашель, свалил Вельша с ног. Со спины казалось, что вот-вот его легкие вырвет наружу.

Подгоняемый гневом и рвением, Ульрих подался к нему. Хоть страх велик, он все же сделал первый шаг навстречу свободе. В этот момент книга чувствительно обожгла спину, Руна охватило дурное предчувствие… Но Уль уже рядом, с рукава скользнул нож, крепко сжатый в руке, он навис над спиной ненавистного человека.

«За отца» – скользнула мысль.

– А!

Резкий удар сбил парня с ног. Ульрих упал на спину.

В глазах потемнело, с брови заструилась горячая влага, стараясь удержаться в сознании, он смахнул стремящуюся к глазу кровь.

Над ним нависла самодовольная гримаса Вельша, расплываясь в улыбке полной прогнивших зубов.

– Я же говорил! Говорил, что он это сделает! Гоните монеты ребятки! – радостно крикнул Вельш и придавив ногой грудь Уля, добавил, – Эй, парень! Хоть ты скоро и сдохнешь, знай, я в тебе не сомневался!

Олаф не мог поверить своим глазам… Они знали о побеге и яде! Все это время играя свои роли, солдаты пили обычную воду…

Олаф оглянулся. Где же Ветка?

Тощий предатель поспешил к Вельшу, злобно смотря на окружающих.

– Как ты мог? – выдавил из себя Рун.

– Ничего бы не вышло! Мы бы погибли в лесу один за другим, я не хочу! Я хочу жить!

– Трусливый ублюдок… Ты не достоин быть одним из нас, – с трудом произнес Ульрих. Нога Вельша не давала дышать.

– Пусть так! За то я буду жить! – рявкнул Ветка, нервно посмеиваясь.

– Хватит болтовни! А теперь, дьявольское отрепье слушайте сюда! – во всеуслышание прогремел Вельш. – Куда бы ваши тощие задницы не стремились бежать, мы узнаем и найдем вас! Потому что, ваши мерзкие, проклятые, северные душонки, смердят на тысячи миль!

Раздавшийся хриплый кашель, заставил часовых взглянуть на Вельша, но тот отмахнувшись, неуверенно продолжил:

– Я повешу всех заговорщиков… Но сначала, изрядно напою этим ядом… Что за…

Вельш убрал ногу с груди Ульриха, дав, наконец, парню нормально вдохнуть. Недоумевая, он схватился за грудь, а затем за живот, внутри все пронзила давящая боль. Выпитое обожгло все внутри, вызвало слезы и сухость во рту. Будто судорога сжала горло, и ужаснувшись, он сплюнул сгусток крови на снег.

Олаф воспарял духом, узрев как караульных одного за другим постигла та же участь.

– Я перепутал бочки, Рун! Ты слышишь! Я перепутал!

– Я убью вас! Выпотрошу каждого! – упав на колени прохрипел Вельш. Он пытался подняться, но кашель все больше лишал его сил. Хватая руками в снег, он с трудом поднял голову и ужаснулся…

– За отца!

Вельш лишь успел открыть рот. Нож впился ему в глаз, достаточно длинный чтобы убить. Так и застыв он рухнул замертво.

– Все в лес! Живо! – заорал Олаф.

Началась суматоха. Десятки подростков устремились к лесу, кирками и ножами пробивая себе путь. Некоторые солдаты, обессилив от боли, испытали на себе весь гнев стальных инструментов. Но большая часть, еще держалась на ногах.

В ход пошли стрелы. Одна за другой устремлялись в спины беглецов, многие достигали цели. За спиной кто-то вскрикнул, но Олаф не оборачивался.

– Скорее, Рун! – лишь подгонял он товарища.

Один из самых жестоких караульных преградил путь, с кровью у рта и бешеными глазами, он рассек воздух мечом и одним грубым ударом, убил впереди бегущего парня.

– Налево! – закричал Олаф.

Но поздно.

Убийца оказался ловким. Прыгнув он схватил Руна за ногу, и парень вскрикнув упал. При падении выронив нож, парень лихорадочно шарил по снегу в надежде спастись.

Брызгая слюной, человек хотел добраться до шеи и ухватившись за спину парня завыл. Рука почернела от ожога, но он не мог разжать пальцы. Олаф, наконец дав волю гневу, с криком бросился на врага. Караульный обернулся, пытаясь защититься, но безнадежно опоздал: нож Олафа впился ему в грудь обломившись на рукояти.

С трудом соображая, Олаф помог другу подняться. Опасаясь новых врагов, он нервно замотал головой, и его взгляд упал на лежащее неподалеку тело. Это Шрам… со стрелою в спине – он обрел свободу.

Новый свист привел друзей в чувство. Ни секунды немедля они устремились на запад. Лес уже совсем близко.

– Олаф!

Друзья оглянулись на север. Ульрих и трое выживших с их группы, зазывали к себе. Но Олаф и Рун с печальными лицами, лишь отвернувшись устремились в лес.

– Но почему? – поинтересовался один из парней.

Ульрих понимающе кивнул.

– Бежать с нами, изначально не входило в их планы…

3

Солдат Вар учуял задолго до того, как первый из них показался впереди. Он знал: что запаха они его не чуют, как не слышат и шагов. Несмотря на давно прошедшую войну, большая часть войск состояла из крестоносцев, которые за всю экспансию так и не отточили навыки в лесу (Местные воины в большей части погибли на Великой войне или занимали отряды повстанцев)