– Тебя там не укачает? – парень поймал мой взгляд в зеркале заднего вида. – Хочешь, остановимся, и пересядешь вперёд?
Снова эти подколы. Он теперь никогда не забудет, как меня вывернуло на него на той гребаной рыбалке, что было не очень логично. Шону так натурально отшибло память о том, что мы переспали, уже на утро, когда он, даже не удостоив меня взгляда, свалил из загородного дома, который Майкл снял для гостей, приехавших на свадьбу. Но о том, как меня укачало, кажется, будет помнить вечно. Прекрасно, теперь у нас с ним есть хотя бы одно общее воспоминание.
Я проигнорировала его предложение, уставившись в окно, за которым были просторы, поражающие своей красотой и гармонией. Все эти горы вдали и ещё зелёные холмы действовали на меня особым образом, побуждая к философским размышлениям на тему того, какого хрена я забыла в этом краю. Пусть и вопрос был банально риторическим.
– Так и будешь молчать? – он тяжело выдохнул, словно ему все время что-то давило на грудь.
– Ты хочешь поболтать, я не пойму?
– Я не против, ты приятный собеседник. Знаешь, меня ещё никто за всю мою жизнь столько раз не посылал, сколько ты за эти выходные.
– Интересно, с чего бы это вдруг?!
Я снова не выдержала и завопила, чувствуя себя самым отстойным айсбергом во вселенной.
Эй, хладнокровие, ты где, приём?!
А затем демонстративно заткнула уши наушниками и врубила музыку на максимум. Теперь он мог говорить все, что угодно, я больше и бровью не поведу на его провокации. Не хватало, чтобы Шон догадался, что я испытываю к нему на самом деле. Жалкое ничтожество. Как бы хреново это не звучало, но я по-прежнему была влюблена в этого придурка, если не стала любить ещё сильнее, и никакие доводы рассудка уже не помогали. Мазохизм и полное отсутствие самоуважения – такова была я в реальности.
На территорию кампуса мы въехали около двух часов пополудни, и я с любопытством крутила головой, стоя возле пикапа, пока Шон доставал мои вещи из багажника.
Просторы кампуса были внушительные, и стало понятно, что первое время мне придётся ходить едва ли не с планом местности. Вообще, студенческий городок, скорее, напоминал какой-то загородный комплекс отдыха. Куда ни глянь, холмы, деревья и бескрайнее небо, что сегодня поражало необычайной яркостью и чистотой. А моя общага в три этажа и вовсе стояла у самого края вечнозелёного елового леса.
– Какая комната? – спросил парень, на котором уже висели мои огромные сумки.
– Двадцать вторая, – и глядя на него, пожалела, что не взяла с собой всю свою обувь и одежду.
Вот тогда бы я посмотрела, насколько он силён.
Комната оказалось именно такой, как и рассказывала Алекс, окончившая экстерном Кенай этим летом. Первые два курса сестра прожила именно в этой общаге, если я правильно поняла все её объяснения. Две спальни и раздельные ванные. Интересно было бы взглянуть на мою соседку.
Открыв пошире дверь одной из спален, я пропустила вперёд Шона. Разгрузившись, он прошёлся по комнате, по-хозяйски подняв жалюзи на единственном окне, а затем, усевшись в кресло у компьютерного стола, несколько раз покружился в нём.
– Что скажешь? – спросил он, остановившись.
– Сойдёт, – ответила я, стягивая с себя кроссовки. – Спасибо, что помог, а теперь – оставь меня. Я уже большая девочка и со всем справлюсь сама.
Через несколько минут мне удалось вытолкать парня за дверь, предварительно обозвав его жирдяем и акселератом за то, что он сломал моё кресло, в котором я еще ни разу даже не сидела. Пусть он и починил его своими восемью действующими пальцами.
Стоило Шону покинуть поле моего зрения, как в пороге нарисовалась незнакомка: девушка среднего роста с укладкой прямых черных волос, черты лица и форма глаз которой выдавали явное азиатское происхождение. Должно быть, это и была моя соседка.
– Привет, я Кимберли, можно просто Ким, – улыбнулась она, протягивая мне руку.
– Сара, – я ответила на её рукопожатие, – можно просто… Сара.
