Раманд наклонился в ее сторону и подвинул бывшую жрицу к себе вместе со стулом, заставив быть так близко к себе, что дыхание смешалось. Только неугодная дышать перестала, ожидая, что ее голову расколют сейчас также как несчастный стол.
- Один из низложенных здесь и ты молчишь, - говорил ее хозяин вкрадчивым шепотом и, казалось, что ядовитые змеи вползают прямо под кожу.
Он очень осторожно убрал прядь волос с ее лица, обманчиво нежным движением. Яревена кожей чувствовала, как мелко дрожат у него руки. Точно убьет. Свернет шею как котенку.
- Я не молчу, я... - произнесла она сдавленно, путаясь мыслями. - Разве ты не знал? Ты ведь всю ятоллу видишь.
- Тут ты права, - вдруг произнес он почти нормальным голосом и отклонился назад, - я должен был увидеть, но не смог. Как и врага. Знаешь, почему? Это слепые пятна, так иногда камень под самой ногой не замечаешь. Если бы все легко было увидеть, мы бы не калечились.
Яревена изучала его лицо, следила за тем мигом, когда он снова обратится к ярости на нее. Но вспышка прошла, пронеслась возле самого виска, только слегка задела. Владыка погрузился в думы.
- Тысяча ночей это почти три года, - заговорил он спустя время, поднимаясь со своего места. - Немногим раньше, чем все здесь началось. Впрочем, может, с этого все и началось.
Она слушала его с неверием, даже головой замотала.
- Это слишком. Хочешь сказать, что и богов кто-то усыпляет? Никто такой силой не управляет.
- Яра, я достаточно разочаровался в твоих умственных способностях. Не усугубляй, - бросил Раманд безжалостно.
Бывшая жрица закусила губу. Если бы не чувство вины, взявшееся из ниоткуда, она бы его ударила прямо сейчас. Никто не смеет так с ней разговаривать. Но... если правда полоз под рукой человека сдался, а правящие и ни при чем? Она ведь не спрашивала у Руи-Эхал, а бессмертная все одно только твердила.
Она принялась нервно прикусывать ноготки.
- Нужно его разбудить, - произнес Раманд.
Должен же он знать, кто бессмертному колыбельную спел. И ясно теперь почему жила такая, из-за него и спит, хотя также ярка, как раньше. Сон Нем-Аку на всю ятоллу пологом лег. То-то ясмир с опозданием беду почуял. Для него каждая ятолла, как своя собственная вена. А Хаэсса тихой оставалась, даже когда злоключения с ней начались. Только время спустя стало известно о неладном, и то скорее из слухов, чем из предчувствий. Так можно было бы и вовсе опоздать.
- Его даже невеста разбудить не может, - буркнула Яревена, пряча от Владыки глаза. Не хватало только еще виноватой сделаться. Если выяснится, что только этими словами и решалась вся беда, он ее ровно под той яблонькой, что цветет здесь краше всего, и прикопает.
- Слишком нежно будит, - лицо хозяин Аркоста исказилось, черты заострились, стали строже, ничего хорошего это не предвещало. - Веди.
- Я Руи-Эхал привечала, она меня к нему не водила, - оправдалась неугодная.
- Значит, зови возлюбленную, - потребовал Раманд, резко схватил бывшую жрицу за руку и подвинул к себе.
Через секунду они оказались на улице подле ее дома. Яревена задыхалась. Такое перемещение по магической тропе даже ведущему вредит, не то что ведомому. Раманд оттолкнул ее от себя.
Пришлось плестись в дом. Сразу в комнату. Огонь алтарю и слова Отвергнутым. Неугодная могла лишь звать богиню, Руи-Эхал сама решала приходить или нет. Может и не прийти. А ощущение скорой расправы тем временем вонзалось в бывшую жрицу все глубже. Хозяин Аркоста зол как стая демонов, сдерживается только потому что не до того сейчас.
Яревена смотрела на алтарные камни неотрывно, чуть не скулила от досады, что дело скоро не решается. Отдадут ее собакам Дарз-Аша на растерзание, вот так все будет. Те отчего-то Владыку слушаются.
Раманд, прождав достаточно, подошел к алтарю и прислонил к пылающим камням перстень, дарованный ясмиром. Алтарные камни пошли трещинами и вспыхнули ярче. Должно богине поторопиться, не тот момент, чтобы смертные терпение проявляли.
Но даже так, даже под гнетом зова правителя яссы, что заключался в перстне, Руи-Эхал пришла лишь через час. Богиня выглядела потухшей. Обращение неугодной для нее было не более чем эхом, если бы не резкий окрик кого-то другого, она бы никогда сюда не пришла, незнакомый голос немного привел ее в чувство.
- Зачем вам я? - произнесла она серо, выслушав просьбу человека. В смертном было много силы и много жизни, от этого у богини слезились глаза и сводило душу. У нее-то самой уже ничего не осталось. - Оставьте, я своему сердцу и то не могу помочь.
- Был я в краю, где женщины считаются от природы глупыми существами и за всякий проступок наказываются. Так вот я бы вас обеих прилюдно выпорол! - рявкнул Раманд, от чего сотряслись стены.
Одна молчит о столь значимом присутствии в ятолле, другая из-за горя ничего не видит вокруг. Точно за розги взяться пора.
Яревена потерла пальцами виски. Бессмертная растеряно таращилась на мужчину и женщину.
- Тысячу ночей ты нежным шепотом да ласками его пробуждаешь, - Раманд смотрел на богиню со злостью. - Почему не взвыла на весь край?
- Я кричала, да разве меня кто-то слышал, - прошептала Руи-Эхал безучастно.
Яревена подошла и взяла богиню под тонкую руку, уж больно ослабевшей та выглядела. Даже Раманд притих. Он ничего не знал о горе бессмертных, но возможно оно очень похоже на человеческое. Возможно, Руи-Эхал кричала из-за всех сил, но только внутри себя. Ведь это только ее горе, никто другой не услышал.
- Отведи к супругу, сейчас же, - он оставался тверд в своем решении.
Богиня неохотно кивнула и выстлала перед ними свой путь. Ступив на него, смертным пришлось пригнуть головы. Отвергнутые, но все же боги, силы в них много больше, нежели в людях.
