Ей, жрице, знавшей только стены храма и всегда довольствовавшейся этим, вдруг захотелось узнать весь мир. Поглотить его. И она продолжила задавать вопросы. Он отвечал на все. Ему легко было говорить. Его научили рассказывать истории. За то ясмир и хотел держать подле себя изгнанного. Тот, кто умело говорит, думает тоже хорошо. А думающих в нынешний век мало. Правителю нужен каждый. Часть столичного двора за то же самое Раманда не возлюбила, считала, что тот своими речами опутывает сознание светлого правителя. Глупцы. Разве можно обмануть побратима бога? Ясмир был связан обоюдной клятвой с главой Пантеона. Честь которой до него не удостаивались четверо правителей Хаждана подряд.
- ...Обезьян?! - Яревена ужаснулась и скривилась от представления.
Все было готово, стол был весь заставлен. Время пролетело. За окном царила ночь. Но говорить хотелось еще о многом.
- Да, - продолжал рассказывать Раманд, отодвигая от себя тарелку. Еле сил хватило все попробовать. - С большим удовольствием. Подается запеченная голова с отрезанной верхней частью черепа, они берут ложку и...
- Достаточно! - неугодная судорожно глотнула воздуха и со звоном поставила чайную чашку на стол. - Пожалуй, не все хочу знать.
Раманд рассмеялся.
- Зря, так много интересных предпочтений. Человек на самом деле ест вообще все, единственное животное которое так неразборчиво. Например, правителю одного островного государства, согласно какому-то особому календарю, подают живых тараканов размером с палец...
- Нет, пожалуйста, - Яревена принялась закрывать ладонями уши.
- Верят, что увеличивает мужскую силу, - расхохотался Раманд.
Она не разделяла его веселья и уже вообще не могла смотреть на расставленные тарелки. Весь аппетит пропал. Или это от того что она съела в пару раз больше обычного?
- Давай ограничимся природой, погодой и какими-нибудь интересными, но безобидными традициями, - попросила она почти с мольбой в голосе.
Ей нужно было смыть неприятные ощущения. Раманд серьезно задумался. Он тщательно выбирал. В его памяти, другой, отличной от той, что заштопана, от той, где гниль и болото, должно существовать нечто чрезвычайное, от чего дыхание у его Свидетеля перехватит.
- Есть племя - коневоды, - заговорил он медленно, нанизывая каждое слово на невидимую нить. - Они не знают наших богов, они никогда не видели их. Они верят в то, что все связаны между собой, что они одна семья. И когда член семьи покидает их, на свет всегда рождается жеребенок. Они считают, что это душа умершего вернулась к ним. Они не убивают. Ни друг друга, ни лошадей. Они даже пауков и гусениц просто уносят из своих домов, сооруженных из соломы и глины. Они говорят, что если убить по злости или по глупости, то больше ни одна лошадь не родит. А значит, более ни одна душа не будет способна вернуться обратно в мир, значит, все племя вымрет. И вымрет весь мир.
После этих слов наступила тишина. Нельзя было говорить сразу. Яревена судорожно сглотнула, уперев взгляд в стол. Надо же, как бывает. Тут отступники и подлые приятельницы, а там, оказывается, есть такие люди...
- И что же, они, правда, так и живут? - спросила она, подняв на Раманда испытующий взгляд. - Разве есть в этом мире те, кого не тронули грехи?
- Они живут так поколениями, - покачал он головой. - Я пробыл с ними полдня. Я бы остался с ними навсегда, если бы к тому моменту не спас себя десяток раз тем самым способом, который для них противоестественен. Я не мог их оскорблять.
- Что ж, если так, то... хорошо. Я рада, что в мире есть чистые души. Но не рассказывай больше никому о них. Чем меньше людей и... богов знают о таких, тем лучше.
Раманд согласился. Он рассказал ей, чтобы стало легче. Гниль и крики не объяли весь мир, это их ятолла сделала неправильный выбор.
- Теперь ты убедилась в том, что я не упаду в голодный обморок? - уточнил он.
- Да, - Яревена осталась довольна исполненной работой.
- Я удивлю тебя еще больше, я теперь и спать хочу.
Она тут же будто очнулась и увидела непроглядную южную темень за окном. Увлеклись. А ведь не последний день вместе, что все выспросить хочется.
Бывшая жрица цепко поймала хитрую мысль, что не так-то и плохо Владыке служится, и что время еще есть, тоже хорошо. Поймала и затолкала подальше.
Раманд поднялся из-за стола с надеждой добрести до комнаты, а не рухнуть посреди пути, но сон вдруг отшвырнули безжалостные руки боли. Он покачнулся на ногах и вцепился рукой в край стола.
- Помочь добраться до спальни? - с насмешкой спросила Яревена.
Он не услышал. Внутри все горело огнем, худшим, нежели он ворошил голыми руками. Очередная волна боли, изо рта хлынула кровь.
Бывшая жрица сдавлено охнула и рывком встала на ноги.
- Р...Раманд, что с тобой?
Не было причин чтобы ему в одну секунду стало так плохо. Кроме одной.
- Я ведь... ничего такого... - ее резко затрясло от страха.
Зашарила глазами по столу. Какое из блюд? Чем она его так отравила? Все время же спрашивала, что можно добавлять, а что нельзя...
Раманд быстро вылетел из кухни и покинул дом. Боль в груди разрасталась, но с нею он справлялась, а вот со своим бешенством нет. Это какой же смелый отыскался, чтобы вот так напасть на него? Приговор себе подписал.
Яревена выскочила следом, пытаясь подобрать слова, объясниться.
- Это не ты, - прохрипел он, прерывая ее невнятный лепет и утирая кровь с подбородка.
Он наклонился и коснулся земли раскрытой ладонью. Сразу же ощутил жар в ней. Схоже с тем, что терзало Ериин, но не настолько глубокое. От его руки невидимой волной разлилась сила по всему Аркосту. Проявилось то, что раздирало хозяина и землю изнутри. Старательно не прятали, надо полагать времени не хватило.