Кимберли Ван, кореянка по отцу, как выяснилось из нашей беседы, приехала в колледж из Сьюарда – города, расположенного на юге Кенайского полуострова. Узнав, что моя родина – знойный Майями, очень удивилась, заявив, что, видно, у меня не все в порядке с головой, если я решила учиться тут. Да кто бы спорил?
Но девушка мне понравилась. С ней было легко и приятно общаться, а ещё она забавно смеялась над моими шутками, обозвав меня стервой с задатками циника. Вот тогда я поняла, что с соседкой мне точно повезло, особенно, когда узнала, ко всему прочему, что Ким – заядлая курильщица, а не ботанша, состоящая в секте «Спаси свои лёгкие». Всегда отрадно, когда встречаешь родственную душу. Правда, я планировала податься в юристы, как и мой отец, а Ким решила посвятить свою жизнь изучению вулканов. Что для Аляски было довольно востребованной профессией, ведь вулканов тут насчитывалось несколько десятков. Это я тоже узнала от Ким.
Договорившись вечером вместе совершить вылазку по округе и перекусить, мы с будущим вулканологом разошлись по своим углам. Получасовой разговор с сестрой, а затем с мамой – и я с пылающими перетруженными от бесконечных расспросов ушами направилась в душ, а потом решила прилечь и просто вырубилась. Последние две ночи мне так и не удалось нормально выспаться. И всё из-за того, что до самого утра я надеялась и ждала, что Шон заявится ко мне, будет ползать у моих ног и просить прощение за то, что сделал невыносимым мой последний школьный год своим необъяснимым молчанием. Беспринципная идиотка, да знаю я. Знаю…
Проснулась я уже вечером и тут же принялась распаковывать сумки, вывалив всё их содержимое прямо на кровать, стоящую у стены, и стала заполнять им полки шкафа.
Шон заявился почти сразу. Просто открыл дверь, которую, на будущее, теперь решила всегда запирать, и заявил, что мы давно не виделись.
– Ты так и будешь продолжать вваливаться ко мне без стука? – я отвернулась к шкафу, продолжая раскладывать одежду по полкам, и тут же услышала стук.
– Теперь я постучал, – произнес Шон.
Повернув голову, я увидела, как он направился к моей кровати, заваленной шмотками, сгреб их в одну кучу и уселся на освободившееся место, откинувшись спиной о стену.
– Что тебе нужно? – спросила, уперев руки в бока.
– Пришёл узнать, как ты тут справляешься.
Он похлопал по моей подушке рукой с забинтованными пальцами, затем помял её и засунул себе под голову.
– Я девятнадцать лет жила без твоего участия, Шон. Уверена, справлюсь и дальше.
– Эй, мне послышалось, или ты сейчас ни разу не оскорбила меня? – он изобразил удивление и одарил улыбкой истинного засранца, полностью уверенного в том, что выглядит неотразимо.
– Пошёл вон, – и снова вернулась к полупустым полкам.
– Я рано обрадовался, – произнёс он разочарованно. – Давай сходим куда-нибудь, поедим? – предложил таким тоном, будто мы с ним ужинали каждый день.
– Нет.
– На другой ответ я и не рассчитывал. У тебя в этом ничего не замёрзнет? – спросил Шон через несколько мгновений.
Обернувшись, я обнаружила в руках парня свой чёрный лифчик с полупрозрачными чашечками, и тут же рванула к нему с криком:
– Дай сюда, чёртов извращенец!
Шон и ухом не повел на мой приказ и засунул руку с лифчиком себе за спину.
– Если я отдам, ты поужинаешь со мной? – говоря это, он нагло улыбался и даже провёл языком по своей нижней губе.
– Ни за что, – я продолжала стоять над ним, сверля его взглядом, который с трудом оторвала от влажных губ парня. – Оставь в покое мои шмотки и проваливай!
– Ответ неправильный, – Шон покачал головой.
Наклонившись, я вцепилась в его руку, заведённую за спину в надежде, как минимум, оторвать её. И в этот момент почувствовала, как вторая его рука легла мне на задницу. Реакция была мгновенной, я попробовала выкрутить её и услышала стон парня.
– Чёрт, мои пальцы, – глухо произнёс он.
Я тут же отпустила его руку и отстранилась.